Я не люблю пятницу - Марек Гот

Туше.

Я вернулся к своим мешкам, стараясь подавить растущее раздражение. В одном из тюков среди тряпья и золотых ложек обнаружилось зеркало. Человек, которого я там увидел, никак не походил на Макса Лэна. Он не походил даже на Питера Фламма в худшие его времена. "Паршиво выглядишь$1 — это был комплимент. Пока я разглядывал свое отражение, ко мне подошел Альф. Он выглядел смущенным, потому что знал, что я слышал высказывание Алисы.

— Макс, ты ее извини, она сейчас не в себе немного.

— Переживу, — буркнул я. — Слушай, не знаешь, тут можно найти бритву?

— В сундуке поищи. Ну как? — он кивнул на зеркало.

— Я не знаю этого человека, — коротко ответил я. — Альф, сделай мне одолжение — иди выгуляй свою сестру.

— Зачем?

— Затем, что иначе я ее снова свяжу и вставлю в рот кляп. Ты вообще ее зря развязал.

— Да она на самом деле так не думает. Просто… не знаю… не приглянулся ты ей чем‑то.

— Печально, конечно, но я постараюсь это пережить. Просто уведи ее отсюда. У меня сегодня был тяжелый день, который еще не закончился.

Когда они ушли, я сбил топором замок с сундука и начал выкидывать его содержимое на землю. Нашел две бритвы, несколько кусков мыла, полотенце, три бутылки чего‑то, запечатанные сургучом, десяток блоков сигарет и не нашел никакой еды. Свою добычу я сложил у плоского камня, добавив туда ночную рубашку из тонкого льна. Поскольку еды все равно не было, я распечатал одну из бутылок. Там оказался довольно хороший коньяк. Голодный желудок благодарно принял выпивку и через пару минут по телу начало разливаться тепло. Настроение заметно улучшилось. Я закурил, разодрал ночную рубашку на полосы, обработал свои раны коньяком и заново перевязал их. Затем продолжил поиски.

Корзина висела на самом видном месте — на крюке, вбитом в ствол вяза. Там были холодные цыплята, жареный гусь, ветчина, вареные яйца, сало, овечий сыр, копченые угри, несколько золотистых луковиц, ковриги хлеба, увядшая зелень и разделанная туша ягненка, которая начала уже попахивать. Я с ходу заглотал двух цыплят, запил их коньяком и решил поискать ручей. Нельзя устраивать лагерь вдали от воды. Ручеек обнаружился шагах в пятидесяти от стоянки. Он был чистым и довольно холодным. Я напился воды и пошел обратно.

Родственники уже вернулись. Алиса была напряжена и удивительно молчалива. Альф тоже выглядел задумчиво. У меня не было ни времени, ни желания разбираться в перепадах их настроения, поэтому я просто сказал:

— Еда в корзинке. К моему возвращению соберите дров на всю ночь.

Солнце уже клонилось к закату, значит мне надо было торопиться.

Над холмом уже кружились мелкие пичуги, которые мне встречались до этого в лесу. С Шарля я стащил сапоги. Они пришлись впору и были поразительно хороши. Готов спорить, что он раздобыл их тем же способом, что и я. У другого разбойника, который любил носить меч за спиной, я позаимствовал хорошую кожаную портупею, состоящую из широкого пояса с карманами и двух ремней. Потом я наведался к куче тряпья и отобрал там все необходимое. Возвращаясь к лагерю, на первой стоянке я встретил Альфа с охапкой сучьев. Я хотел просто пройти мимо, но он меня окликнул:

— Постой, Макс.

Я остановился.

— Мы их видели.

Вначале я не понял, о ком это он, но быстро догадался.

— Это ужасно… они лежат так… мертвые…

— Извини, — сухо сказал я, — у меня не было времени, разложить их покрасивее.

— Макс, не задевай Алису, пожалуйста. Она сейчас какая‑то… опустошенная, что ли…

— Надо же, — пробормотал я себе под нос. — Какие мы, оказывается, чувствительные.

И добавил уже в полный голос:

— Я не собираюсь ее задевать, Альф. Главное, чтобы она меня не задевала,

Опустошенной Алиса вовсе не выглядела. Напротив, жизнь била из нее, как гейзер. За пару минут до моего прихода она обнаружила ночную рубашку, которую я извел на бинты. Ее любимую рубашку, как я понял. В сундуке, оказывается, были личные вещи наследников династии Квинт, о чем мне немедленно сообщили. И ни один урод не должен был касаться их своими грязными лапами, не говоря уже о том, чтобы рвать женские ночные рубашки для удовлетворения своей извращенной похоти. Об этом мне тоже сообщили. Для богатой наследницы из хорошей семьи, у Алисы был весьма обширный лексикон, которому, могли бы позавидовать матросы каботажных судов. Я помалкивал и старался ее не слушать. Взлом сундука и уничтожение рубашки не легли тяжким грузом на мою совесть. Поэтому, когда я собрал все необходимое, то просто развернулся и пошел к ручью. Она, было, увязалась за мной, но, когда я начал раздеваться, позорно ретировалась.

Прежде чем лезть в ледяную воду я отхлебнул из бутылки, которую предусмотрительно захватил с собой. Чтобы отскрести всю грязь, свою и чужую кровь в холодной воде, пришлось извести целый кусок мыла. Изредка до меня доносились Алисины вопли, из чего я сделал вывод, что Альф вернулся. Потом долгое время стояла тишина. Я успел домыться, перевязать раны, воспользовавшись для этого коньяком, остатками ночной рубашки и мазью, которую мне дала Кира. Когда я начал бриться, появился Альф с полотенцем, куском мыла и свежей одеждой. Он присел на камень рядом со мной.

— Я ваш сундук взломал, — сообщил я ему.

— Ну и черт с ним.

— Я не знал, что это ваш. Правда, не уверен, что это меня остановило бы.

— Да я ж сказал — черт с ним.

— Она уже перебесилась?

— Не думаю.

— Из‑за какой‑то рубашки…

— Да причем тут рубашка.

— А что причем?

— Ну… ты просто все вещи выкидывал и видел всякие ее женские штуки — трусики, там, лифчики, тампоны, панталоны, рубашки эти чертовы…

— Она что, боится, что я их мерил?

— Не знаю, — улыбнулся Альф. — Как по мне — полная глупость, но ее это почему‑то бесит. Она считает, что ты… ну… вроде как не имел права… что ты вторгся в ее личную жизнь.

— Трусы и ночные рубашки — это личная жизнь?

— Для нее — да. Ну, это такие интимные предметы, которые другим видеть не положено.

— Господи, да она что — на необитаемом острове жила?

— Навроде того. И еще… она сейчас очень рассержена… короче, она может сказать, что лучше бы мы тебя не встречали вообще. Она это не серьезно, Макс, не обращай внимания. Просто Алиса всегда вначале говорит, а думает уже потом. Если получится. Так что ты на нее не обижайся если что.

— Я могу вернуть статус кво — связать ее и надеть на голову мешок, если она именно этого хочет, — я закончил бриться и стал одеваться.

— Тебя стало прям не узнать.

Я промолчал.

— Нет, правда. Утром я думал, что тебе лет сто, и ты только что вылез из помойной ямы. Честно–честно. Ты выглядел гораздо хуже этих бандитов, а уж они выглядели просто ужасно. (Эх, парень, ты даже не знаешь, как действительно ужасно могут выглядеть люди.) А сейчас ты выглядишь, как отставной офицер или разорившийся барон. На графа не тянешь, уж извини.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});