Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

Что там собирался предложить этот человек, никто так и не услышал, потому что слова его потонули в сумасшедшем реве, который поднялся, когда несколько голосов крикнули:

– Давайте вынесем Коршке Вилли вотум недоверия…

Норберт Грейфорт, отчаявшись добиться проку, протолкался через толпу из угла бара, где он начал собрание, и направился к Малкольму Струану, который сидел у двери, Джейми рядом с ним. Дмитрий окликнул его:

– Ну что, конца не видно, Норберт?

– Чего ты хочешь Дмитрий? Все будут решать тайпэны, как всегда решали. Пойдем-ка. Джейми, ты и… – Норберт собирался воткнуть Малкольму еще одну иголку, назвав его «юным Струаном», но вспомнил очень недвусмысленную и ядовитую угрозу сэра Уильяма не провоцировать его на людях или пенять на себя. Больше того, он чувствовал, как письмо Тайлера Брока прожигает ему карман. Он опустил глаза на Малкольма и сказал вежливо: – Не будете ли вы оба добры присоединиться ко мне – пара слов наедине, а? Ты тоже, Дмитрий.

Малкольм ожидал, что Норберт просто пройдет мимо с коротким кивком.

– Конечно. Где? Снаружи?

– В моем кабинете, если вам угодно.

Они вышли за ним следом. Все держались настороже.

– Это правда, что «Океанская Ведьма» отплывает с отливом? – спросил Малкольм.

– Да.

– Почему так быстро, Норберт? – поинтересовался Дмитрий.

– Приказ Тайлера. – Норберт заметил, как на лицо Струана легла тень при этом имени, и улыбнулся про себя.

Его временный кабинет находился на первом этаже, пока ремонтировался сильно пострадавший от огня верхний этаж. Главная лестница вся почернела, крыша кое-где провалилась, но дыры были затянуты парусиной.

– Да, этот сукин кот наделал тут дел, хотя чего там, пожар есть пожар, такое с каждым случается. По счастью, как я говорил, сейфы остались целыми, и книги тоже, и склад. – Он указал рукой на кожаные кресла. – Располагайтесь.

На буфете стояли бокалы и бутылки: виски, коньяк, джин, выдержанное вино, шампанское уже на льду. Его китайский бой номер один был тут же, готовый прислуживать им. Их настороженность возросла.

– Чего желаете?

– Шампанского, – ответил Малкольм, остальные поддержали его. Он теперь чувствовал себя прекрасно, эликсир, как всегда, не только приглушал боль, но и ободрял его, помогая держаться так, словно никакого ранения не было. Когда все фужеры были наполнены, Норберт сделал жест рукой слуге, тот поклонился и оставил их.

– Ваше здоровье! – Они без особого энтузиазма вернули тост. Он сел на край своего стола, высокий, худой, уверенный в себе. – Здесь нас никто не слышит, – начал он. – Во-первых, мы, все, кто здесь, мы представляем три крупнейших компании, мы должны составить совместную жалобу Крошке Вилли, не то чтобы от нее было много толку, и адмиралу – мы все согласны, что он тормозит дело. Не вижу причин, Дмитрий, почему бы и тебе не высказать ему все, компании Купера-Тиллмана здесь есть чего терять, как и нам тоже. В то же время мы должны начать кампанию в парламенте, Струан и мы, чтобы решить вопрос с Японией раз и навсегда – либо мы раздавим джаппо и поставим их на место, либо мы уходим отсюда.

– Мы не уйдем из Японии, – сказал Малкольм, и Макфей вздохнул немного свободнее.

– Мы тоже, – сухо ответил Норберт, – это всего лишь уловка, чтобы обмануть этих несчастных ублюдков в парламенте. – Он взял папку с безупречно аккуратного стола и достал из нее одинарный лист бумаги. – Это тайное донесение из Лондона, прибывшее с «Океанской Ведьмой» от одного из наших тамошних сторожевых псов, оно датировано 16 сентября.

– Это чертовски быстро, – сказал Джейми за всех них.

– Мы шагаем в ногу со временем, Джейми. Тайлер говорит, чтобы я поделился частью его с вами тремя. Я буду читать: «Вчера премьер-министр и лорд-казначей частным образом договорились увеличить в следующем бюджете налог на чай на четыре пенса за фунт, пенни на пинту пива, шиллинг на все бренди и привозные вина, удвоить налог на табак… – Они все разинули рот. – … удвоить ввозную пошлину на хлопок…»

– Черт подери! – не выдержал Дмитрий. – Это же сумасшествие! Хлопок и табак – единственные доходные культуры на всем Юге! Если они сделают это, что станется с нашей войной и с вашими чертовыми фабриками в Ланкашире?

– У нас нет ткацких фабрик, хотя они есть у Струана. Слушайте дальше: «Чтобы заткнуть рот некоторым влиятельным фракциям по обе стороны парламента, они собираются отдать приказ о предании огню всех наших плантаций опиума в Бенгалии, а чайные планта…»

– Господи Иисусе! – Струан был в ужасе, Джейми побагровел, Дмитрий был в шоке. – Тогда как же мы будем торговать в Китае, черт побери? Опиум за серебро за…

– Парламенту ровным счетом насрать на наш «божественный треугольник», – хмуро сказал Норберт, – как и на Азию, на Китай и на торговлю, им нужно одно – остаться у власти. Они хотят насадить вместо опиума чай. – Он убрал лист назад в папку и снова сел на стол, прекрасно сознавая, что трое его гостей дорого бы дали, чтобы удостовериться в правдивости документа и прочитать его целиком. – Старик сказал сообщить вам, что у нас есть осведомитель в кругах, близких к премьер-министру, все, что он нашептывал раньше, всегда оказывалось правдой, я готов поклясться в этом перед Богом. Он справедливо говорит, что нам обязательно нужно убрать эту гнусную парочку к чертям собачьим, и побыстрее. Дмитрий, вы должны надавить на них со своей стороны. Тайлер говорит, все, что необходимо, мы сделаем, и просит тебя сделать то же самое. Договорились?

– Договорились, – кивнул Дмитрий. – Господи, я не могу в это поверить.

– Я верю. – Струан поднял бокал, гадая, где здесь кроется ловушка Тайлера Брока. – Чтоб им гореть в аду.

Они торжественно выпили вместе с ним. Норберт вновь наполнил бокалы. Он повернулся к Струану, и выражение лица его стало жестким.

– Далее: все здесь посвящены в нашу дуэль. Мне секунданты не нужны, и мы договорились о среде, на рассвете. Сожалею, но сегодня я отплываю с «Океанской Ведьмой», сожалею, приказ Тайлера – поэтому среда отпадает. Я предла…

– Зачем откладывать, света и сейчас довольно. – Слова вырвались у Малкольма прежде, чем он смог остановить их, и он был доволен, что отреагировал так быстро и твердо, хотя ему вдруг показалось, что в голове его вот-вот лопнет что-то. Молчание становилось гнетущим. Джейми побледнел.

– Не сейчас. – С блестящими глазами и пряча довольную усмешку, Норберт повернулся к Джейми и Дмитрию, официальным секундантам. – Я предлагаю отложить дуэль, согласно джентльменскому соглашению, до времени моего возвращения, примерно через три недели, а? Потом она может состояться хоть на следующий день, когда угодно.