Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

мы уедем отсюда навсегда. Так что давай отложим то, что осталось, на автобус.

— А куда мы поедем, дорогой?

— В Канзас. Этот мир одинаково чужд нам обоим. Правда, в каком-то смысле он все же знаком — тот же язык, та же география и отчасти та же история. Здесь я всего лишь мойщик посуды, который получает слишком мало, а потому не в состоянии обеспечить всем необходимым свою жену. У меня предчувствие, что Канзас — этот Канзас — все же похож на Канзас, в котором я родился, и что там мне будет легче устроиться.

— За тобой хоть на край света, любимый.

Миссия находилась в миле от «Гриля Рона». Вместо того чтобы в обеденный перерыв, с четырех до шести, уходить домой, я обычно проводил свободное время в местном отделении общественной библиотеки, стремясь поскорее адаптироваться к новым условиям. Библиотека и газеты, которые посетители иногда оставляли на столиках ресторана, были главными источниками моего переобучения.

В этом мире мистер Уильям Дженнингс Брайан действительно занимал пост президента, и его благотворное влияние удержало нас от участия в Великой европейской войне. Затем он предложил свои услуги для проведения мирных переговоров. Договор, подписанный в Филадельфии, более или менее возвратил Европу к тому положению, в котором она находилась до тысяча девятьсот тринадцатого года.

Ни одного из президентов после Брайана, известных мне по истории моего мира, а Маргрете — по ее истории, я не встретил. Зато у меня буквально закружилась голова, когда я наткнулся на имя и титул нынешнего президента: Его Высокохристианское Величество Джон Эдвард Второй, Наследный Президент Соединенных Штатов и Канады, Герцог Хианниспортский, Граф Квебекский, Защитник Веры, Надежда Бедных, Главный Маршал Сил Мира.

Я внимательно изучил фотографию, на которой он закладывает какое-то здание в Альберте. Он был высок, широкоплеч, грубовато красив, одет в пышный мундир с таким количеством орденов, которое наверняка могло бы защитить его от воспаления легких. Я внимательно рассмотрел его лицо и спросил себя: неужели я купил хотя бы подержанный автомобиль у такого прохвоста?

Но чем больше я думал об этом, тем более логичной представлялась мне вся ситуация. Американцы, существуя уже более двух с половиной столетий в качестве самостоятельной нации, все это время тосковали по монархии, иго которой когда-то сбросили. Они пресмыкались перед европейскими монархами при каждой представившейся возможности. Богатейшие граждане нашей страны выдавали своих дочерей за любых аристократов, даже за грузинских князей, а князем в Грузии считается крестьянин, владеющий самой большой кучей навоза во всей округе.

Я не знаю, где они нашли этого царственного пижона. Возможно, посылали за ним в Ишторил или даже привезли с Балкан. Как говорил один из моих преподавателей истории, всегда найдется какой-нибудь безработный отпрыск королевской семьи, который крутится как волчок, выискивая себе мало-мальски выгодное дельце. Когда человек без работы, он не имеет права привередничать — это-то я хорошо знаю по себе. Закладывать здания, возможно, ничуть не скучнее, чем мыть тарелки. Только рабочий день подлиннее. Так я во всяком случае считаю. Правда, королем я не бывал. И не уверен, что взялся бы за этот бизнес, если б мне предложили: кроме ненормированного рабочего дня в нем небось есть и другие неприятные моменты.

Однако с другой стороны…

Отказываться от короны, которую, как ты знаешь, тебе никто не собирается предлагать… не есть ли это тот самый зеленый виноград? Я пораскинул мозгами и решил, что, возможно, мне без особого труда удалось бы убедить себя, что это именно та жертва, которую я просто обязан принести ради блага своих сограждан. Наверняка я молился бы до тех пор, пока не уговорил себя, что сам Господь хочет, чтобы я взвалил на себя эту ношу.

Честно, я вовсе не циник. Я знаю, как слаб человек и как легко он уговаривает себя, будто Бог хочет, чтоб он (человек) сделал нечто такое, о чем мечтает уже давным-давно; а я в этом отношении ничуть не лучше своих собратьев.

Но больше всего меня поразило то, что Канада объединилась с нами. Большинство американцев не знают (и я тоже), почему канадцы нас не любят, но они действительно нас недолюбливают. Мысль о том, что канадцы проголосуют за объединение с нами, просто не умещается в голове.

У библиотечной стойки я попросил дать мне что-нибудь по новейшей истории Соединенных Штатов. И только начал перелистывать страницы, как заметил на стене часы, которые показывали почти шесть. Мне пришлось в темпе сдать книгу и мчаться во весь опор, чтобы вовремя успеть в свою подсобку. Я не имел права брать книги домой, поскольку пока еще не мог внести залог, требующийся от временных жителей города.

Однако культурные и технические изменения были даже важнее политических. Я очень быстро узнал, что этот мир в физических науках и технологии продвинулся дальше, чем мой. Фактически я понял это сразу же, как только увидел изобретение, называемое тут телевизионным экраном.

Как действует телевидение, я так и не уяснил. Попытался узнать об этом в общественной библиотеке и тут же наткнулся на предмет, именуемый электроникой (не электричество, а электроника). Я попробовал заняться этой самой электроникой, но наткнулся на удивительнейшую математическую абракадабру. Никогда еще с тех самых времен, когда термодинамика заставила меня решить, что мое призвание — быть священником, не видывал я столь непонятных и бессмысленных уравнений. Не думаю, чтобы весь Ролла-Тех справился с таким чудовищным набором нелепостей — во всяком случае не Ролла тех времен, когда я был там студентом.

Превосходство технологии этого мира проявлялось и во многом другом, помимо телевидения. Возьмите, например, «цветоуправление транспортными потоками». Без сомнения, вам приходилось видеть улицы городов, настолько забитые транспортом, что перейти главные городские магистрали без помощи полиции практически невозможно. И вы, конечно, возмущались, когда полицейский-регулировщик вдруг перекрывал движение прямо перед вашим носом ради какой-то важной шишки, вышедшей из городской управы или еще откуда-нибудь.

Можете ли вы вообразить ситуацию, когда транспортные потоки контролируются вообще без содействия полиции? Неодушевленными разноцветными сигналами.

Поверьте мне, именно так обстояло дело в Ногалесе.

Вот как действует эта система: на каждом оживленном уличном перекрестке вы размещаете четыре группы сигналов по три в каждой. Каждая группа «смотрит» в одном из главных направлений перекрестка, причем расположены они так, что видны только с одной стороны. В каждой группе есть красный цвет, зеленый и желтый. Они подключены к электрической сети, и каждый так ярок, что его можно увидеть с расстояния в милю или около того даже в самый солнечный день.