Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Алые блики падали на лицо сидевшего в кресле человека. Сначала Дане показалось, что он спит, но глаза человека открылись сразу же, как только она перешагнула порог.

– Добрый вечер, мисс Янечкова, – вежливо поздоровался человек, поднимаясь из кресла. – Или, правильнее сказать, доброе утро? Позвольте представиться – Джеймс Ки-Брас, сотрудник Агентства по борьбе с терроризмом...

19. ДЖЕЙМС КИ-БРАС, КРЫСОЛОВ

База «Асгард», Стена, 30 октября 2053 г.

Когда ключ повернулся в замке, Ки-Брас мгновенно вынырнул из своего сонного оцепенения и открыл глаза. Часы показывали десять минут шестого. Дамочка явно из тех, кто предпочитает не ночевать дома, подумал он с досадой. Изначально Джеймс планировал застать Янечкову в буквальном смысле тепленькой, в постельке. Люди, которых будят посреди ночи сотрудники национальной безопасности, обычно идут на сотрудничество гораздо легче, чем те, кому дают возможность посоветоваться со своим адвокатом. Но Эндрю Лоренс сообщил, что Янечкова находится в гостях у писателя Мондрагона, и Ки-Брас решил подождать. Положа руку на сердце, он чувствовал себя очень усталым, а апартаменты Янечковой располагали к отдыху.

Он уютно разместился в мягком кресле, скинул ботинки и с наслаждением вытянул затекшие ноги. Помечтал об ароматической ванне – эту роскошь Ки-Брас с полагающейся ему квотой на воду мог позволить себе не чаще двух раз в месяц. Тело ныло. Джеймс несколько раз глубоко вдохнул пропитанный тонкими запахами шафрана и иланг-иланга воздух (по полу комнаты стлался сизоватый дымок курильниц) и постарался расслабиться, повторяя про себя гатхи из Алмазной сутры.

«Будда сказал Субхути: „Как ты думаешь, если бы было столько Рангов, сколько песчинок в одном Ганге, и число песчинок в этих Гангах было бы равно числу миров Будды, то много ли было бы этих миров?“ – «Чрезвычайно много, Превосходнейший в мире». Будда сказал Субхути: «Сколько бы ни было мыслей у существ в землях и странах этих миров, все их ведает Так Приходящий. И по какой причине? Так Приходящий говорил о всех мыслях как о не-мыслях, поэтому их и именуют мыслями. По какой причине? Субхути, нельзя обрести прошлую мысль, нельзя обрести настоящую мысль, нельзя обрести еще не пришедшую мысль»...

Он цитировал Алмазную сутру на кантонском наречии, и перед его мысленным взором проплывали лица Тонга Хао Ляна, маленького адвоката Ли и злосчастного Сучонга, волны, обрушивающиеся на берег острова Чжуан-до, и врезающиеся в прозрачное осеннее небо хрустальные небоскребы Сеула. Джеймс видел прерывистые линии гексаграммы «ГЭ», остановившиеся глаза сошедшего с ума террориста и ледяную улыбку доктора Танаки. Разрозненные кусочки головоломки, рассыпанная мозаика... Нельзя обрести прошлую мысль, втолковывал Будда тщившемуся постигнуть его мудрость Субхути, нельзя обрести настоящую мысль, нельзя обрести еще не пришедшую мысль... Что, скорее всего, означало: есть вещи, которые нельзя постигнуть слабым человеческим умишком, хоть ты тресни, Субхути... Можно только дождаться озарения, вспышки, самадхи, инсайта, когда все непонятное и темное становится кристально ясным и простым. Правда, никто не скажет тебе, дождешься ли ты этого озарения или так и помрешь непросветленным.

Интересно, подумал он, когда я решил использовать «убийцу нейронов» против бедняги Гарольда, это тоже было озарением? Или просто усталый мозг решил не изыскивать сложных обходных путей и приказал идти напролом? А может быть, в этом и заключается сущность самадхи?

Перед ним колыхались черные тени – зловещие фигуры в капюшонах, без лиц. Ки-Брасу казалось, что достаточно небольшого усилия – и он разглядит, кто скрывается под темными бесформенными балахонами. Бедный Субхути, ты пребываешь в плену иллюзии, сказал бы по этому поводу Будда, нельзя разглядеть то, что видели чужие глаза и помнит чужая память.

Гарольд Статхэм-Пэлтроу не знал, с кем встречался Визирь в процессе подготовки операции «Ханаан». Он присутствовал при трех таких встречах, но собеседники Визиря ни разу не сочли нужным как-то представиться. От любопытных взглядов их защищала оптическая мембрана, применяющаяся в тех случаях, когда участники конференции по каким-то причинам желали сохранить инкогнито. Дважды сэр Рочестер обращался к одной из фигур «Ваше святейшество», но Гарольду это ровным счетом ни о чем не говорило. Визирь, судя по всему, и не собирался раскрывать ему инкогнито своих гостей, из чего Джеймс сделал вывод, что главная цель этих трех встреч заключалась в неких тестах, которым подвергали самого Статхэма-Пэлтроу – возможно, с целью определить, подходит ли он для руководства операцией «Ханаан».

Если только эта догадка была верна, таинственные собеседники Визиря разбирались в людях из рук вон плохо. Выбрать из всего немалого штата Агентства человека, который прекрасно умел поддержать разговор на любую тему, но ничего не смыслил в оперативной работе, – для этого требовался какой-то особый талант. Впрочем, похоже, именно подвешенный язык заместителя директора Департамента внешних связей и сыграл решающую роль при назначении его координатором операции.

Гарольда, разумеется, чрезвычайно занимал вопрос о том, кто эти люди, поделившиеся с Визирем информацией о готовящемся заговоре против «Асгарда». Впрямую сэр Рочестер ему об этом не говорил, но Статхэм-Пэлтроу был кем угодно, только не дурачком. Он с самого начала не сомневался в том, что операция «Ханаан» обязана своим существованием не гению Визиря, а каким-то материалам, попавшим в Агентство не без помощи загадочных господ в темных капюшонах. Именно по этой причине, как подозревал Ки-Брас, все материалы по операции оказались защищены кодом «Гоморра»: Визирь попросту хотел свести к минимуму количество посвященных в его отношения с Темными Капюшонами. Ведь, судя по тем беседам, на которых присутствовал Гарольд, директор АБТ выступал там совсем не в амплуа мудрого куратора, благосклонно выслушивающего информацию своих агентов. Едва ли не наоборот...

Он еще раз прокрутил в памяти все, что им с Танакой удалось извлечь из памяти Статхэма-Пэлтроу. Информации оказалось много, слишком много, из нее каким-то образом следовало извлечь самое важное, те жемчужные зерна, которые только и могли помочь Ки-Брасу в его расследовании. А для этого требовались свежая голова и некоторое количество свободного времени. Ни того ни другого у Джеймса не было, но проблема требовала немедленного решения. Поэтому он прибег к старому, как сама британская армия, правилу Донелли, которое гласило: «Если получил приказ вымыть слона, мой его по частям».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});