В плену его желаний - Алина Иосифовна Попова

партнеру и его рука на теле вызывают дрожь, от которой душа горит, утопает…

Я сгибаю ногу и упираюсь ею в его бедра, которые движутся плавно и возбуждающе.

Музыка затихает, в жаре огня я гибну в его руках, который, не отрывая глаз от меня, позволяет мне сгореть до тла…

Мы смотрим друг другу в глаза и начинаем улыбаться, я закидываю голову назад и прикрываю глаза. Боже это было великолепно. Я просто наслаждаюсь моментом. Боже! Как же превосходно испытать снова все эти чувства!

Мы поклонились публике.

У меня колотится сердце, и я вдруг начинаю нервничать и дёргаться. У меня возникло чувство дежавю. Своим затылком я ощущаю чей то взгляд. Медленно, как в каком то фильме, я оборачиваюсь.

Все мое тело парализовало. По телу словно прошелся электрический ток. Я не могла пошевелить, даже пальчиком.

Я поднесла руку к груди. Улыбка померкла. Мне стало трудно дышать. На лестнице стоял Фил, в вечернем костюме, так же как я, смотрел прямо мне в глаза.

В его глазах полыхает дикий огонь.

Глава 27

Полина

Ворон хищно улыбается, медленно как в замедленной съемке освобождает себя от галстука и надвигается на меня.

Медлить не стоит, разворачиваюсь и бегу как могу на высоких каблуках, хотя у меня плохо получается. Решаю снять их на бегу, одной руке держу каблуки, в другой, подол от моего платья. Маска слетела от бега.

Я ощущала себя пойманной в ловушку.

Где-то мы это уже проходили, не находите? “Полина, Полина снова ты убегаешь! От того, кто любит догонять”

Толку то убегать, он все равно поймает. Останавливаюсь как вкопанная, дышу глубоко и прерывисто.

Он за моей спиной и я это чувствую. Меня окружает его запах, запах виски и кожи. Неизвестность одновременно пугает и возбуждает.

Филипп закрывает мне глаза, скорее всего своим галстуком. Я на мгновение задерживаю дыхание, в попытке успокоиться.

Фил охватывает меня своими большими руками, перекидывает меня на свое плечо. Моя голова болтается на уровне его бедер, а моя попа на уровне его глаз.

— Значит сегодня не можешь со мной встретиться.

Я усмехнулась.

— Значит занята, я как идиот один торчал на этом ужине.

Он поднимает свою вторую руку, и прежде, чем я осознаю это…

Шлеп!

Мой зад пульсирует. Он шлепнул меня намного сильнее. Мой рот раскрылся прежде, чем я смогла осмыслить то, что я делаю:

— Прекрати!

Его рука снова опускается на мой зад:

Шлеп!

— О, будь уверена, я только начал…

* * *

Филипп каждый раз ругал меня когда я хотела снять его галстук с глаз, мы в его машине уже как минимум полчаса, а я даже не имею представления, куда мы едем. В машине слабо играла музыка из динамиков, и я понимаю, что в этот раз мы едем только вдвоём. В моем подсознании возник образ из прошлого, я попыталась загнать глубоко в себя и не думать об этом. Филипп заметил, как я нервничаю.

— Не бойся.

Я не боюсь, с тобой я ничего не боюсь, хотела ему сказать, но решила не озвучивать. Наконец машина сбивает скорость.

Он снова берет меня на руки и куда то ведёт. Под ногами я чувствую твёрдый пол, и мы начинаем двигаться. Как понимаю мы в лифте, интересно и где же мы? Через несколько минут, Филипп наконец снимает с меня галстук. От резкого света я щурюсь. Местность мне неизвестна, понимаю что это большая квартира, пентхаус, стильно, богато. Чисто мужская берлога, как сказал бы отец.

— Я тебе даю время убежать, успеешь спрятаться, будешь спасена.

Он чё издевается, куда прятаться? Куда бежать? Я даже не знаю где я. Да и хочу ли я от него убегать. Я медленно разворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Мои встретились с его, в которых не было ни искорки. Я уставилась на него, грудь тяжело вздымалась в ожидании его возмездия.

— Я предупреждал.

Филипп двинулся ко мне, лязг металла заставил меня взглянуть на его руки, и когда я увидела, как он вытаскивает свой ремень из петель, мое сердце провалилось в желудок.

Он собирался выпороть меня.

— Прости меня пожалуйста.

Слова вырвались с неровным дыханием.

— Нет…

Ноги несли меня назад, он следовал за моим отступлением. Развернувшись попыталась спрятаться в одной из комнат.

Мнда…, и что мне делать в ванной?

Я находилась в ловушке, и он приближался ко мне с ремнем в своей хватке.

Схватив гель для душа, я швырнула его в него.

— Я больше так не буду.

Схватив меня за талию, его мрачный голос прижался к моему уху.

— Он прикасался к тебе, трогал тело, которое, принадлежит только мне.

Он обмотал мои запястья ремнем и завязал узлом.

— Что ты?…

Когда он отступил, я попыталась вырваться, но он дернул за другой конец ремня, и я столкнулась с его грудью. Он прикрепил другой конец к современной насадке для душа на потолке, подняв мои руки над головой.

— И что теперь? Я признаю, я была…

Остальные слова вырвались у меня, как визг, когда ледяная вода пролилась на меня дождем.

Я отплевывалась и задыхалась от неожиданного ливня, который был таким холодным, что иголки и булавки покалывали мою кожу.

— Выключи… Выключи пожалуйста.

Он поднял моё лицо так, чтобы я встретилась с ним взглядом.

— Никто больше не тронет тебя.

— Холодно, — пожаловалась я сквозь стучащие зубы.

— Хорошо — он тоже был наполовину мокрым, но даже не вздрогнул, сжимая пальцами мои щеки.

Поднявшись на цыпочки, я сократила расстояние, с дрожащей волной смущения, я прижалась губами к его губам.

Целуя его мягко и медленно, моя нога скользнула вверх по его боку, обвив его бедро, притягивая его ближе, а затем я лизнула шрам на его нижней губе. Он резко выдохнул, шагнув ближе под струи воды, и уперся руками в стену душа по обе стороны от меня.

Он одним лёгким движением разорвал платье, оставив меня в одном белье, от которого он тоже избавился. Я стояла голая, под холодным душем, целуя его со всей своей страстью. Моя кровь вибрировала в венах, кипя под поверхностью. Желание разгорелось в животе и сжалось в комок, который требовал облегчения. Я дразнила его губы своими, облизывала, кусала, прижималась и дышала, боль расцветала между моих ног.

Не прерывая поцелуй, Филипп освободил меня, обвиваясь вокруг его бедер, тесно прижалась. Мне было невыносимо жарко.

Он бросил меня на спину на кровать, после медленно начал раздеваться, его грудь была мощной,