Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны - Унгвари Кристиан

«Самым опасным и в то же время самым успешным предприятием в моей жизни было то, что случилось в одну из ночей, когда для того, чтобы накормить своих голодных солдат, мне удалось с помощью нескольких подчиненных украсть у немцев свинью». К концу января все магазины в центре города опустели. Единственной едой осталась морковь, которую прежде держали как корм для скота, и конина. Но даже этих продуктов было так мало, что в последние недели осады большинство солдат голодало.

Всего в город по воздуху было доставлено 1975 т грузов, из них 417 т — венгерскими летчиками. Парашюты, на которых сбрасывали боеприпасы, окрашивались в красный цвет, а те, на которых сбрасывалось продовольствие, были белыми. В последнюю неделю осады под прикрытием темноты на город было сброшено сразу несколько тысяч контейнеров с грузами, но солдатам оборонявшейся стороны досталось лишь небольшое количество из них. Часть грузов воздушным потоком отнесло прямо к позициям советских войск, поиски других невозможно было начать до наступления утра, а к этому времени гражданское население успело разворовать практически все сброшенные продукты, несмотря на угрозу сурового наказания. Содержимое оставшихся контейнеров, которые были благополучно обнаружены, не смогли распределить по боевым частям из-за нехватки горючего и непрекращавшихся обстрелов и бомбежек. Иногда в контейнерах находились совсем неожиданные вещи, например Железные кресты или желтые флажки, которыми обозначались не-разорвавшиеся мины. Предназначенный для Пфеффера-Вильденбруха Рыцарский крест пришлось сбрасывать на парашюте трижды, прежде чем награда была доставлена тому, кому она предназначалась.

Советские и румынские войска

Качество советских и румынских войск тоже не было одинаковым. Некоторые части были просто первоклассными, укомплектованность и моральный дух в других (румынских. — Ред.) были не лучше, чем в самых слабых подразделениях венгерской армии.

Советское Верховное командование всегда заботилось о доукомплектовании дивизий на направлениях главного удара, однако соединения на второстепенных направлениях редко могли рассчитывать на это. Танковые, механизированные и кавалерийские корпуса всегда получали пополнение из хорошо подготовленных физически и морально новобранцев, остальным доставались дети и старики, набранные отовсюду без всякого разбора (совсем молодые, 17—18-летние, и немолодые, к концу войны даже 45—50-летние, но не старики и почти дети, как в немецком фольксштурме весной 1945-го. — Ред.).

Расположение войск наступающей и обороняющейся сторон в Будапеште по состоянию на 28 декабря 1944 г.

Мужское население на освобожденных советских территориях подлежало немедленному насильственному призыву в армию. По данным немецкой разведки, от 40 до 70 процентов личного состава, прибывшего для пополнения 15 советских дивизий перед фронтом немецкой группы армий «Юг», были призваны на освобожденных (Красной армией) территориях. Солдат, освобожденных из лагерей для военнопленных на территории Румынии, направляли обратно в строй, не дав им толком отдохнуть. Так, из 960 пленных, захваченных солдатами венгерской 1-й танковой дивизии в боях в ноябре — декабре 1944 г., только сто шестьдесят были «первоходками». Четыреста уже успели один раз побывать в плену, а еще четыреста прежде были захвачены в плен уже дважды. Советское командование направило большое количество советских войск и техники для усиления румынского 7-го армейского корпуса, поскольку не верило в стойкость и оснащение румын. Большинство татар, эстонцев, латышей и представителей кавказских народов тоже не испытывали энтузиазма от участия в войне. Особенно низким был моральный дух молдаван и украинцев. (Только у определенной части призывников из западных областей Украины. — Ред.) В некоторых частях перед началом наступления несколько солдат выводили из строя и расстреливали за якобы проявленную «трусость». Менее серьезные преступления карались десятью годами принудительных работ, которые заменялись тремя месяцами службы в штрафных ротах, где шансы на выживание были очень призрачными. Для того чтобы повысить моральный дух солдат перед наступлением, советские командиры зачастую выдавали тем большое количество алкоголя (не более 100 г водки. — Ред.), а за боевыми порядками ставили вооруженные кордоны, которые должны были не допустить бегства подчиненных с поля боя. Неоднократно после неудачной атаки были отмечены случаи, когда они отдавали приказ открывать огонь тяжелых орудий по собственной отступающей пехоте.

Для того чтобы избежать таких невыносимых условий, многие советские и румынские солдаты пытались скрыться или перейти на сторону противника, хотя следует признать, что количество поступающих так же венгерских солдат было гораздо больше. В качестве причины, которую советские и румынские перебежчики приводили допрашивавшим их немецким офицерам, было «желание жить». Лейтенант Йожеф Биро вспоминает:

«Во время одной нашей успешной контратаки к нам перебежали примерно 70 русских. Они рассказали, что, если бы попытались отступить вместо того, чтобы удерживать занимаемые позиции, их бы просто расстреляли. Поэтому они всегда больше боялись идти назад, чем вперед».

С начала ноября 1944 и до конца января 1945 г. советская и румынская ударные группировки постоянно перегруппировывались для проведения непрекращающихся атак как в Пеште, так и в Буде (см. табл. 10). I января командующие двумя Украинскими фронтами для проведения осады имели в своем распоряжении примерно 177 тысяч советских солдат. Из них к пехотным частям, действовавшим в Пеште, относилось 67 тысяч человек, а в Буде — около 70 тысяч человек. Примерно 40 тысяч военнослужащих служили в артиллерии, на флоте и в авиации. По штату советские дивизии были гораздо меньше немецких или венгерских. Так, в немецких дивизиях, сформированных в начале 1944 г., по штату было 12 500 солдат и офицеров, в венгерских — 20 тысяч, а в советских — всего 9389. Но на самом деле эти цифры обманчивы, поскольку советские тыловые части были напрямую приданы армиям и фронтам и не входили в штат дивизий. Кроме того, общая численность солдат венгерской дивизии была так велика, так как увеличением количества пехотинцев, вооруженных стрелковым оружием, венгерское командование пыталось компенсировать нехватку тяжелого вооружения и техники. В советской стрелковой дивизии только 150 человек относились к тыловым подразделениям, еще 109 — к медицинской службе. В немецкой дивизии эти цифры составляли соответственно 1113 и 628 человек. В боевых частях немецкой дивизии 7706 военнослужащих, в советской — 7509.

К концу ноября 1944 г. численность солдат в дивизиях фронта Малиновского сократилась до опасного уровня. Несмотря на то что каждая из них получила в среднем по 800 человек пополнения, их средняя численность продолжала оставаться на уровне 4,5 тысячи солдат и офицеров, как это было в начале наступления. На практике это означало, что за три недели боев было потеряно до 20 процентов личного состава. В период с 24 декабря 1944 по 11 февраля 1945 г. общая списочная численность советских и румынских войск в районе Будапешта сократилась со 177 тысяч до 75 тысяч человек, а численность солдат в боевых частях — со 100 тысяч до 36 тысяч человек. Эти цифры можно сравнить с данными о потерях у противоборствующей стороны: от 79 тысяч до 32 тысяч человек по списку и от 35 тысяч до 11 тысяч боевого состава в немецкой и венгерской армии за тот же период (см. табл. 11, с. 434).

Следует заметить, что, в отличие от немцев, советские войска часто сами ремонтировали свою технику. Имевшиеся у них 70 артиллерийских батарей среднего калибра и 32 батареи большого калибра, а также 10 батарей (рот. — Ред.) самоходных артиллерийских установок не просто численно превосходили 45 и 15 батарей соответственно, которые имели оборонявшиеся. Эту технику советская сторона поддерживала в боеготовом состоянии, в то время как немецкие и венгерские подразделения потеряли до 30 процентов своих орудий еще в первые дни осады. Кроме того, советские войска не испытывали недостатка в боеприпасах и могли лучше позаботиться о своих раненых. Большую часть необходимого Красная армия могла получать с оккупированных территорий. Помимо муки, сахара, табака и военных материалов, все остальное реквизировалось на близлежащих территориях. Иногда советская сторона платила за реквизированное, но эта плата была чисто символической, так как банкноты, отпечатанные во время войны, не были обеспечены. Именно поэтому в 1946 г. Венгрии пришлось испытать один из худших периодов инфляции в истории страны.

Как говорилось выше, советские войска на порядок превосходили противостоявшие им немецкие и венгерские. Однако их численное превосходство не имело такого решающего значения, как это могло показаться на первый взгляд. В городских боях обороняющаяся сторона всегда имеет больше возможностей создавать превосходство на отдельных участках за счет быстрой перегруппировки сил. Наличие здесь, грубо говоря, вдвое большего количества советских солдат оказалось достаточным лишь потому, что у немцев и венгров было намного меньше боеприпасов, из-за чего они не только не могли использовать свою тяжелую технику, но во многих случаях были вынуждены уклоняться от прямых боестолкновений. При других обстоятельствах для достижения успеха атакующая сторона должна иметь над обороняющимися тройное превосходство в войсках. Во время осад Будапешта в прошлом, а также осад Берлина, Бреслау и Позена (Познани) во время Второй мировой войны атакующие имели иногда десятикратный перевес над противником. (В Берлине было задействовано 464 тысячи советских солдат и офицеров против примерно 300 тысяч солдат и ополченцев фольксштурма у немцев. В Бреслау и Познани примерно такое же соотношение. — Ред.)