Любить всем сердцем (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

— Но ты ведь будешь присутствовать на сегодняшней встрече, верно?

— Да, и я собираюсь начать тренироваться сегодня. Я в восторге от этого.

Док продолжает и продолжает, пытаясь раскопать любую грязь из моего детства, но я только киваю или качаю головой. Если ему так интересно мое воспитание, почему он не спросит Бена? Уверен, что он был бы открытой гребаной книгой для доктора.

Наше время, наконец, заканчивается, и он уходит. Я надеваю спортивные штаны и черную футболку, надеваю кроссовки и отправляюсь на поиски водителя.

Няня на кухне у раковины, моет посуду.

— Где ключи?

Она подпрыгивает и роняет кружку в раковину, где та разлетается на миллион осколков.

— Черт!

— Хм, простите меня, Мисс Благопристойность, но вы только что чертыхнулись?

— Ты меня напугал. — Она пристально смотрит на меня, и вблизи ее глаза кажутся более карамельного цвета. Хм, а я всегда думал, что они просто коричневые. — Нельзя подкрадываться к людям.

Прислоняюсь спиной к стойке рядом с ней.

— Няня, во мне шесть футов один дюйм. Я не могу «подкрасться» ни к кому. Может быть, тебе следует лучше осознавать свое окружение?

— Без разницы. — Она собирает керамические осколки и выбрасывает их в мусорное ведро.

Няня часто бывает здесь и когда я ее вижу, она всегда играет с ребенком или убирает. Что будет делать Бенджамин, если она уйдет? Он будет в полной заднице.

— Эллиот, давай же, мы уходим! — кричит она в сторону коридора.

Маленькая девочка влетает в кухню, большая щербатая улыбка натянута между ее щеками.

Стоя в дверях, натягиваю бейсболку, а няня собирает детские вещи, чтобы мы могли идти. Хватаю с кухонного стола брелок от машины.

— Я за рулем.

Она сидит на корточках, завязывая шнурки на ботинках ребенка, и смотрит на меня.

— Ты не можешь вести машину. Дэйв сказал…

— Дейв не хочет, чтобы я садился за руль, потому что не хочет, чтобы у меня были неприятности. Я не собираюсь попадать в неприятности, поэтому я за рулем.

— Не думаю…

Я щелкаю пальцами.

— Вперед. На выход.

Она смотрит на меня так, что я возбуждаюсь, а потом хмурится, потому что не могу перестать улыбаться.

— Ладно. Церковь находится всего в нескольких милях отсюда. Думаю, ты можешь справиться с этим. — Проходит мимо меня с самодовольной ухмылкой.

Продолжай в том же духе, няня, и к концу недели я раздену тебя догола и разложу на кровати.

Она возится с автокреслом, пока я сажусь за руль, подстраиваю сиденье под свои гораздо более длинные ноги и регулирую зеркала.

Няня забирается на переднее сиденье и пристально смотрит на меня, пристегивая ремень безопасности.

— Разве таких, как ты, не возят повсюду в лимузинах? Когда ты в последний раз садился за руль?

Я задним ходом выезжаю с подъездной дорожки и включаю передачу, выезжаю с визгом шин просто ради удовольствия.

Она напрягается и выпрямляется в кресле.

— Притормози!

Малышка смеется и визжит, чтобы я ехал быстрее.

Я сильнее давлю на газ.

— Джесси, пожалуйста! — кричит она и костяшки ее пальцев белеют на приборной панели. — О боже!

Неплохо. Я бы не ожидал такой ярой страсти от женщины, которая наносит гигиеническую помаду в качестве блеска для губ. Мне бы очень хотелось услышать те же самые слова из ее уст в более интимной обстановке.

В конце улицы я замедляюсь, и моя челюсть болит от улыбки.

— К твоему сведению, у меня есть действительные водительские права, которые никогда не были аннулированы за вождение в алкогольном или наркотическом опьянении или что-то еще, что твой крошечный умишко придумал обо мне. — Я чувствую жар ее гнева. — Господи, няня-зануда, пойми шутку.

— Мы можем сделать это снова? — спрашивает ребенок и пинает спинку моего сиденья, что чертовски раздражает.

— Нет, — отвечает няня и отворачивается, чтобы посмотреть в окно.

Я слышу, как она всхлипывает. Черт, она что, плачет?

Женщины и их сверхактивные эмоции.

Еще один всхлип, и она вытирает лицо.

Я закатываю глаза и стону.

— Ты что, плачешь?

— Просто забудь об этом, — говорит она, но я слышу слезы в ее голосе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дерьмо.

— Успокойся, я просто пошутил.

— Ты не понимаешь, — она снова всхлипывает. — Я была в машине с родителями, когда мой отец вот так шутил и ехал слишком быстро. — Она вытирает нос, все еще глядя в боковое окно, скорее всего, чтобы скрыть свои неловкие слезы. — Он не справился с управлением и... и... они оба погибли.

О черт... я мудак.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но извинения никогда не даются легко.

— Бетани, я...

— Я пролежала в реанимации три недели. — Она показывает на белый шрам размером со скрепку на ноге. — Это постоянное напоминание о том дне.

Останавливаю машину и слепо смотрю в лобовое стекло.

— Я... Послушай, я понятия не имел о твоих родителях. Мне... правда жаль.

Она снова всхлипывает, и ее плечи трясутся.

Я такой придурок.

— Бетани. — Протягиваю руку, чтобы коснуться ее плеча, но она так быстро оборачивается, что я отдергиваю руку.

Она улыбается. Её лицо сухое.

— Ха! — В ее глазах пляшут смешинки. — Ты простофиля!

— Какого хрена..?

Няня разражается смехом, откидывая голову назад, демонстрирует полный рот ровных, белых зубов, и звук истеричного хохота слетает с ее губ.

— Не могу поверить, что ты купился на это!

— Подожди, твои родители не умерли?

— Неа! Они живут в Финиксе! — Теперь она вытирает настоящие слезы — слезы смеха. — Ты такой доверчивый!

— А как насчет шрама на ноге?

— Я поскользнулась во время прогулки три года назад и упала на камень.

— Не могу поверить, что ты солгала о смерти своих родителей, — бормочу я.

— Не могу поверить, что ты подвергаешь опасности жизнь своей четырехлетней племянницы, разъезжая по жилым кварталам, как маньяк. — Она хлопает в ладоши с довольной улыбкой. — Теперь мы квиты.

— Квиты? — Приподнимаю уголок рта в ухмылке. — Сладкая, мы только начали.

Это, кажется, затыкает ей рот и стирает глупую улыбку с лица.

Игра началась, няня.

БЕТАНИ

Когда я сижу в машине, ожидая окончания встречи Джесси, и рассматриваю фотографию Уайта и Сюзетты в Instagram, не могу перестать прокручивать это маленькое слово.

Сладкая.

Меня так уже называли — обычно пожилые люди и однажды повар, которого уволили за то, что он схватил за грудь хозяйку — но на этот раз я чувствую себя по-другому. Почему он так меня назвал?

Уайт никогда не называл меня так. Он называл меня «милая», несколько раз «детка», но никогда «сладкая». Не могу решить, какой это термин — сексуальный или покровительственный.

Кого я обманываю? Исходящий от Джесси Ли и сопровождаемый этой ухмылкой, он определенно был сексуальным. Почему от одной мысли об этом у меня внутри все становится как желе?

На парковке происходит какое-то движение, и я подпрыгиваю, опасаясь, что это Джесси и он может каким-то образом проникнуть в мои мысли. Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что это Уайт. Что он делает здесь в четверг?

Я выбираюсь из машины.

— Уайт?

Он останавливается и косится в мою сторону.

— Бэт?

Я иду к нему, а он делает то же самое, пока мы не встречаемся на выложенной плиткой дорожке, ведущей к дверям церкви.

— Эй. — Я сдерживаю инстинктивное желание обнять его, пожать ему руку или поприветствовать поцелуем. — Странно видеть тебя здесь в четверг.

Не то, чтобы я следила за тобой и знала твое расписание или что-то в этом роде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О, э-э... да, я тоже немного удивлен, увидев тебя. — Он засовывает руки в карманы своих брюк. — Бэт, послушай, я давно хотел спросить…

В животе у меня все переворачивается, и я изо всех сил стараюсь не улыбнуться при мысли, что он думает обо мне. Может быть, Уайт понял, что мы созданы друг для друга, и готов снова быть вместе.