Тени сумерек - Берен Белгарион

— Ну же, — тихо сказал он. — Ильвэ, нападай. Нападай, потому что иначе Саурон не дождется тебя. А может, ты ему уже и не нужен? Может, он уже дал стрекача от Фингона? Бежит во все лопатки к своему Морготу, забыв о тебе.

Ильвэ без единого слова бросился вперед. Удар! Еще удар! Все, время. Берен сцепил зубы, готовясь сплести узор шагов, блоков и ударов, известный как «Пылающий вереск». «Пылающий вереск…» — он невольно усмехнулся. Это стелющийся узор, двигаться нужно близко к земле… к воде… А Ильвэ будет отступать, пятясь задом, не видя дна под ногами… Подпрыгивать, пропуская меч под собой…

Косой удар снизу… Отражение… шаг вперед с выпадом… Ильвэ отбил, переход в низкую стойку, колющий удар в пах… Ильвэ отбил, отмашка, шаг с выпадом, рубящий удар по ногам…

Ильвэ подпрыгнул, но недостаточно высоко: помешали вода и рана. Берен задел его. Не ранил на сей раз — попал в поножи — но сбил с ног. Ильвэ упал спиной на островок.

Берен шагнул к нему и в широко раскрытых глазах увидел отражение близкой смерти…

Он все-таки ударил — лежа, как и Берен, в пах — но кончик меча соскользнул с пряжки пояса и лезвие прошло по боку, разрубив несколько колец кольчуги и разрезав кожаную куртку под ней.

Ильвэ попробовал встать, откатиться — тело изменило ему. Слишком много крови вытекло. Ильвэ улыбнулся белыми губами, прикрыл глаза…

— Тано… кори'м…

— Нет! — заорал Берен, опуская меч. — Умри как человек!

Он не знал, сумеет ли отсечь голову или пробить сердце раньше, чем Ильвэ закончит призывать Моргота, и пронзил мечом его рот, вогнав острие в нёбо и мозг и еще на три вершка в землю. Казалось, это потребовало больше сил, чем вся схватка. Берен упал рядом с мертвым Полуэльфом на колени и прохрипел:

— Намо Судия, прими его душу!

Тут молчавшие доселе ратники с обеих сторон подняли крик. Берен выдернул свой меч и тупо посмотрел на стрелу, которая, отскочив от его доспеха, упала на тело Ильвэ. Он бы схлопотал вторую прямо в глаз, если бы не Нимрос, въехавший на коне между ним и стрелками. Конь Нимроса вскинулся, раненый, а Берен пришел в себя, вскочил на Митринор, и оба понеслись к горцам, сопровождаемые стрелами и проклятиями. Проклятия скоро перестали достигать их, а стрелы — и того раньше. Приближаясь к рядам своих, Берен увидел, как Рандир поднимает на пике красный плат — сигнал для Бретильских Драконов.

«Пылающий вереск»…

— Настала наша очередь устроить кое-кому Дагор Браголлах, — пробормотал он.

* * *

— Есть! — закричал Брандир. — Зажигай!

Гили побежал вдоль первого ряда стрелков с факелом. Намотанная на стрелы пакля, пропитанная каменным маслом, занималась, и, когда Гили закончил свой пробег, сотня огненных птиц сорвалась и полетела в сторону морготовцев.

Гили побежал в другую сторону, проводя факелом по кончикам стрел. Передний ряд, упав на колено, уже тушил о землю загоревшиеся капли каменного масла, которыми запачкались самострелы. Второй ряд выстрелил…

Гили перевел дыхание и увидел, что стрелы первого ряда уже сделали свое дело.

Там, где вчера ночью было разлито каменное масло, оно пропитало мягкую подложку, которая всегда появляется на вересковом поле, где год за годом вереск роняет листья на протяжении десятилетий. Это были широкие пятна, и они полыхнули кострами, когда огненные стрелы попали в землю. Пламя охватило вереск, сухие листья и соцветия передавали его от куста к кусту, а дорожки каменного масла уходили под ноги морготова войска, и за какие-то мгновения черные оказались в огне.

Гили поджег еще один ряд стрел, и перестал — это было уже не нужно. Теперь стреляли простыми болтами, и Гили, схватив свой самострел, заряжал и стрелял, потому что глядеть на то, что происходило в огне, было невыносимо. Люди и орки метались, сбивая друг друга с ног, кидались в реку, катались по земле, но это было еще не все…

— Они… Они идут! — крикнул кто-то.

Гили взглянул пристальней — и замер от ужаса. Горящие люди переходили через реку. Они не падали в воду, не пытались сбить с себя огонь — шагали напрямик, на береново войско, с обнаженными мечами, и пламя на них было — как парчовые ризы утренних облаков. Они переступали через тех, кто спасался в воде, если им мешали — прикалывали короткими, точными движениями клинков — и шли дальше.

— Демоны! — в страхе крикнул кто-то из бретильских драконов. — Раугрим! Демоны идут!!!

Гили услышал позади себя топот копыт и увидел, что несколько сотен Драконов спасаются бегством.

— Стойте! — заорал Брандир. — Стойте, трусы!

Но сам он был бледен, как беленая холстина.

— В-вереск горит, — челюсти Руско прыгали, когда он обратился к командиру. — Н-нужно уходить… на т-т-тот б-берег…

— Да, — Брандир пошел к своему коню, который уже храпел и вздрагивал при виде близящегося пламени. — Ярну там туго.

Берену действительно приходилось туго. Он и не думал, конечно, что поджог уничтожит морготово войско или обратит его в бегство — это было сделано лишь для того, чтобы расстроить безукоризненные ряды пехотинцев Аст-Ахэ. Наступая косым клином, они проходили любой строй людской пехоты. Удержаться против них могли разве что эльфы.

Цели своей Берен, можно сказать, добился: рыцарям Аст-Ахэ и в самом деле не удалось удержать ровный строй, то и дело переступая через кого-то, катающегося в воде или отпихивая кого-то щитом. Но на этом все хорошее закончилось: увидев, как морготовы воины наступают, охваченные огнем, дортонионские бонды обратились в бегство. Берен, идя к броду, уже через полсотни шагов увидел, что рядом с ним идут только эльфы Элвитиля, да Рандир где-то сзади ревет, раздавая зуботычины: «Куда?! Дерьмо! Трусы! Назад! В бой!», да время от времени кто-то из рыцарей Тьмы валится со стрелой Даэрона в глазу или в горле.

Они сошлись — и Берену пришлось солоно. Рыцари Аст-Ахэ рубились ненамного хуже эльфов, и было их больше. Берен совсем уже простился с жизнью, как вдруг, разбрызгивая воду, и сшибая наступающих, по руслу реки промчался конный отряд. Берен услышал голос Руско, который пел, сбиваясь и захлебываясь, песню о Финголфине, и сердце его снова возрадовалось и ожило. Он подхватил песню, насколько стало дыхания, и продолжал рубиться. Через минуту понял, что стало полегче — справа и слева появились люди, он мог уже перестать, отойти назад, перевести дух. Так он и сделал и, поднявшись на холмик к Даэрону, огляделся.

Устыженные тем, что в бой кинулись мальчишки, самому старшему из которых не было и двадцати, бонды и стрелки вняли призывам Рандира и вернулись к битве. А вот Бретильским Драконам их порыв дался дорого. Рыцари Аст-Ахэ умели сражаться пешими против конного, а Берен мальчишек конному бою не обучал — да и когда было? Поэтому не меньше полусотни из них сейчас истекали кровью в реке. Под другими были убиты кони.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});