Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ) - Бергер Евгения Александровна

— Проклятье, мисс Хортон, где вас учили стрелять? Вы вообще-то учились или только заговаривали мне зубы? Белка мертва.

— Сэр… милорд… я… — Бесстрашная мисс Гортензия Хортон, буквально заикаясь от ужаса, глядела на графа большими глазами.

— Ваше мнимое мастерство стоило этому созданию жизни. — Он склонился, касаясь неподвижного ныне зверька. — Вы убили его. — И позвал: — Бартон, пойдите сюда, мисс Хортон убила бельчонка! Да где, в конце концов, этот старик?

Сцена казалось настолько фантасмагорической, что Спенсер, то бишь Эмилия Хартли, не сразу нашлась, как реагировать. Граф, который не допускал в дом животных, вдруг убивался из-за раненой белки, еще и касался ее. И вообще вел себя крайне престранно…

Обе мисс — Амелия с Эммой — уже давно утешали подругу, заливавшуюся горючими слезами, а граф, склонившись с подоспевшим, в конце концов, Бартоном над зверьком, глядел на него с мрачной сосредоточенностью.

Сперсер тоже решил посмотреть…

— Сэр, — приблизился он, — могу ли я чем-то помочь? — прозвучал робкий вопрос.

И граф произнес, словно пощечину дал:

— Это все из-за вас, мистер Спенсер. Из-за вас и вашей симпатии к этим глупым девицам, которой я, как дурак, подыграл! — С такими словами он обернулся — крылья носа его трепетали, глаза потемнели — и одернул черный сюртук. — В дом его! — скомандовал Дерби дворецкому, и старик, осторожно поддев пушистое тельце, понес бельчонка через сад к дому. Когда он проходил мимо девушек, Гортензия Хортон зарыдала сильнее, граф же, даже не глянув на убитую горем девицу, проследовал за слугой и скрылся с их глаз.

— Какая-то белка, злосчастный грызун, ему важнее меня! — рыдала мисс Хортон, не в силах остановиться. — А я ведь даже не думала ее убивать. Что я изверг какой-то? Это вышло случайно. И все из-за вас, — поглядела она на подруг, — вы подсматривали за нами и насмехались.

— Ну, знаешь ли, — возмутилась мисс Джонстон, — плохому «танцору», как говорится…

Слезы мисс Хортон мгновенно высохли и она, что могло быть объяснено лишь испытанным сильным переживанием, пребольно дернула Эмму за волосы. Та опешила, вскрикнув, и потянулась ответить чем-то подобным, когда Спенсер перехватил ее руку…

— Мисс, прошу вас, так ли пристало вести себя леди? — И еще более строго: — Где, в конце концов, миссис Лукас? Почему я не вижу ее этим утром?

— Должно быть, она у себя, — пискнула мисс Амелия. — Мы и сами ее сегодня не видели.

Мисс Джонстон, окатив Спенсера рассерженным взглядом, присовокупила в сердцах:

— Эта старая курица отсыпается после вчерашнего, вот и все. Она древняя и безобразная! Где граф ее только нашел? — И сама же ответила: — Впрочем, никто другой, полагаю, добровольно бы не поехал на остров. Здесь мерзко!

Спенсер покачал головой.

— Не думаю, что вас, мисс Джонстон, учили говорить таким тоном о старших.

— Могу говорить, как хочу. На этом острове все вверх тормашками! Что, скажете, нет?

Она с вызовом на него посмотрела, явно намереваясь повздорить, выпустить пар. И Спенсер, не желая скандала, мучительно думал, как поступить, когда из дома показалась фигура в синем платье с красными лентами — миссис Лукас пожаловала.

— Мои дорогие, я с трудом вас нашла! Где вы все пропадаете? — И заметив их лица: — Что такое я пропустила?

Мисс Джонстон, как будто минуту назад не называла женщину «старой курицей», улыбнулась и самым елейным своим голоском отозвалась:

— Миссис Лукас, дорогая вы наша, не стоит и волноваться: мисс Хортон по сущей случайности подстрелила белку на дереве. Граф рассердился — он оказался большим поклонником белок! — и отчитал ее. Вот откуда все эти слезы — не обращайте внимание. — И она потянула женщину в дом: — Вы, должно быть, не завтракали, пойдемте. Бекон и яичница разом поднимут вам настроение! В конце концов, это была только белка.

Миссис Лукас казалась взволнованной и несчастной.

— Мне так жаль, дорогая, — потрепала она Гортензию по плечу. — Я должна была быть бы рядом, когда это случилось, но, промаявшись несколько часов кряду, забылась сном только к утру. Больше такого не повторится!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И у меня больше не повторится, поддакнул Спенсер собственным мыслям.

— В моей комнате огромный паук, — невпопад сказала мисс Холланд, и все на нее посмотрели. Она покраснела и поспешила добавить: — Из-за него я тоже долго не засыпала: все страшилась, что он спустится на кровать и, заберется ко мне на лицо своими тонкими лапками. — Ее передернуло.

Спенсер кивнул:

— В таком случае, давайте избавимся от него. И вообще, в доме ужасно не убрано… Я считаю, мэм, — обратился он к компаньонке, — мы должны придать ему должный вид.

Миссис Лукас кивнула.

— Вы правы, молодой человек, но, видит бог, представления не имею, как нам это сделать.

И она, уступив давлению подопечной, поспешила в столовую завтракать.

15 глава

Час спустя мисс Джонстон бродила по дому с пипидастром из перьев, изображая тяжелый физический труд по смахиванию пыли с поверхностей столиков и каминных полок. Это было единственным, к чему, свято блюдущая честь своих подопечных миссис Лукас, позволила Спенсеру их привлечь.

— Как, — восклицала она, — заставить девочек убирать, словно каких-то простолюдинок?! Не бывать этому, мистер Спенсер, никогда не бывать.

И Эмилии пришлось приложить немало усилий, чтобы сподвигнуть ее отступиться хотя бы на йоту от собственных убеждений. Путем укоров («Истинной леди никак не пристало жить в таком неухоженном доме»), воззваний к благоразумию («Граф Дерби, как истинный джентльмен, по достоинству оценит усилия, приложенные ради него») и шантажа («Боюсь, пауки заползут нам в тарелки во время следующей трапезы») она добилась того, что горничным юных мисс было позволено «прибрать в доме», а сами юные мисс помогут, чем смогут. Вот хотя бы советом, пусть даже ничего и не смыслят в черной работе по дому…

Спенсер внутренне негодовал, наблюдая за бесполезными леди, бесцельно перемещавшимися по дому в видимом изображении занятости, впрочем, их горничные и те оказались под стать госпожам.

— Сэр, мы личные горничные леди, а не какие-то там чернорабочие, — вздергивали они высокомерные носики, по которым хотелось основательно щелкнуть.

В итоге они хотя бы справились с паутиной и населявшими их пауками в жилых спальнях девушек и в столовой. Спенсеру, что и сам недолюбливал пауков, пришлось самолично взбираться на лестницу и сметать их длинной метлой, одолженной Бартоном.

— Благодарю, мистер Спенсер, — хлопнула ресницами Амелия Холланд, когда он прогнал пауков из ее гардеробной и над кроватью. — Вы такой смелый и добрый. Милорду повезло с вами… как и нам всем!

Секретарь выбежал из ее комнаты, запнувшись о коврик. Похоже, недаром ему начинало казаться, что мисс Холланд чрезмерно к нему расположена… Нужно быть осторожней. И поменьше поощрять ее… Хотя, надо признать, Эмилия, полагая ее самой сносной из трех претенденток на руку и сердце сурового графа, и сама проявляла к девице повышенную симпатию. Но не учла свои новую внешность и пол, способные ввести в заблуждение юную девушку…

Впредь будет умней!

— Мистер Спенсер, — вывел его из раздумий елейный голосок Эммы Джонстон, — а где находится комната графа? В левом крыле, насколько я понимаю?

— Зачем вы спрашиваете об этом? — удивился молодой человек. — Это мужское крыло — вам там нечего делать.

— Да ты погляди на него, дорогая, — обратилась девушка к своей спутнице, мисс Гортензии Хортон, — секретарь графа Дерби похлеще нашей дуэньи. — И, взмахнув своим пипидастром, она с улыбкой на красивом лице направилась в запретное для леди крыло.

— Мисс Джонстон, — окликнул ее секретарь, но та, изображая крайнюю занятость, смахнула пыль с ближайшего столика.

— Мистер Спенсер, я делаю именно то, что вы и хотели: навожу в доме порядок. А здесь ой-ёй-ёй, как все запылилось! — И она, проведя пальчиком по столешнице с вазой, показала ему покрытую пылью подушечку пальца. — Вот, убедились? — И другим тоном: — Итак, которая комната ваша? — Спенсер невольно метнулся взглядом к двери своей комнаты, и девушка это заметила. — Ага, значит, вот где вы живете. — Она взялась было за ручку, но тут же отдернула руку. — Ну уж нет, вряд ли у такого скучного человека, как вы, есть чем нас удивить.