Тот День - Дмитрий Хабибуллин

Глава 10. Записки с того света: Половина первого

Дневник Дмитрия

…Окровавленная пасть лифта открылась, и тягучий скрип стальных створок унесся в темноту коридора. Сказать, что после инцидента наверху я пришел в норму — солгать самым отвратительным образом. Здравый смысл кричал, что все могло привидеться, но это было не так: залитая кровью, полуголая Катя лежала посреди кабины. Глаза девушки беспрестанно двигались, время от времени закатываясь, обнажая белки. Никогда раньше я не видел такого взгляда, что он выражал, я не могу сказать и сейчас. Возможно, чувства поглотившие девушку были страшной смесью из животной ненависти и сильной неутолимой страсти. Быть может слова, обозначающие те чувства, мне и вовсе неизвестны.

Её лицо оставалось неподвижным, а мраморный цвет делал его еще более гротескным. Остальное тело, казалось, жило отдельной жизнью. Обнаженная грудь, вся испещренная царапинами и кровоподтеками вздымалась, легко покачиваясь, и медленно опускалась. Руки двигались хаотично. То скребя изломанными ногтями по кафельному полу, оставляя кровавые полосы на нем, то создавая свежие царапины, проходились по нагому телу.

Даже сейчас, находясь в относительной безопасности, меня трясет от тех странных моментов в недавнем прошлом. Моя ночная муза, девушка о которой я грезил, в тот момент не была человеком. Во всяком случае, Катя тогда была не больше, чем сосудом с чужеродным наполнителем. Дьявольский танец полуголого, залитого кровью и истерзанного собственными руками тела, притягивал и возбуждал.

Завороженный тем зрелищем я попал в ловушку. И последнее, что я помню перед страшным пробуждением, был тот танец на кафельном полу окровавленного лифта. Отдельные осколки общей картины, временами пытаются прорваться сквозь пелену забытья, но тут же, что-то их яростно гасит. Возможно это и к лучшему. Возможно, мне не стоит помнить, что творили мои руки в моменты беспамятства, которые стали приходить все чаще после того проклятого лифта. Возможно, человек попросту не может сохранить такие чудовищные воспоминания и остаться в здравом уме. Поэтому мозг превращается в печь, которая мгновенно сжигает все это. И быть может, эти редкие вспышки безумия позволили мне оставаться в сознании все остальное время.

Найти подходящее слово, дабы обозначить те кошмарные мгновения, задача непростая. Для себя моменты эти я назвал Темнотой, или если хотите, Тьмой. Конечно, память была не в силах спрятать от меня все, и редкие лучи света изредка пробивались сквозь густую темноту. Так, например, я точно помню, как снимал со стены лифта огнетушитель, как бил бездушное тело девушки, и свой дикий крик, наполненный искренним восторгом. Следующий кадр: и вот в припадке необузданной страсти я целую то, что еще недавно было красивым женским лицом. Еще вспышка: и вот, мои руки, сжимающие маленький швейцарский ножик, с дьявольской тщательностью рвут плоть бедной девушки от паха до брюшной полости. А дальше была тишина.… Не меньше часа пробыл я без сознания. Содеянное казалось настолько нереальным, что отойдя на пару шагов от проклятой кабинки, я уже сомневался в недавних видениях. Но, к сожалению это было так…

Дневник Елены

Боль пронеслась от кончиков пальцев до корней волос. Боль проникла в каждую клеточку моего тела, достигла своего пика и резко остановилась в области живота. С того момента боль стала моей верной спутницей.

Да, именно ребенок от моего столь неудачного брака вызвал ту острую боль. В своих размышлениях я пришла лишь к одному ответу. Смерть не поглотила меня целиком и при ее порывах я удерживала сознание наплаву. Однако второй, растущий во мне разум, по всей видимости, был в ее руках.

Когда я очнулась, кровавое действие приблизилось вплотную к сцене. Сладострастные стоны погибающих людей сотрясали воздух, но я поспешила покинуть тот театр смерти. Дьявольская пьеса вовсе не нуждалась в моей игре, и я не спеша начала спускаться в зал. Оказавшись внизу, я бросилась к стене актового зала, намереваясь вдоль нее проскользнуть к выходу.

Последний раз осмотрев людей под сценой, я попробовала найти глазами Игоря, но людская масса стерла отдельные лица, все сливалось. Где-то на краю зала взгляд остановился на знакомом силуэте. Нет, тогда я не нашла мужа. Я увидела Анжелу… Девушка была на периферии происходящего ужаса, она сидела на полу и качалась в такт своим вздохам. Время тянуть было нельзя. Я направилась в ее сторону и только было открыла рот, чтобы ее окликнуть, как чьи-то руки схватили девушку за горло.

Позабыв о страхе, я метнулась в ее сторону, стараясь ни в коем случае не потерять девушку из вида, что в прочем было не сложно. На пути к моей коллеге лежали тела. Некоторые их них еще подавали признаки жизни. Самым сложным препятствием в той части зала были два вальсирующих в акте соития тела. Словно дикие звери, они рычали, рвали свою плоть, но темп не снижали. Твари любили друг друга стоя. Девушка (судя по половым признакам), приподняла левую ногу вверх. Ее партнер, придерживая ту самую ногу, с силой толкал свой таз вперед, и каждое движение вызывало мерзкий гортанный хрип. Будь я художником, и та картина была бы моим полотном, то “любовники Смерти” было бы подходящим названием.

Твари находились прямо между мной и погибающей от удушья Анжелы. Я не могла их обойти, времени было слишком мало, да и остальные полуживые существа успели отреагировать на мое появление и не спеша приближались с других концов зала. Нужно было что-то делать. Я бегло осмотрелась и кроме как небольшой двухместной лавочки, ничего подходящего не нашла. Выбора не было, и тогда я впервые прикоснулась к Смерти.

Сейчас, тот момент я воспринимаю, как некую подготовку. Подготовку к посвящению. С размаху, я сокрушила пятнадцать килограмм дуба на головы любовников. Кровь острой струей брызнула из первого, мужского черепа, вторая голова, словно резиновый мяч отскочила от тяжелого дерева, и два тела рухнули на пол. Смерть все больше затягивала вокруг меня аркан, и быстро подхватив под руки пришедшую в себя Анжелу, я побежала прочь из жуткого зала.

Тяжелые двери хлопнули за нашими спинами. Страшные картины остались позади. Звуки также приутихли, но редкие стоны и завывания, доносившиеся со всех сторон здания, пугали не меньше дикого хора голосов. Видимо, не только мы успели выбраться из актового зала, и где-то в глубине старых стен бродили остальные несчастные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});