Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ) - Бергер Евгения Александровна

— Кошмары, сэр?

— О да, ей мерещится, что в Линдфорд-холле ей хотят навредить, и она порывается сбежать в лес. Несчастная девушка, абсолютно лишилась рассудка! Лихорадка творит с нашим разумом странные вещи, — вздохнул Бартон и направился к двери. — Итак, я могу на вас положиться, молодой человек?

— Да, конечно, я присмотрю за мисс…

— Грейнджер, — подсказал Бартон. — Она сирота из Монтроза. О ней, кроме нас, больше некому позаботиться!

И он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а после и вовсе провернув в замке ключ. Эмилия оказалась запертой в той же комнате вторую ночь кряду, правда, теперь при совершенно других обстоятельствах, но, однако, не менее странных. Оставшись одна, она опять осмотрелась, прошлась, заглянув во все углы комнаты и подбросив полено в огонь…

— Мисс Грейнджер, — повторила имя больной, замерев у кровати и внимательно изучая осунувшееся лицо.

Для той, что хворала вторую неделю подряд, выглядела она довольно неплохо: чистая кожа, мягкие, не сальные волосы. И Эмилия представила графа, мывшего девушке голову и поившего ее лечебными травами… В роли сиделки его смурной образ казался настолько комичным, что она улыбнулась.

В окно что-что стукнуло, и Эмилия вздрогнула, разом избавившись от улыбки. Пошла закрыть ставни — странно, но незапертыми, они теперь пугали ее — и заметила огонек, пляшущий средь деревьев: это Бартон брел с фонарем в сторону берега.

Интересно, подумалось ей, этим доверительным действом граф как бы принес извинение о сказанных утром словах? Все-таки в смерти белки Эмилия не считала себя виноватой.

— Лес… мне надо в лес, — простенала в этот момент женщина на постели, силясь подняться, и девушка поспешила к ней, мягко удерживая за плечи.

— Успокойтесь, прошу вас, — сказала она. — Вы в безопасности. Я буду рядом и помогу вам!

— В лес… — снова прошептала больная сухими губами. — Я должна уходить…

— Вот, выпейте немного воды. — Эмилия приподняла ее голову и приложила к губам край стакана. Та сделала два жадных глотка и снова откинулась на подушки…

— В лесу безопасно, — прошептала она. — Только в лесу… В доме — нет. Я должна уходить…

Эмилия смочила тряпицу и положила на ее полыхающий жаром лоб.

— Ночью в лесу много хуже, чем здесь, — сказала она. — Звери, летучие мыши…

— … Блейк. Где Блейк?

— О ком вы, мисс Грейнджер? Здесь нет никакого Блейка.

— Я хочу видеть Блейка! — закричала вдруг женщина и вцепилась Эмилии в отвороты халата.

Хватка ее оказалась железной, и девушка чудом сумела освободиться. Впрочем, приложенное усилие, исчерпав, должно быть, все силы несчастной, погрузило ее в своеобразное забытье, похожее больше на обморок, чем на сон.

И Эмилия выдохнула, поправляя халат и стараясь унять громко стучащее сердце. О каком еще Блейке говорит эта женщина? Кроме Бартона и Робба Маккинни Эмилия никого здесь не знала. Впрочем, она и о ней не ведала все эти дни… Может быть, где-то в доме страдает в горячке еще один пациент?

Она бы не удивилась: Линдфорд-холл, действительно, был странным местом.

Зачем Эдвард Дерби здесь поселился?

Решил стать отшельником после смерти жены?

Что за опыты он проводил целыми днями в лаборатории?

Уверившись, что ее пациентка затихла на какое-то время, Эмилия, опустившись в мягкое кресло, продолжила размышлять о странностях острова Скай и обитателях Линфорд-холла. В какой-то момент пахнуло нежным ароматом цветов, как будто знакомым, и веки невольно отяжелели… Она опустила голову на согнутый локоть и прикрыла глаза.

… Сон снился какой-то странный. До удивительного реалистичный… Она по-прежнему была в этой комнате, сидела в том самом кресле, но видела себя словно со стороны. И слышала женский голос… Тоже как будто знакомый. Ну, конечно, именно он отвечал Бартону за дверями лаборатории прошлой ночью! «Скажи, что согласна, — требовал голос, витавший по комнате подобно аромату духов, бестелесный и безымянный. — Скажи, что согласна! Ты слышишь меня?» Женщина на кровати заголосила, силясь подняться, но безуспешно. Ее большие, распахнутые глаза глядели в паническом ужасе перед собой… «Я не хочу, — отозвалась она. — Я не хочу соглашаться!» «Соглашайся! — прорычал женский голос, явно рассерженный. — Ты, глупая курица, соглашайся!» Мисс Грейнджер в ужасе закричала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

… И Эмилия вдруг то ли открыла глаза, то ли просто очнулась. Увидела, что больная действительно вопит во весь голос, спуская ноги с кровати, и бросилась к ней, пытаясь ее удержать.

Так, вдвоем, они и рухнули на пол, причем Эмилии досталось вдвойне, так как хрупкая, но, как оказалось, тяжелая в кости, мисс Грейнджер, придавила ее всем своим телом, вышибив разом весь воздух из ее словно сплющенных легких.

18 глава

Она не успела опомниться и восстановить сбившееся дыхание, как в комнату, распахнув дверь, ворвались граф Дерби с Бартоном и неизвестным мужчиной далеко в арьергарде. Граф тут же подхватил придавившую ее женщину и уложил бедняжку в кровать. Дышать стало легче, и Эмилия, повернувшись на бок, наконец вдохнула всей грудью.

— Мистер Спенсер, вы живы? — с заботой, но как будто насмешливо осведомился дворецкий. — Мисс Грейнджер пересилила вас. — Сомнений не было, он насмехался.

Впрочем, Эмилия, спрятав под халат ноги, думала лишь о том, чтобы их не заметили.

— Я в порядке. Благодарю, мистер Бартон! — отозвалась она и попыталась подняться.

Но ее словно дилижанс переехал… три раза подряд. Ныла каждая кость, как после тренировки по фехтованию…

— Бартон, помогите доктору Реми! — отрывисто приказал Эдвард Дерби, а сам присел перед Спенсером.

— Как вы? — осведомился с такой непривычной заботой, что у Эмилии стало жарко в груди. — Эта женщина напугала вас? — Она отрицательно дернула головой, отчего-то потеряв голос. — Извините, что пришлось вовлечь вас: ее нельзя было оставить одну.

— Я… — она прочистила горло, — я вовсе не против, сэр. Рад был помочь!

Под заботливым взглядом работодателя Эмилия ощущала себя крайне неловко и скованно, уж лучше пусть хмурится и язвит, чем смотрит вот так. Она и не думала, что он так умеет…

Хотелось спрятаться от него, обхватив колени руками, но это было бы как-то по-девичьи, очень… изобличающе.

— Простите за мои слова этим утром, — повинился вдруг граф с искренним чувством. — Я был раздосадован и сказал то, чего вовсе не думал. Вы ни в чем, конечно, не виноваты, — он поглядел на кровать, где доктор и Бартон в четыре руки хлопотали над пациенткой. — Эта белка… Я просто был рад щелкнуть по носу мисс Хортон: своими скучнейшими разговорами о стрельбе она страшно меня утомила. Признаю, что вел себя крайне грубо, но и вы, мистер Спенсер, признайтесь, как на духу: эти девушки доведут до инфаркта любого мужчину, каким бы праведным и терпеливым он ни был. А я нисколько не терпелив, а уж тем более… больше не праведен. — В его глазах, глядевших куда-то поверх плеча собеседника, плескалась печаль, заполнявшая их до краев. Но это длилось не дольше секунды: граф мотнул головой и протянул руку: — Вставайте, мой друг. Давайте начнем все сначала и забудем этот ужаснейший день!

Нехотя, опасаясь выдать себя трепетом пальцев — а те отчего-то дрожали, — Эмилия подала графу руку. Он обхватил ее и рывком поднял девушку на ноги…

— Стоять можете? — Снова кивок. — Вот и славно. Вас проводить? Найдете дорогу к себе? — Он вдруг опустил свою теплую и большую ладонь ей на плечо, на секунду, как показалось мисс Хартли, напрягся, но тут же тряхнул головой, как будто бы отгоняя нелепую мысль. И добавил: — Думаю, завтра, если ничто не изменит намеченных планов, я был бы рад воспользоваться вашей помощью в лаборатории, Спенсер. Там накопилось немало заметок, которые стоило бы упорядочить, а у меня строгое правило: не выносить работу за стены рабочего места.

«Еще одно правило, — подумалось девушке. — Сколько их у нашего графа?»

— Я буду рад вам помочь, сэр, — вслух отозвалась она сиплым голосом.