Тайна старого компьютера - Роберт Маркмор

Он подошел к Соне, чтобы успокоить ее поцелуем, но она увернулась.

— Напрасно мой отец втягивает вас в это, — бушевала Соня. — Ему самому это больше не надо, у него и так два успешных паба да в придачу автомагазин. Дэйв, он использует тебя. Если бы он вправду хотел помочь, то предложил бы честную работу.

— Соня, ты со мной знакома всего два дня, — отрезал Дэйв. — Ты мне очень нравишься, но не пытайся вмешиваться в мою жизнь.

— Ладно, не обращай на меня внимания, — пожала плечами Соня. — Но я тебя предупреждаю: мой отец думает только о себе, а я тебя в тюрьме навещать не буду.

— Послушай, Соня, — сказал Дэйв. — Я понимаю, ты желаешь мне только добра. Но пойми: мне нужны эти деньги.

— Мой отец всегда выходит сухим из воды. Знаешь, что он сделал в прошлом году? Провернул самое крупное дело за всю свою жизнь. Бедная мама до смерти боялась, что нагрянет полиция, но отец даже глазом не моргнул.

— А что он сделал? — с невинным видом поинтересовался Джеймс.

— Он нам никогда не рассказывал, но все считают, что он совершил какое-то колоссальное ограбление, — ответила Соня. Тут ее взгляд упал на стенные часы, и в глазах мелькнул испуг. — Ох, черт! Уже полдевятого, а я еще не одета! В школу опоздаю!

20. ПОДСЧЕТЫ

Дэйв с Питом Тарасовым ушел на свалку металлолома, а Джеймс без дела шатался по квартире, не зная, чем себя занять. Записываться в местную школу не было смысла, потому что до летних каникул оставалось всего два дня.

Пока Макс, Лайза и остальные местные ребята были в школе, Джеймс ничего не мог делать для успеха операции. К несчастью, Зара это предусмотрела и попросила учителей нагрузить Джеймса домашними заданиями.

Когда Дэйв ушел, Джеймс сел за Playstation играть в FIFA 2005. У него была сохраненная игра, где «Арсенал» возглавлял премьер-лигу, опережая соперников на пять очков, и Джеймс, разгромив «Челси», увеличил этот отрыв до восьми очков. Джеймс понимал, что пора браться за уроки, но голы сыпались один за другим, и когда он смел с дороги «Ливерпуль», «Чарлтон» и «Астон Виллу», был уже полдень. Под конец в игре против «Тоттенхэма» он потерял хватку, и компьютер при ничейном счете 2:2 в дополнительное время присудил себе пенальти.

— Счас тебе, пенальти! — взревел Джеймс, пнул кофейный столик, отшвырнул джойстик и в ярости выключил приставку. — Дурацкая игрушка! Наверняка ее программировали болельщики «Сперса».

Успокоившись, Джеймс понял, что проголодался. Намазал на хлеб ореховой пасты и сдобрил каждый кусок взбитыми сливками. К часу дня он наконец взялся за учебники.

Джеймс лег на кровать и задумался. Мировая история полным-полна великими битвами, катастрофами, тайнами цивилизации, почему же из всего этого многообразия учитель выбрал ему для реферата на 1500 слов, как минимум с тремя иллюстрациями, необычайно увлекательную тему об очистке воды в викторианскую эпоху? Джеймс терпеть не мог долгую писанину, отчасти из-за того, что мистер Бреннан всегда возмущался его почерком, говорил, что Джеймс пишет как курица лапой, и заставлял переписывать целые страницы.

И тогда Джеймс принялся за единственный предмет, в котором был силен. Ребята начинали готовиться к выпускным экзаменам за курс средней школы, только когда им исполнялось четырнадцать, но Джеймс еще в ноябре прошлого года сдал экзамен по этому предмету на высшую оценку и давно уже углубился в высшую математику. Он поудобнее устроился на кровати, положил на колени блокнот и пухлый учебник и с карандашом в руках уверенно пробирался к концу параграфа 14F: «Правило трапеции для приближенного интегрирования».

Отличные оценки по математике — это не та фишка, от которой девчонки приходят в восторг. Но, уверенно расправляясь с задачками, Джеймс был втайне горд собой. Приятно было хоть по одному предмету всегда получать, только высшие отметки и видеть, как учитель улыбается, встретив тебя в коридоре, а не оттаскивает в сторону с расспросами, почему ты опять не сдал вовремя домашнюю работу.

Джеймс взялся за параграф 14G и всерьез увлекся, как вдруг в дверь позвонили. Он вышел из комнаты и с удивлением увидел через матовое стекло синюю полицейскую форму.

Он открыл дверь — на пороге стояла Милли.

— Привет, — улыбнулась она. — Ты дома? Я тебе звонила на мобильный.

Джеймс сунул руку в карман спортивной куртки, висевшей у двери, и достал телефон.

— Наверняка аккумулятор сел. Вечно забываю подзарядить.

Милли вошла.

— Я решила разок заглянуть. Если кто-нибудь из местных спросит, зачем я заходила, скажи, что это связано с твоим недавним арестом.

Джеймс подумал, что Милли неплохо выглядит, даже в унылых туфлях и бронежилете, скрывающем очертания ее хорошей фигуры. Она села на диван, расстегнула небольшой рюкзак и достала бумажный пакет.

— Я принесла сандвичей и пирожных, — сказала она. — Ты уже пообедал?

— Только бутербродов поел, — сказал Джеймс и раскрыл пакет. — Можно мне взять сандвич с копченой лососиной? На втором слишком много майонеза, а я его плохо перевариваю.

Милли смущенно улыбнулась:

— Бери что хочешь. А я буду питаться сухими корочками.

— Что-что?

— Сухими корочками. Потому что ничего другого не заслуживаю, — повторила Милли и достала из рюкзака несколько ксерокопированных листков. Все они представляли собой экземпляры одного и того же заявления: «Форма 289В. Официальное уведомление полицейскому о недопустимом поведении в ходе расследования», и на всех в верхнем углу значилось имя Майкла Пателя. — Если человек подает жалобу на полицейского, то один экземпляр такого уведомления выдается самому полисмену, а второй помещается в его личное дело. У каждого оперативника есть по нескольку таких жалоб. Я и сама дважды попадала под прицел; оба раза выяснялось, что арестованные хотели отомстить, возведя ложное обвинение.

Джеймс пересчитал листки:

— Восемь жалоб.

Милли кивнула:

— Это больше среднего, но ни одна из этих жалоб не была поддержана. Кроме того, на полицейских из национальных меньшинств обычно жалуются чаще, чем на белых.

Джеймс понимающе кивнул:

— Расисты?

— Совершенно верно. Но дело вот в чем. Посмотри на две последние жалобы, которые я пометила маркером. Прочитай пункт семь.

Джеймс взял нужные листки.

— «Пункт семь. Первоначальное обвинение, — прочитал он вслух. — Избиение несовершеннолетнего в камере предварительного заключения в полицейском участке Холлоуэй». — Потом прочитал второй листок: — «Пятнадцатилетняя девочка была избита полицейским в тот момент, когда он сажал ее в машину. Жертва пострадала от сотрясения мозга и резаной раны на голове, на которую потребовалось наложить три шва».

— Ни одному из обвинений не был дан ход, потому что не было твердых улик, то есть дело сводилось к показаниям Майкла против показаний жалобщика. Обе жалобы лежат уже пять лет, но всё равно… — проговорила Милли.

Джеймс откусил сандвич.

— Этот второй случай точь-в-точь как мой.

— Понимаю, — тихо произнесла Милли. — Когда я увидела эту жалобу, у меня челюсть отвисла. Знаешь, до чего же мне стало паршиво! Я чуть было не назвала тебя вруном прямо перед твоим контролером задания. Мне очень, очень жаль.

— Все мы делаем ошибки, — пожал плечами Джеймс. — Спросите того одиннадцатилетнего пацана, которого я отлупил.

— И еще твое замечание о том, что я выгораживаю Майка, потому что он коп, — продолжала Милли. — Ты и сам не догадываешься, до чего же ты попал в точку. Полицию не любит никто. Мошенники — по понятным причинам, а с обычными людьми мы сталкиваемся только в стрессовых ситуациях, например, когда они разбили машину или если их обокрали. И они не понимают, почему мы не посылаем весь отряд особого назначения на поиски их украденного телевизора. Нас вечно в чем-нибудь обвиняют, и постепенно привыкаешь всегда держать сторону своих коллег, потому что они — единственные люди, кто в случае чего заступятся за тебя.

— Вот доем этот сандвич и шоколадное пирожное — и сразу забуду, — пообещал Джеймс.

— Ты очень любезен, Джеймс, — улыбнулась Милли. — Я еще ничего не рассказывала Джону и, честно говоря, не горю желанием признать, что поступила как последняя дура. Я оставлю тебе эти заявления, покажи их Дэйву, когда он вернется, только не оставляй их на виду.

— Хотите чаю? — предложил Джеймс.

Милли посмотрела на часы и запихнула в рот кусок сандвича, совершенно недостойный истинной леди.

— Пожалуй, нет, через полчаса у меня встреча в полицейском участке. Но я тебе принесла кое-что еще.

Милли достала из рюкзака еще один листок.

— Сегодня утром Дэйв позвонил мне и рассказал, что, по словам Сони, ее отец добыл деньги в ограблении. Это список нераскрытых крупных ограблений, произошедших с марта по июль прошлого года. Всего здесь восемьдесят шесть пунктов, но, по нашим оценкам, Леону нужно было не меньше двухсот тысяч фунтов, чтобы расплатиться с долгами и купить второй паб. А это оставляет нам всего четыре случая.