Танец с драконами - George Martin

Дальше следовало рыбное блюдо, и когда щуку обглодали до костей, леди Элис повела магнара танцевать. По тому, как он двигался, было очевидно, что Сигорн никогда прежде не танцевал, но он выпил достаточно пряного вина, так что это было не важно.

– Северная дева и воин одичалых, соединённые воедино Владыкой Света. – Сир Акселл Флорент занял освободившееся место Элис. – Её величество одобряет. Я близок к ней, милорд, поэтому знаю её мнение. Король Станнис тоже это одобрит.

«Если только Русе Болтон не насадил его голову на копьё».

– Но, увы, не все с ними согласны. – С дряблого подбородка сира Акселла свисали клочки бороды, а в ушах и носу росли жесткие волосы. – Сир Патрек считает, что составил бы леди Элис лучшую партию. Он потерял свои земли, когда ушёл на север.

– В этом зале полно тех, кто потерял намного больше, – ответил Джон. – И ещё больше людей отдали свои жизни, служа стране. Сир Патрек должен считать себя счастливчиком.

Акселл Флорент улыбнулся.

– Король мог бы сказать то же, будь он сейчас здесь. И всё же, нужно как-то наградить преданных рыцарей его величества. Они отправились за ним в такую даль и такой ценой. И мы должны повязать этих одичалых с королём и страной. Этот брак – хорошее начало, но я знаю, что королеве пришлось бы по вкусу и замужество принцессы одичалых.

Джон вздохнул. Он устал объяснять, что Вель не настоящая принцесса. Но сколько бы раз он это ни повторял, они, похоже, не слышали.

– Вы настойчивы, сир Акселл, отдаю вам должное.

– Можно ли винить меня за это, милорд? Такой трофей нелегко завоевать. Созревшая девушка, как я слышал, и весьма привлекательная. Хорошие бёдра, хорошие груди – отлично подходит для деторождения.

– Кто станет отцом этих детей? Сир Патрек? Вы?

– А кто подошёл бы лучше? В жилах Флорентов течёт кровь старых королей Гарденеров. Леди Мелисандра может провести обряды, как она сделала это для леди Элис и магнара.

– Вам только невесты не хватает.

– Это легко исправить, – улыбка Флорента была настолько фальшивой, что казалась вымученной. – Где она, лорд Сноу? Вы отвезли её в один из ваших замков? В Серый Дозор или Сумеречную Башню? В Дыру Шлюхи с другими женщинами? – Он придвинулся ближе. – Поговаривают, что вы припрятали её для собственных утех. Мне всё равно, пока она не понесёт дитя. Она родит сыновей мне. Если вы уже оседлали её… ну что ж, мы оба всего лишь люди, не правда ли?

Джон выслушал достаточно.

– Сир Акселл, если вы действительно десница королевы, то мне жаль её величество.

Лицо Флорента побагровело от гнева.

– Так это правда. Хочешь оставить её себе, теперь понимаю. Бастард хочет владения своего отца.

«Бастард отказался от владений своего отца. Если бы бастард хотел Вель, ему стоило только попросить».

– Простите меня, сир, – произнёс Джон. – Мне нужно на воздух.

«Здесь воняет». Он повернул голову.

– Это рог.

Другие тоже услышали. Музыка и смех стихли в одночасье. Танцующие замерли на месте, прислушиваясь. Даже Призрак навострил уши.

– Вы слышали? – спросила королева Селиса у своих рыцарей.

– Боевой рог, ваше величество, – ответил сир Нарберт.

Рука королевы дернулась к её горлу.

– На нас напали?

– Нет, ваше величество, – ответил Ульмер из Королевского Леса. – Это дозорные на Стене, вот и всё.

«Один сигнал, – подумал Джон Сноу. – Разведчики возвращаются».

Потом он раздался снова. Звук как будто заполнил весь подвал.

– Два сигнала, – произнёс Малли.

Чёрные братья, северяне, вольный народ, тенны, люди королевы – все затихли, вслушиваясь. Прошло пять секунд. Десять. Двенадцать. Потом Оуэн Олух засмеялся, и Джон Сноу выдохнул.

– Два сигнала, – объявил он. – Одичалые.

«Вель».

Тормунд Великанья Смерть наконец-то явился.

Глава 50. Дейенерис

Зал полнился юнкайским смехом, юнкайскими песнями и юнкайскими молитвами. Танцовщицы плясали; музыканты играли странные мелодии на колокольчиках, пищалках и пузырях; певцы пели древние любовные песни на непостижимом языке Старого Гиса. Вино текло рекой – не жидкое бледное пойло из Залива Работорговцев, а густые сладкие вина с Арбора и сонное вино Кварта, приправленное диковинными пряностями. Юнкайцы прибыли в город по приглашению короля Хиздара: заключить мир и засвидетельствовать возрождение знаменитых бойцовых ям Миэрина. Чтобы воздать почести гостям, благородный супруг королевы открыл врата Великой Пирамиды.

«Ненавижу их, – думала Дейенерис Таргариен. – Как вышло, что я пью и любезничаю с людьми, с которых предпочла бы содрать кожу?»

На пиру подавали дюжину разных сортов мяса и рыбы: верблюжатину, крокодила, тушки поющего кальмара, глазированных уток и шипастых личинок, а кроме того, козлятину, свинину и конину для тех, чьи вкусы были менее изысканы. И, конечно, собачатину. По гискарским понятиям без неё пир не считался полноценным. Повара Хиздара приготовили из собак четыре вида блюд.

– Гискарцы съедят всё, что может плавать, летать или ползать, кроме человека и дракона, – предупредил её Даарио, – и держу пари, при малейшей возможности сожрут и дракона.

Одним мясом за столом не обойтись, поэтому на пиру были фрукты, каши и овощи. Воздух благоухал ароматами шафрана, корицы, гвоздики, перца и прочих дорогих пряностей.

Дени едва притронулась к яствам.

«Заключён мир, – повторяла она себе. – То, чего я хотела, чего добивалась, то, ради чего я вышла замуж за Хиздара. Почему же у этого мира привкус поражения?»

– Ещё немного, любовь моя, – заверял её Хиздар. – Скоро юнкайцы уйдут, а вместе с ними и их союзники с наёмниками. Мы получим всё, чего желали: мир, провизию, торговлю. Скоро снова откроется наш порт, и кораблям будет снова позволено в него заходить.

– Это они позволят, да, – ответила она, – но их военные корабли никуда не денутся. Юнкайцы в любой момент могут снова взять нас за горло. Они открыли рынок рабов прямо у моих стен!

– Но вне наших стен, милая королева. Таковы были условия мира – Юнкай хочет торговать рабами как и прежде – без препон.

– В собственном городе сколько угодно, а не здесь, у меня на глазах. – Мудрые господа обустроили загоны для рабов и помост для аукционов чуть южнее Скахазадхана, где широкая река несла свои бурые воды в Залив Работорговцев. – Это плевок мне в лицо: они устроили целое представление, показывая, насколько я бессильна остановить их.

– Пустая показуха, – ответил её благородный муж. – Представление, как вы сами сказали. Пусть фиглярствуют. Когда они уйдут, мы разобьём на этом месте фруктовый рынок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});