Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

не стало слишком поздно!

Ши Мэй изменил заклинание, чтобы создать горящий синим светом барьер вокруг себя и Сюэ Мэна. Увидев, что он закончил, Мо Жань вытащил нож из рукава, порезал свою ладонь и, взмахнув рукой, окропил барьер своей кровью, оставив на нем отпечаток своей духовной силы.

Его глаза блеснули, и он тихо прошептал:

– Все еще отлыниваешь от работы?!

Ивовую лозу в его руке окутало кроваво-красное свечение. Каждый лист на удлиняющейся плети стал подобен острому ножу. Мо Жань закрыл глаза и постарался восстановить в памяти образ Чу Ваньнина, использующего свою убийственную технику. Когда он снова открыл глаза, в них отразились отвратительные оскалы бесчисленных демонов и злых духов.

Когда он первый раз полоснул по ним Цзяньгуем, кровь и искры разлетелись в разные стороны. Мо Жань поднял руку, и ветер подхватил рукава его одежды.

В этот момент его силуэт словно наложился на образ Учителя, и все его дальнейшие действия почти в точности повторяли движения Чу Ваньнина в прошлом.

«Ветер».

Вскрой гнойник, выруби засохшее дерево!* Разгони тучи, урони небеса!

[*摧枯拉朽 -  измельчение сухих сорняков/сухостоя и разрушение гнилого дерева; уничтожить что-нибудь уже разрушенное; одержать легкую победу; разрушить, как карточный домик].

Двое людей, стоявшие позади Мо Жаня, видели только вспышку алого сияния, похожую на цветение демонического алого лотоса. Ураганный ветер пронесся по земле, сметая все на своем пути, подобно множеству невидимых божественных клинков. Цзяньгуй как будто в самом деле стал жестоким призраком и теперь танцевал в руках Мо Жаня, сметая с пути бесчисленных врагов, мгновенно размалывая их в пыль.

Это был «Ветер» – одна из самых разрушительных техник Тяньвэнь Чу Ваньнина.

И Мо Жань повторил ее с точностью девять из десяти...

Буря постепенно стихла. Вокруг Мо Жаня теперь была лишь выжженная земля. Ни доспехов, ни осколков костей.

Мо Жань оглянулся на ошеломленных Сюэ Мэна и Ши Мэя. Однако сам он не испытал особой радости, занятый мыслью, что, похоже, все это время просто недостаточно тренировался. Если бы у него был хотя бы год для практики, то эта дыра в Призрачное Царство не стала бы такой проблемой.

– Посмотрите туда! – закричал кто-то вдалеке.

Все подняли головы. Со всех сторон в воздухе на мечах в одеждах разных цветов появлялись полные духовных сил совершенствующиеся.

Адские Врата привлекли все Великие Ордена бессмертных. Один за другим все новые совершенствующиеся спешили к месту бедствия. Их возглавляли утонченные и прекрасные, полные духовных сил мастера и старейшины Верхнего Царства... Что бы там ни было, теперь они могли справиться с этим.

Люди из десяти Великих Орденов наконец-то прибыли.

К этому времени, словно полчище саранчи, свирепые демоны и мелкие призраки лились из разлома сплошным потоком, но теперь, когда и заклинателей стало значительно больше, ситуация перестала быть такой критичной.

К этому времени Мэй Ханьсюэ, наконец, смог сменить Чу Ваньнина. Четырехгранный барьер из золотого стал синим.

Теперь, когда Мэй Ханьсюэ поддерживал барьер, Чу Ваньнин отправился в самое сердце битвы. Подняв голову, он посмотрел на полностью открывшуюся дыру в небе. Он чувствовал, что за ней скрывалось что-то невероятно мощное и зловещее.

Чу Ваньнин почти физически ощущал безумие, исходящее от источника этой неведомой силы. Казалось, эта сущность уже испила кровь и высосала мозг из тысяч людей, а затем поглотила несметное множество душ...

Если сейчас же не запечатать разлом, этот тысячелетиями запертый в Царстве мертвых невероятно мощный злобный дух ворвется в их мир.

Чу Ваньнин не мог не задаться вопросом, неужели тот, кто прятался за кулисами, и вправду хотел освободить что-то такое?

Но если нет, то чего он добивался?

– Учитель! – с тревогой в голосе окликнул его Ши Мэй.

Чу Ваньнин повернулся на звук голоса.

И снова эта сцена совпала с той, что была в прошлой жизни.

– Учитель!

В тот раз Ши Мэй также позвал его. И Чу Ваньнин обернулся и посмотрел на него.

Пытаясь отдышаться, Ши Мэй стоял посреди заснеженного поля. Все его тело было в крови, но взгляд оставался твердым:

– Учитель, вы собираетесь закрыть небесный разлом?

– Да.

– Но это… это же не обычная трещина, это – врата Ада. Учитель, как вы справитесь в одиночку?

– ...

– Я помогу Учителю. В Персиковом Источнике я обучился навыку магической защиты, поэтому не буду вам в тягость.

Тот определяющий жизнь и смерть разговор между этими двумя все еще звучал в ушах Мо Жаня.

Его сердце замерло от ужаса, а лицо почти онемело. Он потянул Ши Мэя за собой и, яростно толкнув к Сюэ Мэну, приказным тоном сказал:

– Сюэ Цзымин, присмотри за ним! Я рассчитываю на тебя!

Сюэ Мэн изумленно уставился на него:

– Эй, сукин сын, куда это ты собрался?

– Я...

Дул сильный ветер, в воздухе стоял сладкий запах гниющего мяса.

С неба не падал снег, и все было совсем не так, как в прошлой жизни.

Взгляд Мо Жаня упал на растерянного Ши Мэя, и его сердце сжалось от боли и облегчения.

Чу Ваньнин не мог закрыть этот барьер в одиночку.

Но кроме его учеников никто больше не знал методов совершенствования и техник Чу Ваньнина. Только они могли оказать ему необходимую духовную поддержку в этом бою, и кто-то из них должен был пойти с ним.

Попутный ветер с севера набирает силу. На десять тысяч ли безжизненная пустыня.

И тогда Мо Жань набрался смелости и заключил Ши Мэя в объятия. Это был первый раз, когда он обнимал его вот так. Всего мгновение и Мо Жань оттолкнул его, сделав шаг назад.

Ши Мэй.

Боюсь, человеком, который умрет на этот раз, буду я.

– Я пойду помогу учителю запечатать разлом, – звонкий голос Мо Жаня звучал решительно и бескомпромиссно. Его глаза затуманились, когда он бросил на Ши Мэя последний долгий взгляд.

Внезапно ему стало глубоко безразлично, что подумают остальные, что рядом Сюэ Мэн, что, скорее всего, он будет отвергнут. Он ждал и любил этого человека две жизни. Теперь он уходил, возможно, навсегда. Ураганный ветер толкал его в спину, а Мо Жань желал сказать лишь несколько последних слов своему возлюбленному.

– Ши Мэй, на самом деле я...

Вой вырвавшейся из Ада твари заглушили его голос.

Его душевный порыв, как раскаленная лава, вырвавшись наружу и столкнувшись с холодной водой реальности, застыл.

– А-Жань, что ты хотел сказать?

Внезапно перед глазами Мо Жаня мелькнуло отражение его прошлой жизни. Наполовину скрытое теплым