Сочинения - Валерий Брюсов

Апрель 1915

Зеленый

В стране тишины

И сердце не верит в стране тишины…

«Венок»

В разные годы

В разные годыК вам приходил я, граниты,Глядеться в недвижно-прозрачные воды;Приносил и веселье и грусть,Приходил и у страсти во власти, и странно-ничей,И вы,Мохом и вереском алым повиты,В коронах из царственных сосен,Встречали меня, как волхвы,Всегда, – и с тех порПомню я наизустьИ сладкие ласки зеркальных озер,И напевы волшебные белых ночей,И младенческий лепет вкрадчивых весен,И Иматры белоголовойНемолчные стоны.И сноваНа бурые камни, на зеленые склоныЯ принес роковую печаль…Предвечную мудрость храня,Опять на меняПоглядите сурово,Как смотрите вы в бесконечную даль,И под рев водопада, под ропот озерный,Под шелест чуть слышный хвоиШепните, что вы, горделиво упорны,Столетья таите от мира страданья свои!

1913

Иматра

Кишат, шумит. Она – все та же,Ее не изменился дух!Гранитам, дремлющим на страже,Она ревет проклятья вслух.

И, глыбы вод своих бросаяВо глубь, бела и вспенена,От края камней и до края,Одно стремление она.

Что здесь? драконов древних гривы?Бизонов бешеных стада?Твой грозный гул, твои извивыЛетят, все те же, сквозь года.

Неукротимость, неизменность,Желанье сокрушить свой пленГорят сквозь зыбкую мгновенностьВенчанных радугами пен!

Кипи, шуми, стремись мятежней,Гуди, седой водоворот,Дай верить, что я тоже прежнийСтою над распрей прежних вод!

6 июня 1913

Imatra

Над Иматрой

Размер ямбического триметраМне слышен в гуле вод твоих.В твоем глухом гуденьи, Иматра,Есть правильный и строгий стих.

И сосны, в лад с тобой раскачены,Колебля рыжие стволы,Слагают гимн, людьми утраченный,Вам вторя, пенные валы.

Пещеры, откликами смутнымиВливаясь в ваш созвучный хор,Ведут с громадами минутнымиДавно начатый разговор.

И даже дольмены гранитные,В ответ на ваш немолчный нов,Возносят песни первобытные,Клир еле слышных голосов.

Всё вкруг, в затишье и под ветрами,Под солнцем, при луне, во мгле,Поет назначенными метрамиХвалу стоустую Земле!

1913

Imatra

У круглого камня

Белея, ночь приникла к яхте,Легла на сосны пеленой…Отава, Пейва, Укко, Ахти,Не ваши ль тени предо мной?

Есть след ноги на камне старом,Что рядом спит над гладью вод.Туони! ты лихим ударомЕго отбросил от ворот!

Бывало, в грозные хавтаймы,Неся гранитные шары,Сюда, на тихий берег Саймы,Вы все сходились для игры.

Где ныне косо частоколомВдали обведены поля,Под вашим божеским футболомДрожала древняя земля.

И где теперь суровый шкиперФарватер ищет между скал,Когда-то Юмала-голкиперЛицо от пота омывал.

Былые матчи позабыты,И вы – лишь тени в белой мгле, —Но тяжкие мята-гранитыЛежат в воде и на земле.

1913

Вуоксенниска

Сайма

Лодка, порывистым ветром качаема,Килем валы опененные режет.Снова прибоями сизая СаймаСтарые камни прибрежия нежит.

Видны извилины берега пестрого;Дачи и сосны, пески и граниты…Вырос над волнами маленький остров,Пеной, как кружевом, нежно повитый.

Справа – утесы: лишь ели да верески;Срыв недоступный – коричнев и зелен.Ветер навстречу, упорный и резкий,Свищет надменно из древних расщелин.

Слева – по светлому склону рассеяны,Белые виллы, с ласкающим садом,В воду глядятся, как смотрят в бассейныЖены гаремов прищуренным взглядом.

Сайма ласкает, почти успокоена,Нас, и гранит, и садовые флоксы,Чтобы потом, исступленно и знойно,Броситься грудью на камни Вуоксы.

8 июля 1913

Вуоксенниска

Неведомый прохожий

Я – неведомый прохожий

В суете других бродяг…

«Urbi et оrbi»

Закат над морем

Над морем из серого крепа,На призрачно-розовом шелке,Труп солнца положен; у склепаСтоят паруса – богомолки,Пред ними умерший владыкаНедавно горевшего дня…Ложатся от алого ликаПо водам зигзаги огня.

Вот справа маяк полусонныйВзглянул циклопическим взором;Весь в пурпуре, диск удлиненныйСовпал с водяным кругозором;И волн, набегающих с силой,Угрюмей звучат голоса…Уже над закрытой могилой;Померкнув, стоят паруса.

20 июля 1913

Noordwijk-aan-Zee

Над северным морем

Над морем, где древние фризы,Готовя отважный поход,Пускались в туман серо-сизыйПо гребням озлобленных вод, —

Над морем, что, словно гигантский,Титанами вырытый ров,Отрезало берег британскийОт нижнегерманских лугов, —

Бреду я, в томленьи счастливомНеясно-ласкающих дум,По отмели, вскрытой отливом,Под смутно-размеренный шум.

Волна набегает, узорноИзвивами чертит песокИ снова отходит покорно,Горсть раковин бросив у ног;

Летит красноклювая птица,Глядя на меня без вражды,И чаек морских вереницаПрисела у самой воды;

Вдали, как на старой гравюре,В тумане уходит из глаз,Привыкший к просторам и к буре,Широкий рыбацкий баркас…

Поют океанские струныНапевы неведомых лет,И слушают серые дюныЛюбовно-суровый привет.

И кажутся сердцу знакомыИ эти напевы тоски,II пенные эти изломы,И влажные эти пески,

И этот туман серо-сизыйНад взрытыми далями вод…Не с вами ли, древние фризы,Пускался я в дерзкий поход?

5 июля 1913

Scheveningen

Океан и дюны

Рушатся волн белопенные гребни,Глади песков заливает прилив;Море трубит все надменней, хвалебнейДревний любовный призыв.

Слушают дюны: привычны им песниС детства знакомого друга-врага;Пусть он грозит: год за годом чудеснейДальше растут берега.

Новой грядой выдвигаются дюны,Груди свои поднимают, – а он,Вечно влюбленный, и сильный, и юный,Страстью былой распален.

Рушатся белые гребни все ближеК дюнам недвижным; их сдвинутый рядСмело встречает насильника. Чьи жеСилы в борьбе победят?

Миг – и впились опененные губыПрямо в высокие груди-сосцы…Чу! то играют отзывные трубы:Слиты в объятьи бойцы…

9 июля 1913

Noordwijk-aan-Zee

В Голландии

Эти милые, красно-зеленые домики,Эти садики, в розах и желтых и алых,Эти смуглые дети, как малые гномики,Отраженные в тихо-застывших каналах, —

Эти старые лавки, где полки уставленыРядом банок пузатых, давно закоптелых,Этот шум кабаков, заглушенный, подавленный,Эти рослые женщины в чепчиках белых, —

Это всё так знакомо, и кажется; в сказке я,И готов наважденью воскликнуть я: vade![313]Я с тобой повстречался, Рембрандтова Саския?Я в твой век возвращен, Адриан ван Остаде?

13 июля 1913

Leiden

К северному морю

Я пришел с тобой проститься, море,Может быть, на долгие года.Ты опять – в сверкающем уборе,В кружевах из пены, как всегда.

И опять валы неутомимоТы стремишь на сглаженный песок,Как в те дни, когда впервые – РимаТы вдали заметило значок.

Те же ветры сумрачные дули,Те же облака бесстрастно шли,В дни, когда отсюда строгий ЮлийВел на диких бриттов корабли.

И туман над ширью океанскойТак же плыл, торжественно-суров,В дни, когда сзывал Вильгельм ОранскийЗа свободу родины бойцов.

А когда озолотило чудоАмстердам, и Лейден, и Анвер, —Те же дали видели отсюдаГальс, Ян Стен, Гоббема и Фермер.

Кесарю, Вильгельмам, чародеямКисти – лепетало ты привет.Тем же гулом ласковым лелеем,Я теперь тебе шепчу ответ.

Проходи, о, море, неизменнымСквозь века, что поглощают нас,И узором, призрачным и пенным,Покрывай пески в урочный час!

Июль 1913

Noordwijk-aan-Zee

Зимнее возвращение к морю

Я скорей тебя увидел снова,Чем я ждал, простор соленых вод,Но как грустно, грозно и суровоТы влачишь валы на твердый лед!

Набегает черный вал с разбега,Белой пены полосой повит,На предел белеющего снега, —И покорно стелется, разбит.

Облака, как серые громады,Медленно над далями плывут,Словно эти дымы моря – радыОтдохнуть, свершив свой летний труд.

Рыжих сосен поросли на дюнахЖдут, когда наступит черный мрак,Вспыхнут огоньки на мерзлых шкунах,Завращает красный глаз маяк.

Здравствуй, море, северное море,Зимнее, не знаемое мной!Новое тебе принес я горе,Новое, не бывшее весной!

Успокой, как летом, и обрадуйБесконечным ропотом валов,Беспредельной сумрачной усладойВолн, идущих сквозь века веков!

18 декабря 1913