Тени сумерек - Берен Белгарион

Илльо оглядел поле. Итак, под холмиком, где расположились орудия, стояло готовое к отражению конной атаки знамя Совы. За ним находились орудия, там же толпились и орки, а войско Берена находилось через реку, наискось от них, открытое стрельбе. Берен где-то там, на том берегу, уже должен был понять свою ошибку. Пришел ли он в отчаяние? Или вот сейчас будет предпринята последняя, бешеная попытка пойти на прорыв силами пехоты? Илльо ждал именно ее, и на этот случай было готово знамя Горностая.

И еще три тысячи человек стояло за его спиной, готовых к битве, но ненадежных. Илльо знал, как все зависит от успеха первых мгновений боя…

— Прикажи стрелять, — скомандовал он оруженосцу — и тот поднес к губам рог.

Из-за холма показалась конница беорингов. Но с ней было что-то странно… Что-то не то…

Илльо не успел задуматься. Протрубил рог, в ряды беорингов должен были ударить залп копий, но…

— Там женщины! — крикнул изумленный копьеносец.

Действительно, там были женщины. Шли вброд через Хогг, иные держа на руках детей… Рядом с каждой шагало два щитника.

Да, это похоже на Беоринга. Он уже один раз выиграл подлостью… Но вот что это за подлость? Расчет на то, что орудйщики не будут стрелять в женщин и детей своего народа? Нет свои жены в Минас-Моркрист им дороже…

— Стрелять! — прокричал Илльо оруженосцу. — Я приказываю стрелять!

Тот снова протрубил сигнал, Илльо услышал, как орки кричат на орудийщиков, как визжат бичи… Орудийщики падали под ударами, но не стреляли.

— Финвег! — прокричала женщина, шедшая впереди всех. — Ты и вправду будешь стрелять в меня? Будешь стрелять в свою жену? Ну так стреляй же! Или мне подойти поближе? Чтобы ты из своей ведьмовской штучки попал наверняка? Стреляй, вот моя грудь!

А конница беорингов меж тем приближалась, и знамя Совы заняло позицию: копья вперед, подпереть ногой…

Женщина разорвала на себе рубаху, показав грудь. Она была уже так близко, что Илльо видел, как она бледна.

Какой-то ребенок поднял рев…

Илльо, похолодев, все понял в один миг. Это заложники. Родичи орудийщиков. Матери, сестры и жены с детьми. Какие-то демоны помогли Беорингу их освободить. Угрозой их жизням орудийщиков заставили служить. Они не будут стрелять… Илльо увидел, как кто-то из лучников целится в женщин, и, мгновенно представив себе, что сделают орудийщики, имея в руках шестнадцать копьеметов, когда увидят как убивают их жен и детей…

— Не стрелять! Не стрелять скоты! — заорал он.

Лучники все-таки выстрелили — но неуверенно; прицел был сбит. Женщин не убило, щитники успели закрыть их.

— Брать их живыми! — крикнул Илльо. — Живыми — и сюда!

— Вперед! — прокричал вдалеке голос, который Илльо узнал бы из тысячи. Голос Берена.

Конница беорингов приблизилась… развернулась…

И на Знамя Совы обрушились стрелы.

Это были те же самые люди, что обороняли засеку; что стреляли и бегали — и сейчас они выпустили по одной стреле и поскакали прочь, потому что перезарядить самострелы, сидя в седлах, не могли. Но по одной стреле от каждого из полутора тысяч всадников — это по две-три стрелы на каждого из Знамени Совы.

Некогда было этим заниматься. Айо справится, — подумал Илльо. А сейчас нужно перехватить женщин.

Передние ряды уже бежали по воде, когда беоринги поравнялись с заложницами и скрыли их. Еще несколько шагов — и знамя Горностая схлестнулось с войском Берена. Раза два Илльо казалось, что он видит своего врага — высокого, в длинной кольчуге и дирголе поверх нее, в шлеме гномьей работы…

Горцы пробивались к орудиям, а орудийщики бились с орками. Сейчас, увидев, что их родные в безопасности — во всяком случае, если Берен победит — они дрались как бешеные. Обступив орудия, они не подпускали к ним орков, отбиваясь ножами, топорами и рычагами для зарядки. Что-то свистнуло в воздухе, в Знамени Горностая несколько человек упали, пронзенные страшным копьем — Мэрдиган перенацелил орудие на свои же ряды. Ударили еще два копья — а потом Мэрдиган и еще двое стрелявших упали. Илльо не видел, что с ними — но видел, что горцы проложил-таки свой коридор к орудийщикам.

Рубка была страшной. Горцев оттеснили назад — а впрочем, захватив было холм с орудиями, они отступили сами. Илльо не знал, сколько орудийщиков убито, а скольких унесли и увели живыми. Горцы постарались оттащить с собой даже трупы. Копьеметы были испорчены безнадежно, камнеметалки — нет, потому что строение их было донельзя простым. Уничтожить камнеметалку можно было только порубив ее на дрова.

Конные стрелки продолжали терзать Знамя Совы своими наскоками, но, когда отступила пехота, отстали и они. Айо пробрался к Илльо.

— Что дальше? — прохрипел он.

— Дальше? — Илльо выругался. — Дальше они будут терзать нас вот таким способом. Наскакивать и отступать.

— Раздавить их одним ударом, — Тальир косился на свои отряды.

— Ты что, еще не понял? Они отступят, — Илльо прищурился. — Отступят в долину Фойн…

— И пусть! Нам ведь всего-то и нужно — пройти.

— Оставив их у нас за спиной? Ну, нет… Сколько человек они потеряли?

— Пять сотен… Я думаю…

— А мы?

— Не меньше тысячи. Проклятые предатели…

— Берен тянет время в расчете на одно: вызвать бунт в наших собственных рядах, — Илльо слегка встряхнул Тальира, чтобы тот лучше понял. — Один раз ему это удалось.

— Но ты подумай, кто с нами остался, — Айо показал на стрелков. — Трусы.

— Вот именно. Но они верят в удачу своего князя. И пока что эта вера подтверждается. Они не пойдут в атаку, пока мы ее не подорвем.

— А как?

— Нужно убить Беоринга.

— Хорошо сказано. Осталось только уговорить его прийти и дать себя убить.

Илльо улыбнулся.

— Я уговорю.

* * *

— Спину порвал, — прошипел сквозь зубы Берен, сваливая свою ношу наземь. — Как есть порвал. О-оухх! Мэрдиган, разъелся ты на сауроновой службе! Рожа — хоть котят бей.

Мэрдиган, жестоко искусанный, еле нашел в себе силы слабо улыбнуться.

Из орудийщиков спасли шесть человек. Шесть. И неизвестно, будут ли жить четверо из них. А впрочем, если битва будет проиграна, жить не будет никто. Зато попортили все копьеметы. Берен вспомнил, какого труда стоило удержать парней, чтобы они не бросились из-за засеки на эти жуткие орудия. Головы… Распятый на столбе «алый ворон». Ильвэ, Ильвэ, прекрасный и гордый рыцарь, любимчик доброго Учителя…

— Ну все, Мэрдиган, мы квиты. Ты меня вынес под Кэллаганом, я тебя — здесь. Прощай. Будет удача — свидимся.

Он вернулся туда, где ждали своего князя Рандир и Лэймар, Анардил и Бойн.

— Ну, что теперь? — спросил Фин-Риан.

— Теперь мы поджарим им пятки, — оскалился Берен. — Пока они не унюхали, что у них под ногами. Руско! — Гили появился, как лист перед травой. — Скачи к Драконам, вели готовиться и ждать моего сигнала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});