Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров

борьбы с мировой буржуазией, которая во много и много раз сильнее нас, мы должны отстаивать революционное строительство, бороться против буржуазии и военным путем и еще более путем идейным, чтобы вся сумма привычек, навыков и идей послужила орудием воспитания всех трудящихся.

С годами, как это часто бывает, в партии стало нарастать число людей, которые шли в неё, в органы управления из карьеристских соображений, не имея для грамотной и честной работы твёрдых классовых убеждений, должных нравственных ценностей, добротных знаний в вопросах управления и теории. Такое явление Ленин заметил ещё в предреволюционные годы и тогда же резко оценил его как оппортунизм. Подобные люди внешне не предают партии, усердно продолжают ей служить, но, не имея должной закалки, проявляют часто политическую близорукость и бесхарактерность, приносят интересы партии и народа в жертву преходящим, второстепенным интересам. Далеко нередкими стали проявления со стороны таких персон факты злоупотребления служебным положением, пренебрежения мнениями товарищей. По сути произошло то, от чего предостерегал Ленин, немалая часть партийцев оказалась в лагере того самого оппортунизма, с которым так отважно и отчаянно боролся Ленин.

С другой стороны и мы сами, граждане страны, не отличались особой грамотностью и стремлением расширять свои знания по части политической культуры. Не секрет, что и в советское время, да и сейчас тоже, большинство из нас весьма поверхностно понимают термины «демократия», «свобода», «толерантность» и т.п. Многие даже и не догадываются, что кроме своего положительного значения, они могут использоваться как весьма эффективное оружие в недобросовестных целях: для изменения у граждан политических взглядов, убеждений, и, в конечном итоге, для разрушения общественно-политического устройства страны. И здесь, полагаю, уместно вспомнить Конфуция. В беседе с учениками однажды он сказал: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела должным образом не могут осуществляться». Так и случилось. Крикливые пышные лозунги о «развитом социализме», о «нерушимом единстве партии и народа» в 1980-е уже не работали, а закамуфлированные смыслы призывов к «демократии и рынку» оказались большинством людей совсем не понятыми. Привычная же стабильность жизни вела, к сожалению, многих к самоуспокоенности, к эффекту своеобразного социального парника. Их уверенность в том, что все советские социальные блага – это навсегда, была чрезвычайно прочной. На этом фоне значительная часть населения страны перестала ощущать потребность личного участия в делах общества и государства. Многочисленные же «политзанятия» чаще всего проходили поверхностно и формально. А «безграмотный человек,– отмечал Ленин,– стоит вне политики. Без знания же людьми ее азов не может быть и политики, есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки». Ну а то, что по этой части мы большие доки, доказывать, думаю, никому не надо. И это тоже вело к медленному, но неизбежному подтачиванию политических и духовных устоев великой державы.

Негативную роль сыграл и воинствующий характер советского атеизма. Отрицая необходимость религиозных культов, он одновременно как бы лишал человека даже возможности веры в глубинные смыслы его бытия, обесценивая тем самым глубинные корни нравственности. Между тем при этом в душах большинства людей, в том числе и у атеистов, продолжал жить Бог. Но у большинства не как устрашающий «верховный контролёр и судия», не «отпускатель грехов», а как надмирная реальность, питающая души людей высокими смыслами правды, любви и справедливости, оберегающая его через совесть от неправедных поступков. Официальная наука этих проблем старалась не замечать, а в массовом сознании это неизбежно истолковывалось как её неискренность, и даже неправдивость.

Свою роль в разрушении общества и страны сыграли взятка и воровство. Самое страшное, что они несли в советское общество – подрыв веры в честность и справедливость – самых главных ценностей нашего народа. При этом нужно отметить, что в партийных и государственных органах коррупции, как сейчас принято говорить, очень долго практически не наблюдалось, она стала расцветать с конца 1970-х, и была связана, более всего, со сферой торговли и услуг. Однако одной из объективных причин этого явления были, с одной стороны, рост жизненного уровня людей, их желание обладать предметами современной домашней техники, дефицитными тогда автомобилями и мотоциклами, иными модными и востребованными вещами, иметь возможность без препятствий приобретать авиационные и железнодорожные билеты. А всего этого не хватало. Неслучайно тогда популярным стало слово «дефицит». В этой ситуации многие, даже вполне порядочные люди, вынуждены были уж если и не прибегать к даче прямой взятки, то искать знакомства, находить способ «отблагодарить» благодетелей. А это неизбежно снижало моральный уровень общества. И, по большому счёту, подрывало веру в честность и справедливость – главные цементирующие скрепы социализма.

Такие явления неизбежно влияли и на идейно-нравственную ситуацию в целом. В общественном пространстве начало ощущаться несоответствие лозунгов реальной жизни. На этой основе возникало ощущение появляющейся в стране определенной неискренности и неправды. Стало нарастать равнодушие к общественным делам, усиление гедонистических настроений, накапливаться негативная социальная энергия. Конечно, это не носило поголовного характера, но испытание сытостью и безопасностью выдержали не все.

Поначалу внешне незаметно, но неотвратимо в жизнь новых поколений входила уверенность в том, что никаких реальных бед и испытаний на их веку не предвидится, и что их удел и жизненная цель – наслаждаться уже созданным предыдущими поколениями комфортом, и еще лучше – стремиться к его умножению. Решило, что это и есть главная цель, к которой оно должно стремиться, и стало с определённым нетерпением ждать дальнейшего и, желательно, быстрого, дальнейшего улучшения. Но в силу многих причин это «дальнейшее улучшение» к 1980-м годам если в чём-то и проявлялось, но на достигнутом ранее фоне выглядело не очень ярко, на близкий приход коммунизма было никак не похоже. А с середины 1980-х вообще пошло по убывающей. А это на фоне появившихся в общественном пространстве рассуждений «о застое, о необходимости перемен» вело к снижению общественного тонуса народа, ослаблению внутренней самодисциплины, своего рода «ожирению духа».

Происходила, по сути, подмена ленинской цели. Если он звал к обществу сознательных и всесторонне развитых людей, то в финальной стадии СССР с нарастающей силой центр интересов большинства стали занимать, как уже отмечалось, вопросы потребления. Вместо полёта в космос стало престижнее обладать вещами, которых нет у других. Вечно недовольные обыватели стали обыденностью. Горизонт мечты критически сужался.

В принципе, общество не дремало. Уже с начала 1980-е годов всё громче стали звучать голоса общественности об опасности снижения духовных потребностей людей, их, как тогда говорили, омещанивания. Проводились социологические опросы, велись дискуссии в средствах массовой информации, на многочисленных собраниях призывали к «социалистической сознательности», но реальных действенных мер по изменению ситуации не