Из Тени (Dragon Age) - Krilena

ним.

— Вот давай и проверим, на что ты способен, — с этими словами глава дома взял в руки свой посох.

Теперь изменился и его взгляд. Взгляд уже не был шакальным, горящим от предстоящего зрелища, а, наоборот, холодным, расчётливым, с которым обычно, не колеблясь, убивают.

Безумец признавал силу соперника, отметив, что не зря маги альтуса своим статусом кичатся. Так же сновидец с восхищением относился к тому, что этот человек развил в себе не только магическую силу, но и физическую, являясь неплохим мечником. Будь они на настоящей дуэли, старому магистру пришлось бы создавать очень сильные барьеры, чтобы защититься от стихийной магии оппонента. Тому, кто не способен даже нормально ходить, ещё бы труднее стало, если бы солдат перешёл на ближний бой, — спасёт только оборотничество. Нет, гордость Безумца не позволила бы назвать это противостояние тяжёлым, но он признавал соперника достойным, считал, что именно он ближе всех к своим предкам, почти равен тем, с кем судьба пересекала старого мага в своё время. Да только всё это зрелище было бы в том случае, если бы Вирен стал использовать свои преимущества, однако сейчас он преследовал иные цели, нежели спалить соперника в смертельном поединке.

Вояка решил использовать одно из заклинаний энтропии, которое позволяет ослаблять тело жертвы, а при определённом подходе сильные заклинатели могут насылать даже продолжительные параличи или доводить до агонии болью. Так он и хотел проверить говоруна. Если хромой маг действительно умный, то он поймёт, что с ним хотят сделать, и постарается защититься, чтобы вскоре не кататься по полу в шоковом припадке. Но только Вирен, как и многие другие боевые маги, в основном полагается на стихийную магию. Эта школа самая полезная в пылу сражений, когда тебе никто не даст времени, чтобы долго стоять и сосредотачиваться ради создания парализующего эффекта или морока на врага. Но из-за того, что стихийная магия самая простая в создании (представь в своей руке огонь — он и появится), адепты этой школы привыкают к прямолинейности. Из-за чего Вирен использовал и заклинание энтропии, можно сказать, в лоб. Да, такое использование допускается, кто-то и магию крови призывает так же, без какого-либо изящества и уважения к этой магии, удивительной своей природой. Однако прямолинейность не лучший способ, потому что энтропия требует осторожности, сосредоточенности, аккуратности. Если захватываешь чьё-то тело, надо делать это как можно более незаметно для жертвы, особенно, когда жертва — это другой маг. Энтропия не для торопливых: поспешишь, ошибёшься — и вся её мощь обрушится уже на самого призывателя.

Чужое непрофессиональное вмешательство способен обнаружить любой обученный маг, что уж тут говорить о сновидцах. Так что Безумец с самого начала понял намерения лорда-магистра. Эти чужие магические потоки, которые вторгались в его сущность, просто нельзя не почувствовать. Честное слово, это уровень юнца, старающегося нагнать сонливость на своего учителя и сбежать с урока пораньше. Но, конечно же, этот юнец никуда не сбегал, а получал указкой по рукам и был вынужден ещё после урока писать подробный разбор своей шалости, самостоятельно додумываясь, где он ошибся. Вот и Безумец не понимал, как боевой маг мог допускать те же ошибки. Он настолько самоуверенный, недооценивающий своих противников? Тогда как он до сих пор жив, ведь на войне любой упущенный факт, любое недооценивание командованием — фатальная ошибка? Или он просто не догадывался о своих ошибках? Если так, то Безумец решится воздержаться от издёвок, понимая, что недостатки магического образования вполне позволяют не видеть различий между школами магии. Всё-таки Вирен солдафон и боевой маг, а, значит, молодость он посвятил военному делу, а не магическим наукам.

— Мне допускается защищаться способами, которые могут принести вам… дискомфорт? — осторожно уточнил Безумец, заодно сдержался от возмущения, что эта проверка не может считаться честной, поскольку он-то был без посоха.

Хорошо, сомниари сторонился мнения, что маг должен быть опасен без посоха, а если бы на его месте был типичный «ленивый» маг? Что бы ему тогда в такой ситуации делать, а?

— Допускается! — рыкнул Вирен, мол, сделай уже хоть что-нибудь, мне надоело ждать.

— Как скажете, — смиренно ответил Безумец, незамедлительно захлопывая оппоненту доступ к Тени.

Визуально, это можно бы изобразить, как потоки энергии, словно щупальца, тянулись от одного мага в Тень, а затем — к другому, были срублены неожиданным блоком, словно гильотиной — голова. И пусть эти потоки не физическая часть мага, но их отсечение будет ощущаться так же, как отрубание пальцев или даже рук.

Через мгновение на весь кабинет раздался крик мужчины от столь неожиданной нахлынувшей на него агонии. Выронив посох, он схватился за голову, вцепился в свои волосы, портя обязательную причёску, забился чуть ли не в припадке из конвульсий. Каким-то чудом магистр не опозорился ещё больше, не упал на пол.

Конечно же, такие крики нельзя не услышать. Так что через ещё одно мгновение дверь в кабинет нараспашку раскрылась, и сюда вбежали все: жена, командир, телохранители. И пока первые двое подскочили к своему родственнику, последние окружили предполагаемого виновника и наставили на него мечи. Безумца это не напугало, потому что подобного и стоило ожидать. А пока стояла паника, он сидел и допивал чай, заодно утащил под шумок с тарелки несколько долек мармелада в карман.

— Безумец, как вы это объясните?! — не заимев успеха в попытке привести в сознание своего мужа, который теперь хоть не кричал и не бился в припадке, но дрожал и что-то шептал в бреду, Ирена строго посмотрела на нанятого ею учителя.

— Миледи, господин магистр хотел проверить мои способности, использовал сложное заклинание паралича и приказал мне защищаться. И я вот… как получилось, — объяснялся Безумец, снова не забыв добавить нотку наивности, будто он и не знал, что такие последствия будут.

Эти слова подтвердил сам пострадавший, когда первые проблески сознания к нему вернулись. А спешил подтвердить он специально, чтобы телохранители со страху не растерзали хромого.

Ирена поверила, а потом и додумала, что именно здесь произошло. И уже обвинила в происходящем она не гостя, а мужа. Причин злиться на первого не было, так что вскоре женщина, ласково извинившись перед хромым магом, разрешила ему наконец-то покинуть кабинет. Чем Безумец с удовольствием и воспользовался. Получив от солдат свою трость обратно, сомниари поднялся, учтиво поклонился своим нанимателям и безмятежно поплёлся восвояси, разумеется, полностью довольный свершённым. Бившийся в агонии соперник-магистр — вообще отдельный вид прекрасного зрелища. А между тем вслед за магом из кабинета женщина выгнала и всех телохранителей.

Когда трое оказались в