Рейтинговые книги
Читем онлайн Пьяная Россия. Том второй - Элеонора Кременская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 93

Возле стены, заваленная покрывалами и подушками, разложенная для сна, на манер двухспальной кровати, разлапилась широкая мягкая софа. Напротив нее, по сути, в углу комнаты, стоял небольшой книжный шкафчик забитый книгами так, что иные падали с полок на пол и тут валялись, иногда неделями, зарастая серой пылью, а Карлсон, хозяин комнаты, просто перешагивал через них. Родители вечно призывали его к порядку, но он, игнорируя их призывы, молча протестовал. Зачем и почему? Он не смог бы ответить и сейчас, подлая его натура так хотела, так желала и более ничего…

Была в этой квартире еще одна комната, гостиная. В ней обитали родители. Комната не очень большая, но с широким застекленным балконом. На балконе почти всегда ночевал отец, без труда размещаясь на скрипучей раскладушке. С балкона его прогоняли разве что сильные морозы.

В гостиной самым замечательным был комод. Маленьким, Карлсон любил забраться в удобный вместительный нижний ящик и вздремнуть посреди стопок хлопковых полотенец и праздничных скатертей.

Из детства позвал его мамин грустный голос: «Никитушка-сынок!»

Карлсон вздрогнул. На глаза ему навернулись слезы. Часто, не задумываясь, мама звала своих домашних уменьшительно-ласкательными именами, а когда не хватало слов, чтобы выразить свою любовь, говорила: «Радость моя!» И смотрела нежно, печально, но так отдаленно, как смотрят иной раз люди приговоренные Ангелами к смерти. Всю силу своей любви вкладывала она во взор туманящихся глаз. Этим она напоминала всем домашним прабабушку, старую модницу.

Маму он не нашел в Поднебесной, хотя и ринулся искать практически сразу после ее смерти. Ее не оказалось ни в Садах Смерти, ни в Толпе, ни в Покое, ни в Покое и Свете. Он заглянул даже в Геенну, побывал в Пустоте и Забвении.

А потом наткнулся на Сатану, который, конечно же заметил молодого колдуна и поняв его горе, без слов, указал в сторону горнего мира Пресвятой Богородицы.

Большего отчаяния никогда более в своей жизни Никита не испытывал. Поделать ничего было нельзя и он умирая от ни с чем не сравнимого несчастья, мысленно, навсегда похоронил свою мать, так как ни за что, ни за какие коврижки, ангелы Адонаи не дали бы увидеться ему, слуге Сатаны с матерью, взятой самой Богородицей в горние выси ее хрустального мира, война есть война…

Глаза у него до краев наполнились слезами, но он не позволил пролиться ни одной слезинке.

Отец? Очень быстро ушел вслед за матерью. Уже через три месяца после ее смерти он лежал в гробу, маленький, исхудавший и посеревший. Не смог жить без нее на этом свете. А после смерти обрел покой в Забвении…

Карлсон уперся пылающим лбом в холодное стекло окна, вспоминая…

В интернате он влюбился. И скосив глаза в ее сторону, глядел на лицо девушки, видел гладкую щеку, курносый нос и мягкий подбородок. Пушистые темные ресницы прикрывали мечтательные серые глаза. Она была простодушной, задумчивой и немногословной. Любила читать любовные романы и требовала от него рыцарских поступков.

Бывало, она плотно придвигалась к нему, склоняла кудрявую голову на его плечо и, прикрыв глаза, тихонечко, нерешительно тянула слащавые песенки любовного содержания…

Выражение глаз Карлсона переменилось. Появилось нечто ехидное и насмешливое.

После, через десять лет после расставания, а расстались они по-хорошему, она влюбилась в нового парня…

Она была замужем за грязным выпивохой, вся в зеленой тоске и пьянстве, обрюзгшая и оплывшая, смотрела на него рабским взглядом привычной к нищете и скандалам, женщины. И глядя на нее, Карлсон понял, что в нем не осталось никакой любви к миру, последняя ниточка надежды оборвалась и канула в бездонную пустоту его жизни, пропала в трясине его никчемного существования… Он перестал видеть в жизни позитив, друзьям же и недругам стал говорить, что он всего-навсего реалист…

13 (глава последняя)

Все люди – ангелы. Ангелы не способные выбрать с кем они: с Богом или Дьяволом. Какое несчастье быть столь нерешительными. Трагедия для всего человечества и отдельно, для каждого из нас.

За не способность выбрать, у людей отобрали крылья, и теперь нам осталось разве что мечтать или видеть сны о полетах. А после смерти надеяться вернуть прежнюю Силу, а стало быть, понимание происходящего.

Все люди – ангелы. Можно бродить по Земле делая вид, что ты – всего лишь человек и упиваться версиями о происхождении людей, убеждая самого себя в том, что это так и есть. Но сколько бы времени мы ни бродили в забвении, сколько бы ни считали самих себя человеками, смысл остается прежним – Выбор. Выбор – с кем ты?!

Автор

Первое, что бросилось в глаза Роберту при взгляде на Люцифа – это его высокая стройная фигура. Красивый белый пиджак со сверкающими радужными пуговицами расшитый по спине золотой тесьмой с изображением летящего дракона не был застегнут. Под ним виднелась белоснежная рубашка со строгим, под горло, воротничком, совсем таким как у католического священника.

Впрочем, общий вид чрезвычайно упрощали белые просторные брюки и сандалии с золотистыми ремешками украшенные бутонами белых роз.

Люциф играл на своем любимом инструменте. Музыка из-под его пальцев лилась мягкими волнами обволакивая душу Роберта. Под эту мелодию Роберту непреодолимо захотелось разрыдаться, а может даже умереть, так прекрасны, неповторимы, невозможны были звуки скрипки, извлекаемые Князем мира сего.

Роберт попятился и изо всех сил собирая волю в кулак, сжал зубы, чтобы только не сойти с ума. По щекам его ручьем текли слезы.

Интересно, умирал ли кто из поклонников великих музыкантов на месте, не в состоянии совместить невероятно-красивую музыку с серым гнусным мирком Земли? Наверное, да. Недаром среди фанатов великих артистов так много сумасшедших, только безумие способно помочь справиться с бедой быть поклонником Бога в музыке.

Между тем, Люциф ничего не замечая, увлеченно играл, прикрыв глаза, мечтательно вслушиваясь в мелодию собственного сочинения.

Тонкие черты лица его были нежны, чистая кожа прозрачна и бледна. На умный высокий лоб падали пряди волнистых волос, белые, словно снег. Тонкие губы улыбались грустно и светло.

Вся его фигура дышала самодостаточностью и такой спокойной силой таланта, каковую редко, когда встретишь в человеческом обществе. Отблесками чего-то подобного изредка дышат иные старики, но искры их гения гаснут, гаснут и с приходом смерти исчезают совсем.

Оплакивая судьбу несчастного человечества, Роберт вывалился из покоев Владыки мира.

Задумчивые голубые глаза, умный, оценивающий взгляд, бледная кожа, правильные черты лица, белые волосы и стройная атлетическая фигура Люцифа… Бездонные знания и невероятная гениальность сочетались в нем со скромностью, а приятные манеры и великолепные знания человеческой сути привлекали к нему жаждущих покоя и защиты сатанистов так, что оставалось удивляться, как Князь мира сего выдерживал все эти ежеминутные вопли усталых от земного мира колдунов просящих и просящих у Него великого блага – пути Домой!

Солнце играло на волнах большой реки, красные от загара ребятишки прыгали на песчасной косе, криками восторга встречая проплывающие мимо белоснежные теплоходы.

От берега песчаная коса тянулась едва ли не к середине Волги.

Дьякон разделся и полез купаться. Карлсон уже давно был в воде. Юркий, словно рыбка, он нырял и плескался, с наслаждением фыркал.

Дьякон лягушкой шлепнулся в воду и неуверенно поплыл. Карлсон его сопровождал.

На берегу, Дьякон отряхнулся, брызги от его обширной шевелюры полетели во все стороны, вызвав негодование со стороны уже одетого Карлсона.

Но только они сошли с песчаной косы на усыпанный камнями берег, как ребятишки с гоготом, подпрыгивая, окунулись в воду. Они плавали на том же месте, где только что были друзья.

Карлсон смотрел равнодушно, но Дьякон вздохнул за него:

– Эх, тебе бы с ними побезобразничать!

Карлсон недоверчиво чихнул.

На утоптанном дворике перед банькой, под заросшими яблонями, Карлсон вскипятил самовар. В саду набрал мяты, оборвал листья у кустов черной смородины, набрал ягод малины и вместе с порцией крепкого черного чая бросил в заварочный чайник, а чайник поставил наверх самовара завариваться.

Толк в чае Карлсон знал хорошо. С детства привык пить чай с травами и другой заварки просто не признавал. Бабушка его, дожившая до девяносто лет, ветерком носилась по дому, по саду, все кругом прибирая, расставляя по полочкам. Она мечтала вслух о роскошном наследстве для единственного внука, не без основания считая, что секрет ее долголетия, здоровья и силы заключается именно в чае с травами.

– Ты только представь себе, сто лет в это мире прожить? – предположил Карлсон.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пьяная Россия. Том второй - Элеонора Кременская бесплатно.
Похожие на Пьяная Россия. Том второй - Элеонора Кременская книги

Оставить комментарий