На день погребения моего - Томас Пинчон

неподалеку от Вокзала «Юнион», столики окружали патио, было чисто, как в музее, штукатурка на окнах белая, как новенькая, заведение для гринго, впервые приехавших на юг, дружелюбные сеньориты в очаровательных национальных костюмах приносят послеполуденный чай в соответствующем фаянсе и так далее. Ни в какое сравнение со старым добрым «Эль Пасо», работавшим три-четыре года назад, пока не появилась Лига законности и порядка. Что произошло с этими небольшими задними комнатами в Чамисаль, дымом сигар, саморазрушающим поведением, окнами, из которых всегда можно было выпрыгнуть? После того как порядочные граждане выгнали всё интересное из города за реку в Хуарес, эти чертовы маленькие чайные появились в каждом квартале. Он снова взглянул на визитку, полученную от доверенного лица Дуэйна в Хуаресе Е. Б. Солтера, Оборудование для Регенерации.

Не вполне настроенный на женские эманации Фрэнк вдруг заметил, что неожиданно погрузился в болтовню, поскольку сидевшие за столами почтенные жены и матери в неокрашенных белых платьях сначала повернули головы, а потом наклонились друг к другу, чтобы обсудить под полями своих белоснежных шляп видение, скользившее по комнате к Фрэнку. Всё, что он смог придумать — начать обмахиваться маленькой визиткой, указывая на нее поднятыми бровями.

— Деловая репутация. Привет, Фрэнк.

Это была Стрэй, всё хорошо. Много дней и ночей прошло, прежде чем он, будучи слишком занят выслеживанием, перестал представлять, что они когда-нибудь встретятся, но ей удавалось проникать в его мысли, раз в неделю, наверное, проникать в его мысли и нередко улыбаться через плечо. А теперь ишь ты. Не очень-то измучена дорогой, скорее — румяная и пышнотелая по-городскому, хотя частично это можно было объяснить одеждой, румянами и прочим...

— Не ожидал, конечно..., — он встал и медленно кивнул. — Ну, биться об заклад я не стал бы.

— О, всё, что тебе нужно делать здесь, в E.P.T. — просто сидеть спокойно, рано или поздно каждый, с кем ты когда-либо был знаком, появится, вся твоя жизнь, сейчас тут всё скачет, как мексиканские прыгающие бобы.

 Он собирался вернуться к своей джентльменской рутине, но она запросто села за стол, поэтому Фрэнк сел снова, всё еще немного растерянный.

  — Приятное местечко, да?

 — Для определенного рода дел. Думаю, ты уже устал от этой старухи Смит, — она указала зонтиком на одну из следящих за ними матрон, которая быстро отвела взгляд. — Эти винтовки Крага-Йоргенсена на вооружении в Армии США, как тебе известно, Армия заменяет их более новой моделью Маузера, поэтому сейчас на рынке много моделей Крага, если знаешь, где искать. Впрочем, я, конечно, никогда всерьез не занималась торговлей.

 — Посредница.

 — Да, процент на процент, всё та же старая история злоключений. Бизнес с Армией, конечно, уже не такой — у них там пьянки каждые два-три дня с твоими добрыми приятелями, сержантами по снабжению, сейчас это всё — время, быстрее, быстрее, черт возьми, они всегда у телефона, Фрэнк, у них даже есть беспроводной телеграф. Даже если я не должна об этом говорить, покупатель сам отвечает за проверку качества товара.

 — Я приму это к сведению, но ты, возможно, получишь свою цену, на другом берегу реки с каждым днем всё больше сходят с ума, и деньги текут на этот берег из самых неожиданных карманов.

 — Лучше не говори мне, я много такого слышу и без того.

Потом они целую минуту сидели лицом к лицу, словно ожидая, когда время снизит скорость. Потом оба заговорили одновременно.

  — Готов поспорить, ты думаешь о..., — выпалил Фрэнк.

 — Когда-то..., — начала она.

   Он кисло улыбнулся и кивнул, чтобы она продолжала.

 — Здесь были места боевой славы твоего брата, «Эль Пасо». Одно из мест. Он слонялся по лечебницам под видом мальчика-мажора с больными легкими с востока, работал в салонах, словно поехал в турне. Хотя ему никогда не удавалось правильно воспроизвести акцент. Когда ему удавалось найти медсестру, согласную держать язык за зубами, он проходил у нее обследование, возможно, даже делил с ней выручку, часто оказывавшуюся не очень существенной. Я часто приходила, представлялась его сестрой, ловила странные взгляды некоторых медсестер. Время от времени наблюдала за несколькими группами игроков в покер, передавала новости, никто даже не мог подумать ничего такого. Потом мы уходили. Или, быть может, только я, не помню.

 — Старые добрые времена.

  — Черта с два.

   Фрэнк внимательно рассматривал креп на своей шляпе.

— Но, — медленно произнес он, — ты никогда не была знакома с этим Рифером, не так ли, он неожиданно приехал как раз в то время...

  — Нет.

  — Твои слова звучат почти уверенно.

  — Это больше не мой случай.

  — Ври больше, Стрэй. Спорим на твое мороженое в вафельном стаканчике?

 Он рассказал ей о своей встрече с Вульфом Тоуном O'Руни и о том, что Вульф видел Рифа в Новом Орлеане.

—  Так что мы знаем, что он каким-то образом добрался так далеко.

  — Боже. Три года, это ведь не значит, что он еще жив, да?

  — У меня такое чувство, что жив, а у тебя?

 — О, «чувство», послушай, последнее, что мне о нем известно — его пытались убить, черт, я их видела, Фрэнк. Спустились с тех гор, словно преследовали старика Джеронимо или что-то в таком роде. Их было слишком много, невозможно сосчитать. Наверное, объяснили ему, что к чему, нашли маленький дерринджер для малыша, быстро ему показали, как пристреливают ублюдков, но они просто проехали мимо, мы с Джессом не стоили их времени, прежде чем улеглась пыль, они скрылись за следующим хребтом, и это также мог быть край мира, потому что они никогда больше не появлялись. Но мы ждали там. Не знаю, каждый день Джесс просыпался, думая, что увидит папу, ты понимал это достаточно ясно, а потом еще день, и еще дни, дни шли, было много других дел. Мы всё еще продолжали ждать. Мы оба. Есть женщины, которым нравится ждать, даже любят ждать, я встречала несколько таких. Они путают это с благими деяниями или чем-то подобным. Скорее всего, наслаждаются миром и покоем. Это, конечно, не для меня.