Роман в письмах. В 2 томах. Том 2. 1942-1950 - Иван Сергеевич Шмелев

«трагическом тупике»… и делает вывод, что его «имя» у вас на мыслях и в разговорах, и опасается, что его «философско-религиозные» статьи могут раскрыться, в разговорах-то ваших… раскрыться для нежелательных ему лиц противоположной ориентации… враждебной даже! — могут _н_е_в_о_л_ь_н_о_ для вас раскрыться и — навредить и ему, и — _д_е_л_у. Он, очевидно, — и — думаю — неверно! — представляет себе возможность некоторой идеологической связи между вами и — _в_р_а_г_а_м_и, — он сугубо осторожен! — и потому-то и просит за-быть и о его существовании… — т. е. совсем не упоминать о нем. Так я и истолковываю. И уверен, что так это и есть. И потому думаю, что было бы очень кстати с ним встретиться и разъяснить это «недоразумение». Но это — в твоей воле. Я не настаиваю. Я хочу лишь снять «соринки» с твоих к нему отношений и с его — к тебе.

Вчера я послал тебе авцон-экспресс866. Думаю, что теперь тебе будет все ясно. Я все время мучаюсь недугом — этим ужасным раздражающим… «зудом»! Никакого облегчения. Никто не поможет… 3-ий год! Как трудно при этом всецело уйти в работу!.. Я все еще надеюсь что К[еннан] как-то укажет вице-консулу в Женеве — исход. А м. б. _т_а_м_ сочтут возможным распространить и на меня право вне-квотно получить въездную постоянную визу… и цюрихский генеральный консул известит меня… Нет — придется вернуться в Париж. Это, с отчаяния, что не добьюсь визы через К[еннена], толкало меня просить генерального консула — включить меня в лист ожидающих нормального порядка, и — выслать документы… Но _п_о_к_а_ я ничего не предпринимал, ожидая…

Итак, ты не сможешь быть ни на одном из моих «чтений»? К июлю _в_с_е_ — т. е. «чтения» мои — завершится. Об издательских планах писал тебе. Ничего еще не выяснилось, жду ответов из разных мест.

Господь с тобой, хорошая моя Олюша! Я верю крепко, что ты глубже всех знаешь меня, веришь в меня и — любишь твоего Ванюшу, порой сумбурного, но — всегда открытого и прямого — к тебе. Светом останется, — до последней минуты сознания, — наша во многом благостная для нас обоих… — _в_с_т_р_е_ч_а: _д_е_в_я_т_ь_ лет ей, на днях.

Твой неизменный Ваня. Нежно тебя целую, светлая моя!..

202

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

7. VI.48 8 утра

Одурел, милая… ночь не спал, потому и спозаранку…

Вот что, дорогая моя Ольга… — одолели мысли. Вчера опустил тебе письмо к рождению, а вынут его только сегодня в 9–15 утра — вчера проглядел.

Да мысли-то но-чью пришли, голову разворотили… Но — на случай опоздания — еще и еще поздравляю и целую нежно мою бесценную!.. Но дело важное, вот какое. На днях буду читать _д_л_я_ «Горной здравицы для детей», в Leysin867. В_е_с_ь_ сбор пойдет туда, к полу-святым, а м. б. и святым Марфо-Мариям, моим горячим по-читательни-цам… — _в_с_е_х_ — себя отдают этому важному — святому! — делу помощи нашим обездоленным детям, гибнущим во Франции и Германии от чахотки… от — го-ло-да!.. Надо спасать «остатки»… И — бу-дем спасать, сколько в нас духу есть. Да, милая. Я киплю… И изменил программу чтения, дабы привлечь больше слушателей, «Куликово поле» — для толпы, хоть в 50 чел. — трудное для приятия. А потому читаю _т_р_и_ вещи: «На святой дороге», где «кунают» охальников… «Крещенье»867а… и — из «Няни». Три «отделения», две «перемены». Две, ибо тут-то ты мне и нужна, голубка, — попытаться сорвать побольше. Каждый швейцарский франк — _н_у_ж_е_н! Чтение предполагается на 17 июня.

Просьба к тебе: не откажи, голубка, дать «программы» — акварельки! В них твой Ваня _с_а_м_ внесет «содержание», от тебя треба только «краски». Я уж наметил несколько «жертв». Ну, генерал, конечно… одна докторша, к которой толконусь сам, еще пять — шесть «жертв». Но я буду говорить перед чтением, буду ра-зо-гре-вать… Первое — скажу: «вот, _т_а_м… — пальцем к столику „сбора“… — акварели талантливейшей русской художницы… — такой-то из Голландии, — по-мощь святому делу! возьмите _с_е_р_д_ц_е_м!.. — сколько оно вместит… а я заполню программой, и будут реликвии о… вашем движении душевном… некоторые акварели, надеюсь, пойдут на горы, к больным… и дети узнают, что есть люди, которые о них заботятся… — в этом и воспитание». Словом, я прошу тебя… Не ужасайся… дай _л_е_г_к_о, _п_р_о_с_т_о… — как душа твоя скажет и выполнит. Хоть по одному цветочку! Ну, м. б. милую березку нашу… Я надеюсь, что будут русские швейцарцы, унесшие из России _с_в_е_т, доселе в них _ж_и_в_о_й, и они возьмут твои чудесные акварельки. Для них очень, думаю, подходит — _н_е_ч_т_о_ _н_а_ш_е, как бы историческое… от Москвы. Ну, от Кремля, что ли… Но что я тебе внушаю, ты сама вороха раскроешь, своею чуткостью!.. Только, прошу, _н_е_ _д_у_м_а_й, не напрягайся… а легко-легко-легко!.. — о, ты можешь это, знаю… м. б. даже у тебя найдутся готовые..? — Оля, милая моя… я томлюсь всем этим… я сумасшествую… — в башке новый роман… мучает меня… и я сегодня не мог заснуть. Сейчас побегу на почту, а потом попробую заснуть, т. к. я не сомкнул глаз. Не знаю точно, сколько продастся… но, думаю, хоть 8–10 штук! Кроме того, будут заказаны мои фото, штук 100, — и для Цюриха, ибо про-сят!.. с моими автографами… — сделают в размер карт-посталь[266], с портрета с бородкой, профиль, — старого! — приложения к французскому изданию «Человека из…» Это — лучший мой портрет, вчера генерал Ознобишин твердил, он же и закажет. Твою акварель он, несомненно, купит. У меня намечены жертвы, штук 15. Я постараюсь в слезы их вогнать проникновенным словом… — ибо — _н_а_д_о! М. б. ты дашь еще — «пучок землянички», как бы из «На святой дороге»! М. б. — «Троицу» попробуешь? Чуть-чуть..? — «свечу пасхальную»? М. б. — «е_л_к_у»..? М. б. зимнюю речку..? — для «Крещенья»? нет, не хочу, не смею тебе советовать… ты — с_а_м_а_ — во сто раз лучше меня сделаешь-найдешь! Ты чудесно даешь цветы… как ты дала березку — для — помнишь? — «Не-упиваемой чаши»..? — о, Господи!.. Олюшенька, милая, родненькая моя… как мне надо, чтобы ты приехала!.. Мы тогда «Куликово поле» вырешим!.. — _в_м_е_с_т_е, светло, духовно-чисто, — я взглядом страшусь тебя коснуться… Ну, у меня силы иссякают… я так у-стал!.. Но горю, все горю.

Я хочу завершить жизнь свою горевую — и светлую! — смиренно, покорный Воле Господней. Помоги же мне!..

Во второй половине июня я должен читать в Цюрихе. Там уж Барейсы — если будут в Цюрихе — купят твои! твоИ акварели. Ты пришлешь мне — или сама привезешь? — несколько листиков. Но к 17