Наш общий друг (Книга 1 и 2) - Чарльз Диккенс

- Еще только одно, и ничего больше. Составьте мне завещаньице покороче, но так, чтоб как можно крепче: насчет того, что весь капитал я оставляю "моей возлюбленной жене Генриетте Боффин, единственной душеприказчице". Напишите как можно короче, вот этими самыми словами, но чтобы оно было крепко.

Не зная, как понять слова мистера Боффина насчет крепости завещания, Лайтвуд стал осторожно нащупывать почву:

- Извините, но профессиональное глубокомыслие требует точности. Когда вы говорите "крепко"...

- Я и хочу сказать "крепко", - объяснил мистер Боффин.

- Совершенно верно. И как нельзя более похвально. Но эта самая крепость должна к чему-нибудь обязывать миссис Боффин?

- Обязывать миссис Боффин? - прервал ее супруг. - Ну нет! С чего это вам вздумалось? Я хочу закрепить все имущество за ней, чтоб его уж никак не могли у нее отнять.

- Закрепить без всяких условий, чтобы она могла с ним делать все, что хочет? Безусловно?

- Безусловно? - повторил мистер Боффин, отрывисто рассмеявшись. - Еще бы! Хорошенькое было бы дело, ежели бы я вздумал к чему-нибудь обязывать миссис Боффин. В мои-то годы!

И это поручение было также принято мистером Лайтвудом; приняв его, мистер Лайтвуд пошел проводить мистера Боффина к выходу и чуть было не столкнулся в дверях с мистером Юджином Рэйберном. Свойственным ему невозмутимым тоном Лайтвуд произнес:

- Позвольте познакомить вас, - и объяснил, что мистер Рэйберн весьма сведущий в законах юрист и что он, частью в интересах дела, частью же ради удовольствия, познакомил мистера Рэйберна с некоторыми подробностями биографии мистера Боффина.

- Очень рад познакомиться с мистером Боффином, - сказал Юджин, хотя по его лицу нельзя было заметить никакой радости.

- Спасибо, сэр, спасибо, - ответил мистер Боффин. - Как вам нравится ваша профессия?

- М-м... не особенно, - отвечал Юджин.

- Слишком суха, по-вашему, а? Что ж, мне так кажется, надо несколько лет поработать как следует, чтобы изучить это дело. Самое главное работать. Воззрите на пчел...

- Извините, пожалуйста, - возразил Юджин, невольно улыбнувшись, должен вам сказать, что я всегда возражаю против сравнения с пчелой.

- Вот как! - сказал мистер Боффин.

- Я возражаю из принципа, как двуногое.

- Как что? - спросил мистер Боффин.

- Как двуногое животное. Из принципа, в качестве двуногого, я возражаю против того, что меня вечно сравнивают с насекомыми и четвероногими. Я возражаю против того, что в своих действиях я должен сообразоваться с действиями пчелы, собаки, паука или верблюда. Вполне согласен, что верблюд, например, весьма воздержанное животное; но у него несколько желудков, а у меня всего один. Кроме того, у меня нет такого удобного и прохладного погреба для хранения напитков.

- Но я ведь говорил про пчелу, - возразил мистер Боффин, несколько затрудняясь ответом.

- Вот именно. И разрешите вам заметить, что ссылки на пчелу не вполне основательны. Ведь мы рассуждаем отвлеченно. Допустим на минуту, что между пчелой и человеком в рубашке и брюках существует аналогия (что я отрицаю) и что человеку положено учиться у пчелы (что я также отрицаю); но ведь это еще вопрос, чему он должен учиться? Следовать ее примеру или, наоборот, избегать подражания? Когда ваши друзья-пчелы хлопочут до самозабвения, увиваясь вокруг своей повелительницы, и волнуются от малейшего ее движения, следует ли нам, людям, поучаться величию низкопоклонства перед знатью или же презирать ничтожество "Придворных известий"? Еще вопрос, мистер Боффин, не следует ли разуметь улей в сатирическом смысле?

- Во всяком случае, пчелы работают, - заметил мистер Боффин.

- Д-да, работают больше, чем нужно, - пренебрежительно отозвался Юджин, - они производят больше, чем могут потребить, они неустанно хлопочут и жужжат, одержимые своей единственной мыслью, пока смерть их не настигнет. Уж не пересаливают ли они, как вы думаете? И неужто человеку-труженику нельзя даже и отдохнуть из-за ваших пчел? И неужели мне нельзя переменить обстановку, из-за того что пчелы никуда не ездят? Мистер Боффин, мед очень хорош за завтраком, но если рассматривать его с точки зрения рядового школьного учителя и моралиста, то я буду возражать против деспотического хвастовства ваших друзей-пчел. При всем моем уважении к вал!.

- Спасибо, - сказал мистер Боффин. - До свидания, до свидания.

Тем не менее почтенный мистер Боффин поплелся прочь, не в силах отогнать от себя неприятную мысль, - что на свете есть много неладного и помимо того, что связано с имуществом Гармона. И, шагая по Флит-стрит в таком настроении, он заметил, что за ним по пятам идет какой-то очень прилично одетый человек.

- Ну-с, - круто остановившись, сказал мистер Боффин, прерванный на середине своих размышлений, - что же дальше?

- Извините, мистер Боффин.

- И фамилию узнали? Как это вы ухитрились? А я вот вас не знаю.

- Да, сэр, вы меня не знаете.

Мистер Боффин взглянул в упор на незнакомца, а тот - на мистера Боффина.

- Верно, я вас не знаю, - сказал мистер Боффин, глядя на мостовую, как будто она была составлена из лиц, среди которых он рассчитывал найти похожее.

- Я человек неизвестный, и вряд ли меня вообще кто-нибудь знает, сказал незнакомец, - но богатство мистера Боффина...

- Ах, так об этом уже болтают! - пробормотал мистер Боффин.

- ...и романтические обстоятельства, связанные с получением наследства, сделали его известным. Недавно мне указали вас на улице.

- Что ж, - возразил мистер Боффин, - надо думать, вы были разочарованы, когда вам меня показали, и если б не ваша вежливость, вы бы так и говорили, я и сам знаю, что смотреть тут не на что. А что же вам от меня нужно? Вы ведь не адвокат?

- Нет, сэр.

- Может, хотите мне что-нибудь сообщить за вознаграждение?

- Нет, сэр.

По лицу незнакомца на миг пробежала тень, но тут же исчезла.

- Если не ошибаюсь, вы шли за мной от моего адвоката и пытались привлечь мое внимание. Говорите прямо! Так или нет? - довольно сердито спросил мистер Боффин.

- Да.

- Для чего вы это делали?

- Если вы разрешите мне идти рядом с вами, мистер Боффин, я вам скажу. Не хотите ли вы свернуть вот сюда - кажется, это Клиффордс-Инн * - тут нам легче будет услышать друг друга, чем среди уличного шума.

("Ну, - подумал мистер Боффин, - если он предложит мне сыграть в кегли, или познакомиться с джентльменом из провинции, недавно получившим наследство, или купить у него случайно найденную золотую цепочку, я ему дам в ухо!" С этой тайной мыслью, держа трость так, как Панч * держит свою дубинку, мистер Боффин свернул в Клиффордс-Инн.)

- Мистер Боффин, проходя нынче утром но Чансери-лейн, я заметил, что вы идете впереди меня. Я позволил себе следовать за вами, но не решился с вами заговорить, пока вы не вошли к своему адвокату. Я ждал вас на улице.

("Что-то не похоже на кегли или на джентльмена из провинции, и на золотую цепочку тоже не похоже, - подумал мистер Боффин, - а там кто его знает".)

- Боюсь, что вы сочтете мое намерение слишком дерзким, кажется так поступать не принято, но я все-таки отважусь. Если вы зададите мне или скорее самому себе вопрос, что придало мне такую смелость, то я отвечу: мне говорили, что вы человек прямой и честный, что сердце у вас самое доброе и что судьба наградила вас женой, которая отличается теми же качествами.

- Насчет миссис Боффин это вам верно говорили, - ответил мистер Боффин, опять оглядывая своего нового знакомца. Во всей его манере сказывалась какая-то подавленность: он и шел, не поднимая глаз, хотя чувствовал, что мистер Боффин за ним наблюдает, и говорил пониженным голосом. Но тон у него был непринужденный, а голос приятный, хотя и сдержанный.

- Если прибавить, что я и сам вижу то же, о чем говорит молва: что богатство нимало не испортило вас, что вы ничуть не зазнались, - надеюсь, вы, как человек прямодушный, не заподозрите меня в желании польстить вам, наоборот, поверите, что единственной моей целью было оправдаться перед вами, ибо моей навязчивости нет никакого другого оправдания.

("Сколько? - подумал мистер Боффин. - Должно быть, сейчас начнет о деньгах. Сколько ему надо?")

- Вы, мистер Боффин, вероятно, перемените образ жизни, поскольку изменились ваши обстоятельства. Вероятно, вы начнете жить более широко, займетесь устройством ваших дел, будете получать много писем. Если бы вы взяли меня секретарем...

- Чем? - переспросил мистер Боффин, широко раскрыв глаза.

- Секретарем.

- Вот это так штука! - произнес мистер Боффин.

- Или сделали меня своим поверенным, как бы ни назвать эту должность, продолжал незнакомец, удивляясь удивлению мистера Боффина, - и я докажу вам свою преданность и благодарность и, надеюсь, сумею оказаться вам полезным. Естественно, вы можете подумать, что я гонюсь за деньгами. Это не верно - я готов вам прослужить и год и два, - какой хотите срок, а потом уже договариваться о плате.