Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

И может ли правительство позволить своим гражданам самим решать, справедлива война или нет? Может, если его механизм индоктринации адекватен.

Это была нелогичная, но необходимая книга. Велась тысяча несправедливых войн; хорошо, что кто-то должен был наметить меры по смягчению убийств с взаимно принятыми ограничениями; хорошо, что завоевательные или грабительские войны должны быть осуждены; хорошо, что должна быть сделана мольба о милосердии к некомбатантам и пленным. Тридцатилетняя война высмеяла эти различия и мольбы; но когда это безумие утихло, книга Гроция показалась тем более оправданной состоянием Германии.

Ришелье, решив вступить в Тридцатилетнюю войну, лишил Гроция пенсии, и подвергшийся опасности автор удалился в Гамбург. В 1635 году Оксенстьерна отправил его обратно в Париж в качестве посла Швеции. Но, как и большинство философов, Гроций больше общался с идеями, чем с людьми; он позволил своей неприязни к Ришелье, а затем к Мазарину определять его дипломатию; и в 1645 году он вернулся к комфорту своих книг. Королева Кристина пригласила его остаться при дворе в качестве ученого с хорошим жалованьем, но он добился ее разрешения уехать в Германию. Она организовала ему переезд в Любек; судно было выброшено на берег штормом; Гроций пострадал от шока и облучения и умер в Ростоке 29 августа 1645 года в возрасте шестидесяти двух лет.

Через 267 лет Голландия простила ему его либерализм и воздвигла ему статую (1886) в городе его рождения. В 1899 году делегаты Соединенных Штатов на Международной мирной конференции в Гааге возложили на его могилу серебряный венок в знак признания того, что его книга на какое-то время способствовала смягчению королевского спорта.

V. СВЯЩЕННИК-ЭПИКУРЕЕЦ

Сделаем последнюю паузу на пути к Декарту и поразмышляем над загадкой возрождения католическим священником материализма Эпикура? То, что греческий философ удовольствий, чье имя на протяжении веков было синонимом атеиста, теперь, в условиях распространяющегося отвращения к Аристотелю, должен быть в чести у благочестивого и безупречного вегетарианца, умершего от слишком строгого поста в Великий пост, - это уже показатель умственного развития Европы.

Пьер Гассенди был крестьянским сыном в окрестностях Динь в Провансе. Он проявил столь острый и жадный ум, что в шестнадцать лет был назначен преподавателем "риторики" (литературы), а в двадцать пять - профессором философии в университете Экса. Он принял священный сан и стал каноником и настоятелем собора в Динь. К тому времени он уже успел написать страстную книгу "Парадоксальные упражнения" против Аристотеля. Большинство из них он сжег по совету друзей, но те части, которые он опубликовал в 1624 году, поддерживали астрономию Коперника, атомизм Лукреция и моральную философию Эпикура. Это было кричащее приглашение к мученичеству, но Пьер был таким приятным юношей, таким скромным в поведении, таким регулярным в исполнении своих религиозных обязанностей, что никто, кажется, и не думал его сжигать. Всю свою жизнь он исповедовал доктрину "двух истин", согласно которой в философии можно принимать выводы, очевидно вытекающие из разума, а в религии - следовать ортодоксальной вере и ритуалу, как послушный сын церкви. Гассенди съел свой пирог и получил его.

По приглашению друга Декарта Мерсенна он выдвинул несколько весомых возражений против картезианской философии; отложим их. В 1645 году он занял кафедру математики в парижском Коллеж Рояль, но вскоре заболел легочным недугом и вернулся в более солнечный климат Динь. Там он написал свои основные работы, посвященные Эпикуру: De vita, moribus, et doctrina Epicuri (1647); De vita, moribus, et placitis Epicuri (1649); и 1600-страничный двухтомник Syntagma philosophiae Epicuri (1649).

Продолжая исповедовать католическую веру, Гассенди излагал читавшему на латыни миру философию Эпикура и Лукреция - материализм, атомизм и законность счастья. Первой причиной" всего сущего является Бог, но после этого первоначального толчка все происходит по своим собственным, присущим только ему силам и законам. Все знания исходят от органов чувств и касаются отдельных сущностей; "универсалии" или общие идеи являются полезными инструментами мышления, но не имеют объективного коррелята. Душа, несомненно, нематериальна и бессмертна, но кажется зависимой от тела, а память, по-видимому, является функцией мозга. Чувственные удовольствия не являются аморальными, если они разумно умеренны; но наименее коварными являются удовольствия разума; математика, например, может вызывать приступы радости. Сам Гассенди, конечно, был эпикурейцем, а не эпикурейцем, то есть он принимал философию Эпикура, но не был приверженцем чувственных удовольствий; напротив, он вел крайне воздержанный образ жизни. После слишком долгого поста на него напала лихорадка, и врачи сделали ему тринадцать кровопусканий (1655).

Мольер и Сирано де Бержерак были его учениками в Париже; Фонтенель, Сент-Эвремон и Нинон де Ленкло приняли его философию без теологии; Гоббс извлек пользу из бесед с ним; Локк, возможно, перенял от него некоторые элементы сенсуалистической психологии через ученика Гассенди и друга Локка, Франсуа Бернье, который опубликовал в 1678 году "Изложение философии Гассенди". Ньютон предпочел атомы Гассенди корпускулам Декарта и нашел в провансальском священнике намек на гравитацию.77 В XVIII веке скрытый материализм Гассенди и его акцент на науке и опыте в противовес логике Аристотеля или метафизике Декарта оказали на него большее влияние среди философов, чем на любого другого французского мыслителя, кроме Декарта. Что же, в таком случае, сделало Декарта на целое столетие источником всепоглощающего потока в современной философии?

VI. РЕНЕ ДЕКАРТ: 1596-1650

Прежде всего, он получил иезуитское образование, которое стало отправной точкой и камнем преткновения для французских еретиков от Декарта, Вольтера до Ренана и Анатоля Франса; "В Храме ковались молоты, которые разрушили Храм".78

Он родился в Ла-Хайе в Турени. Его мать умерла от туберкулеза через несколько дней; он унаследовал от нее эту болезнь; в младенчестве он был таким бледным и слабым и так жалобно кашлял, что врач не надеялся его спасти. Медсестра не отдала его как погибшего, она дала ему тепло и пищу своего тела. Он вернулся к жизни, и, возможно, этой причине его назвали Рене-Ренатус-Возрожденный. Его отец был преуспевающим адвокатом, членом совета парламента Ренна, который после смерти оставил сыну доход в шесть тысяч франков в год.

В возрасте восьми лет он был зачислен в иезуитский колледж Ла-Флеш, который, по словам ярого вольнодумца и известного математика, "похоже, дал ему гораздо лучшее образование в области математики, чем он мог бы получить в большинстве университетов того времени".79 Учителя признавали его физическую слабость и умственную бдительность. Они разрешали ему оставаться в постели после подъема и отмечали, что он использовал это время для прочтения одной книги за другой. Во всех своих метафизических блужданиях он не переставал восхищаться иезуитами, а они, в свою очередь, относились