«Если», 1994 № 04 - Джудит Меррил

А Илья Муромец? Пусть скорее бросает свой топор или палицу, кончает пару университетов садится за компьютер… Япония тоже училась сначала у тех, кто умнее. России не мешает сделать то же самое. Сначала поучиться, потом научиться, а дальше можно будет говорить серьезно. В России много умных людей, людей талантливы даже гениев — зачем им соглашаться на роль дворников?

— И все же, нет ли желания вернуться к жанру утопии? Нарисовать картину очередного прекрасного будущего?

— Лучше, пожалуй, заняться нравоучительным семейным сериалом для телевидения. Бессмысленно показывать людям чужую красивую жизнь; кажется, на ТВ по всем программам идут сериалы разных стран и народов. Знаю, что в Германии отечественные «мыльные оперы» собирают множество зрителей а поднимаемые в них проблемы часто связанные с реальной жизныо общества) волнуют граждан гораздо сильнее, чем дебаты канцлера Коля со своими оппонентами. Жизнь России сегодня подсказывает множество тем и сюжетов. Порядок имеет смысл наводить в настоящем.

«Они то веселы, то печальны, то льют слезы, то смеются, то вздыхают и вообще постоянно пребывают вне себя. Очнувшись, они говорят, что сами не знают, где были — в теле своем или вне тела, бодрствовали или спали; они не помнят, что видели, что говорили, что делали, все случившееся представляется им как бы в дымке тумана или сновидения. Одно они знают твердо: беспамятствуя и безумствуя, они были счастливы. Поэтому они скорбят о том, что снова образумились…»

Эразм Роттердамский. «Похвала глупости».

Эрик Фрэнк Рассел

ВАШ ХОД

Пленника сковали на славу — по рукам и ногам. Стражники помирали со смеху, гладя на его неуклюжие подскоки (щиколотки стянуты цепями) и, развлекаясь, гнали по коридору все быстрее. Под звон кандалов его впихнули в большую комнату; кто-то указал на стул перед длинным столом, кто-то толкнул пленника с такой силой, что он едва не плюхнулся мимо сиденья. Короткий темный ежик волос чуть встопорщился, и это была единственная заметная реакция. Пленник поднял глаза — такие светлые, что зрачки, казалось, были вморожены в лед — и в упор взглянул на сидящих за столом, без приязни или вражды, злобы или заискивания. Бесстрастный, оценивающий взгляд — и на удивление спокойный.

На лицах семерых гомбарийцев можно было прочесть разные чувства: насмешку, отвращение, удовлетворение, любопытство, ликование, высокомерие. Они казались гуманоидами, но примерно в той же степени, что и горилла.

— Итак, — пришепетывая на каждом третьем слоге, начал тот, что сидел в центре, — ваше имя Уэйн Тейлор?

Ответа не последовало.

— Вы прибыли с планеты, именуемой Терра? Человек молчал.

— Незачем тратить время, Паламин, — вступил сидящий по левую руку от главного. — Не хочет отвечать по доброй воле, заставим.

— Разумеется, Эккстер, — и Паламин вытащил увесистый молоток, широкий с одной стороны, узкий и заостренный с другой. — Как вам понравится, существо без имени, если мы раздробим ваши кости, начав с конечностей?

— Мне это не понравится, — признал Уэйн Тейлор.

— Весьма разумно, — одобрил Паламин, со значением выложив молоток на середину стола. — Вас обучали языку, так что даже несмотря на природную тупость, вы способны понять наши слова. Так или иначе, но вам ПРИДЕТСЯ все рассказать.

— Добровольно или по принуждению, — встрял Эккстер, облизывая губы. Иного выбора нет.

— Совершенно верно, — подтвердил Паламин. — Поэтому постараемся избежать болезненных эпизодов. Ваше имя Уэйн Тейлор и вы прибыли с планеты, называемой Терра?

— Я сообщил об этом в первый же день.

— Знаю. Но тогда мы плохо понимали друг друга, и лучше избежать недоразумений. С какой целью вы высадились на Гомбаре?

— Я уже объяснял. Не по собственному желанию. Это была вынужденная посадка, на корабле произошла авария.

— И поэтому вы его взорвали? Вместо того, чтобы выйти на связь и просить помощи?

— Ни один террианский корабль не должен попасть в руки врага, — произнес Тейлор ровным голосом.

— Врага?! — Паламин довольно успешно изобразил оскорбленное достоинство, хотя при его физиономии это была непростая задача. — Вы, терриане! Абсолютно ничего о нас не знаете и все же имеете наглость считать врагами?

— Что-то не припомню встречи с распростертыми объятиями, — огрызнулся Тейлор. — Обстреляли корабль, когда он снижался, обстреляли меня, когда я из него вышел. Потом гнались добрых двадцать миль, схватили, избили и доставили сюда.

— Солдаты просто исполняли свой долг, — заметил Паламин.

— Меня могли уложить на месте… не будь ваши вояки самыми жалкими мазилами по эту сторону Сигни.

— Сигни? Что такое Сигни?

— Звезда.

— Да кто ты такой, чтобы критиковать нашу армию?! — возник Эккстер.

— Землянин, — сообщил Тейлор, пожимая плечами с видом человека, которому больше нечего сказать.

— Это ничего не значит, — сердито бросил Эккстер.

— Так будет значить.

Паламин перехватил инициативу.

— Если бы Терра желала вступить в контакт, она могла послать большой корабль с официальными представителями, не так ли?

— Не думаю.

— Почему же?

— Мы не привыкли рисковать важными персонами и большими кораблями, когда нет уверенности, какой прием их ожидает.

— О! И каким же образом вы получаете информацию?

— Из докладов косморазведки.

— А! — Паламин огляделся с гордостью пигмея, заарканившего слона. — Вот оно, признание! Вы просто шпион!

— Чушь. Шпионы не врываются в атмосферу с грохочущими двигателями.

— Молчать! — рявкнул субъект с тяжелой челюстью, сидевший справа. — Ты тот, кем мы тебя считаем, потому что это наше мнение.

— Как вам будет угодно, — не стал спорить Тейлор.

— Именно так нам и будет угодно!

— Не волнуйтесь, дорогой Боркор, все будет в полном порядке, — утешил его Паламин и вернулся к пленнику:

— Численность вашей расы?

— Около двенадцати сотен миллиардов.

— Он лжет! — вскричал Брокер, бросая жадный взгляд на молоток.

— Одна планета не может прокормить такое количество жителей, — поддержал его Эккстер.

— Люди обитают на многих планетах.

— Он лжет, — резюмировал Боркор.

Паламин, сделав умиротворяющий жест, спросил:

— Сколько у вас космических кораблей?

— Сожалею, но рядовые шпионы не допущены к статистике Космофлота, холодно отрезал Тейлор.

— Не имею ни малейшего представления.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});