Лиля меняет пароль (СИ) - Фотева Райна

— Привет? — произнес он, как будто спрашивая разрешения, давая выбор, говорить с ним или бросить трубку.

— Привет, Руслан, — спокойно сказала она.

За пределами ее голоса слышались чужие разговоры и звон посуды. Руслан подумал о том, телевизор это или гости, а, может быть, она и сама в гостях. У мужчины?

— Надеюсь, не помешал, — интенсивное шуршание донеслось до него, — хотел лично тебя поздравить с наступившим…

— Спасибо, — ответила девушка, и её голос звучал так, словно она шептала ему в самое ухо.

— Здоровья, счастья…

— Спасибо, — снова повторила она, фактически перебивая Руслана.

Он был на взводе. Помимо того, что он сам себя накручивал разными домыслами, ощущая собственную беспомощность, Марина никак не пыталась сгладить ситуацию, оставаясь отстраненной, сдержанной, незаинтересованной. Он улавливал равнодушие в каждом ее слове и злился еще больше, отчего все его пожелания слегка смахивали на проклятья.

Руслан тяжело вздохнул, стараясь успокоиться. Марина молчала.

— Извини меня, — вдруг заговорил он. И откуда только в нем вся эта импульсивность, он удивлял сам себя.

— За что? — без заинтересованности уточнила Марина.

— За молчание в прошедший месяц.

Марина ответила не сразу.

— Почему ты извиняешься? Ты не обязан со мной общаться. — Тишина. — Между нами не было никаких договоренностей, и, если интерес пропал, ты не обязан мне писать или звонить. Или волноваться, что я слишком пьяна и нуждаюсь в помощи.

— Но интерес не пропал.

— Мм, — только и ответила она.

Это был отказ, как понял Руслан. Попрощавшись через силу, он отшвырнул телефон, который, прокатившись по столу, вылетел куда-то в диванные подушки. Помыл посуду, прибрал на кухне, истребив все признаки праздника, и лег спать. Утро вечера мудренее.

21

Вечером первого января Руслан понял, что не готов оставить все как есть. Он должен объясниться с Мариной, ему уже не пятнадцать лет, чтобы прятаться от симпатичной девчонки. В сорок два уже смело можно говорить начистоту обо всем, даже если это собственные чувства. Но как заставить её выслушать? Невозможно же просто вывалить на голову какую-то свою правду ни с того, ни с сего. Сначала надо создать атмосферу, ведь он хотел, чтобы после этой правды у него был шанс остаться с этой женщиной. Он хотел быть с ней. До внутренней гармонии ему еще далеко, но с пониманием своих желаний он уже начал справляться.

Руслан: Привет:)

Марина: Привет.

Руслан: Сходим в кино?

Марина: Нет. Спасибо.

Руслан: Может, на каток?

Марина: Нет.

Марина: Спасибо.

Надо что-то придумать, но Руся не готов был к активным действиям. По крайней мере пока.

На следующий день он пришел к нам на ужин и с важным видом сидел за столом, разглядывая каждого из моих детей, особенно Нинель, которая с интересом слушала теперь все взрослые разговоры. Она уже знала, что дядя Руслан «подкатывал» к тете Марине, но что-то пошло не так. И вот сегодня она поняла, по чьей вине. А поскольку прямолинейность матери в ней не очень изящно сочеталась с грубоватостью отца и возрастными особенностями, она без задней мысли высказала всё, что посчитала нужным.

— Не хочу тебя расстраивать, мам, но твой друг похож на инфантильную жучку.

— Чего?! — почти взвизгнул Руся, а я уронила голову на стол от смеха. — Ещё одна. Что еще за инфантильная жучка?

— Это что-то типа «и рыбку съесть, и на крючок не попасться», — пояснила я, — по крайней мере, я так понимаю.

Руслан перевел взгляд обратно на Нину и почти обиженно спросил:

— Почему ты так считаешь?

— Боюсь вас обидеть, но, если бы ко мне парень подкатывал в вашей странной манере, разговор был бы коротким.

— Куда уж короче, — пробухтел мужчина в ответ.

— Сильно короче, — отрезала Нина, закручивая длинные волосы в жгут. — С какой стати она должна тратить на вас хотя бы минуту своего времени, если все, что вы сделали, это сказали «извини», еще и по телефону?

Я откинулась на спинку стула, поставив ступню на сидение, рассматривая обоих. Когда глаза Руслана встретились с моими, я кивнула, подтверждая мнение своей взрослой дочери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, барышни, — сказал он, — я уже понял, что я — козел. Это вы до меня доходчиво донесли, причем не единожды. Спасибо, я все это знаю. Но если уж мы так подробно всем коллективом обсуждаем мою личную жизнь, поделитесь мнением, что со всем этим делать?

— Я вам скажу свое мнение, но только потому, что надеюсь, однажды кто-то поможет моему парню перестать быть идиотом, — ответила Нина.

— Нинусь, пощади мужика, ему и так не просто, — улыбнулась я.

— Пощади мужика, — повторил Руслан, моргая, словно принцесса.

— Прекращайте говорить, дядя Руслан, и начинайте действовать.

В наступившей тишине слышно было только, как Лёша атакует вилкой горошек из салата «Оливье» в своей тарелке. Руслан все еще смотрел на Нину в ожидании продолжения, но его не было.

— И?

— Я все сказала, — просто ответила дочь, и я протянула к ней открытую ладонь, чтобы отбить «пять».

Еще день спустя Руслан снова решил попробовать вызвать Марину на разговор. Праздники изматывали его. Вокруг царило веселье, люди отдыхали, наслаждались возможностью провести время вместе, ходили в гости, гуляли, посещали театры и кино, катались с горок. И Руся в кои-то веки ощутил, что время уходит от него с огромной скоростью. А каждый день без Марины словно отслаивался от его жизни. Проезжая через центр города, он увидел, что на театральной площади работает целый праздничный городок с базаром и ледяными скульптурами. Цветные огоньки обрамляли обширную территорию, дымили самовары.

Руслан выудил мобильник из внутреннего кармана.

Руслан: Привет:) Приглашаю тебя прогуляться по центру.

В течение первого часа он активно ждал ответа, а потом появились дела, и про сообщение совершенно забылось. Митя позвонил, предложил вместе съездить до одной турбазы за городом, где ему предложили подработку. И, проведя большую часть дня с сыном, погружаясь в его жизнь, пытаясь потушить многочисленные пожары, полыхающие по всем фронтам, Руслан почти забыл о собственных проблемах. И вспомнил только около 11 часов вечера, когда вытащил телефон из кармана куртки, чтобы поставить на зарядку, и увидел уведомление о непрочитанном сообщении. Не от Марины. То, что отправил он сам почти двенадцать часов назад, до сих пор было не вскрыто.

Рассердился. Снова начал бродить по квартире, не находя себе места. В итоге вымыл холодильник, открыв его лишь для того, чтобы найти продукты для яичницы. Так и не поел, зато протер все полки, пока гонял одни и те же мысли в голове: о том, что ему не дают шанса; что жизнь несправедлива к нему; что он вообще всего этого не хотел; что надо выбросить из головы всех этих женщин; что хуже любви может быть только любовь, когда тебе сорок два.

Был почти час ночи, когда мобильник негромко звякнул, информируя о входящем сообщении. Руслан сначала даже не узнал этот звук, настолько погрузился в себя.

Марина: Я не хочу с тобой никуда ходить. Извини.

Вот он, долгожданный взрыв, только бомба взорвалась внутри него. Чертов огненный бумеранг, не иначе.

Руслан: Почему?

Марина: Не вижу в этом смысла.

Руслан: Какой должен быть смысл, по-твоему? Деньги, путешествия, что?

В ответ пришел смеющийся смайлик, и это свело мужчину с ума. Его трясло от злости и обиды, что она так просто отказывается от него, даже не выслушав. А теперь еще и смеется.

Руслан: Одевайся. Я сейчас приеду.

Марина: Не собираюсь никуда одеваться.

Телефон больше не вибрировал от входящих сообщений, а ошарашенная Марина продолжала сидеть, глядя на него, выпучив глаза. Что это было? — спрашивала она себя. И зачем она вообще ему написала. На часах 01:07 ночи, она в это время обычно спит давно, а тут взбрело всё-таки ответить. Просто не хотела уподобляться ему и игнорировать, даже если общаться уже не особо хочется. Но зачем обманывать саму себя, она хотела с ним общаться, просто чувство собственного достоинства или гордость так закручивались вокруг горла, что проще было отрицать.