«Если», 1999 № 10 - Гарри Тартлдав

А потом на меня спустился мрак, подарив забвение, которого я страстно желал с того дня, когда понял, что «Дракон-мститель» — это не просто заурядный пиратский корабль, а плавучее чистилище, населенное самыми черными душами западного мира…

И пока я спал в объятиях Черной Дамы, тот, кто сплетал темную паутину, делал свое дело.

Облик корабля менялся. И его экипаж тоже претерпевал странные изменения. Лишь перепуганные птицы неизменными стражами летели следом за нами.

4.

Плотный туман обволакивал южное побережье Итаскии, обрываясь колеблющейся стеной вдоль береговой линии. Свет ущербной на три четверти луны мутным пятном размывался над нами. Туман нависал над морем, но не касался воды, словно от такого прикосновения могут рассыпаться чары. Верхняя часть большой мачты корабля не была видна в клубах тумана.

Луна растаяла, закатилась. Поднялось огненное пятно дневного светила. Туман медленно растаял, изошел слоистой дымкой, и птицы, парящие над нами, теперь могли разглядеть красавицу-каравеллу. Судно выглядело новым, словно недавно покинуло верфи и впервые пробует свои силы на морском просторе.

От тумана осталось маленькое облачко, но оно не исчезало в солнечных лучах и плыло за судном. Может, и оно создано волей колдуна для птиц, которые сейчас влетали в него и вылетали, как будто прячась ненадолго от пугающего их зрелища.

Сознание медленно возвращалось. Сначала все тело испытало страшный зуд, словно подверглось атаке миллионов вшей; кожа судорожно дергалась. Потом я понял, что смогу открыть глаза. Это стоило больших усилий, а когда веки поднялись, солнце чуть не ослепило меня.

Надо было перекатиться на другой бок. Но это оказалось делом весьма нелегким. Пока я дергался, пытаясь расшевелить непослушное тело, израненный старый капитан вдруг встал, ухватился, пошатываясь, за штурвал и обвел взглядом морскую гладь. А потом нахмурился.

Шорох и шелест пошли по кораблю; краем глаза я заметил, как зашевелились остальные. Интересно, все ли окажутся в числе воскрешенных? И что скажет отчаянный трус Ячмень? Несносный религиозный лицемер Святоша? Или Росток, чья юная душа почернела от трупов, которых он оставил за собой, а числом их было поболе, чем у любого из нас, взрослых мужчин? Какими будут первые слова малыша Мики, с которым мы почти сдружились и о чьих грехах я так ничего и не узнал?

Худой Тор? Ток? Толстяк Поппо? Троллединжан? Не так уж и много тех, кого мне будет не хватать, если я не увижу их вновь.

Наконец мне удалось подняться, опираясь на лук, как на посох. Единственным чувством, которое полностью овладело мною, было удивление.

Я подозрительно обвел взглядом горизонт, осмотрел главную палубу и встретился глазами с капитаном. Между нами не было особой приязни, скорее наоборот, но мы уважали друг друга. Было за что: каждый из нас оказался лучшим в своем деле.

Капитан пожал плечами. Во взгляде его не было растерянности, лишь сердитое недоумение. Он тоже понятия не имел, что произошло. Я задумался, а что если именно его неукротимая воля привела к воскрешению мертвого экипажа «Дракона-мстителя»?

Я наклонился и поднял свой колчан, сшитый из хорошо выделанной кожи. В нем обнаружилось двенадцать стрел, помеченных цветными полосками. Упругость моего лука, столь долго пролежавшего без работы, была отменной, словно еще вчера он верно служил мне в бою. И стрелы, растраченные в последней смертельной схватке, странным образом вернулись в колчан, а это были те самые стрелы…

Я приладил тетиву, пару раз натянул ее — лук не потерял свою былую мощь, — и у меня еле хватило сил согнуть его полностью.

Человек десять уже стояли, пытаясь разглядеть на своих телах раны, бесследно исчезнувшие в тот миг, когда нас окутал мрак, насланный неведомой силой, которая вела корабль на север.

Хотел бы я знать, многие ли из членов команды выдержали вместе со мной эту бесконечную вахту и пытку мертвенным неподвижным бессилием, когда мы были лишены даже возможности укрыться в безумии?..

Я отыскал взглядом Парусинщика Мику. Коротышка разглядывал себя в медном зеркальце и с радостным испугом ощупывал свое лицо, которое, помнится, в последней битве было наполовину снесено ударом палаша.

Все медленно приходили в себя.

Я спустился на главную палубу и прошел к корме. Никогда еще не был «Дракон-мститель» в таком прекрасном состоянии, а ведь я помню его лучшие дни. Даже корабль обновили…

Переставлять ноги приходилось с трудом, они еще плохо слушались меня. Да и не только меня, люди из воскресшей команды двигались рывками, точно марионетки, ведомые неопытным кукловодом.

Когда я наконец доковылял до трапа, ведущего на полуют, то заметил, что за мной тащатся первый помощник и боцман, Ток и Худой Тор. А следом за нами увязался Ячмень. В глазах его светилась надежда на то, что капитан в честь воскрешения распорядится выдать порцию рома.

Ячмень со Святошей — наши корабельные пьянчуги. Святоша внимательно следит за Ячменем, потому что выклянчивает выпивку всегда он.

Ром! Мой рот наполняется слюной. Лишь Святоша способен меня перепить.

Колгрейв взмахом руки прогоняет палубную команду, и те спускаются по трапу возле правого борта.

Почему наш таинственный благодетель не исцелил капитана полностью? Я озираюсь по сторонам. У некоторых из нас тоже остались старые шрамы. Теперь все более или менее понятно: мы стали такими, какими были в тот день, когда угодили в ловушку итаскийского колдуна.

Наконец Колгрейв раскрывает рот:

— Что-то случилось.

Он попал в самую точку. Впрочем, мой ответ тоже не блещет оригинальностью:

— Нас призвали обратно.

Голос Колгрейва словно доносится издалека, будто слова его достигают моих ушей после долгого путешествия по длинному, холодному и забитому мебелью коридору. В нем нет мощи и присущей старому капитану выразительности. Но постепенно голос обретает силу.

— Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю, Лучник, — рычит Колгрейв.

Наша взаимная неприязнь понятна. Всех нас сослали сюда — держать вахту и сражаться вместе — по приговору богов. И терпели друг друга мы лишь потому, что иначе не выжили бы. В конце концов…

— Кто это сделал? Почему? — спрашиваю я и снова осматриваю горизонт.

Многие из команды тоже с опаской смотрят в море. На этом побережье у нас были могущественные враги. Заклятые враги. Они владели кораблями, у них было большое воинство, они даже могли воспользоваться помощью чародеев… Один из колдунов, чьи услуги они купили, и отправил нас в заколдованное море, похожее на зеленую каменную плиту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});