Оборотень по объявлению (СИ) - Буланова Наталья Александровна

Болезненный стон поначалу вызвал оцепенение, но когда он повторился, я направилась на звук, словно мотылек на огонь.

— Нет, отец! — голос Стаса, наполненный упрямством, буквально приклеил мои ноги к полу. Черт, черт, черт, надо же так глупо попасться! Если он выйдет, то непременно увидит меня. А тут даже вазочки, даже шторочки нет! Только одни двери…

— Сын, ты должен! — голос Суворова-старшего был хриплым, но чувствовалось, что он собрал все силы, чтобы сказать это громко… и подавляюще.

Со стороны комнаты до меня донесся рык.

— Я не могу, ты же знаешь! Передавай все Полине!

— Она жен-щи-на! — Юрий Александрович выкрикнул это и закашлялся. А потом уже гораздо тише добавил: — Ты не сможешь постоянно сбегать от этого… Я не вечен, ты видишь, что мое время подошло к концу… — хриплое дыхание, и я приблизилась, чтобы расслышать дальнейшие слова. — И скоро стая не сможет больше помочь, никто не сможет… — на некоторое время повисла гнетущая тишина… — Ты — мой наследник.

— Я — инвалид! — прорычал Стас, и я едва узнала его голос. — Как ты себе это представляешь?

— Сынок, все уже принимают тебя как альфу, и причем давно. Один ты не видишь этого.

— Полина справится!

— А ты спросил у Полины, хочет ли она этого? — тихий и мудрый голос переворачивал все внутри даже у меня.

В комнате сломалась с хрустом мебель.

— Альфа не может быть безногим! — рычал он.

— Ну давай, давай, — казалось, Юрий потерял интерес к разговору. Я так и представляла себе, как он отворачивается к стене, отрешаясь от действительности.

А я пятилась назад. Руки мелко подрагивали, а в голове скакали мысли. Какие альфы? Какие стаи? Что за бред?

Плутая, словно страдая помутнением рассудка, я чудом дошла до столовой, а оттуда уже, по знакомой дороге оказалась в нашем крыле. Зашла в комнату за ключом от кабинета, а когда вышла, как раз наткнулась на охранника.

Но, видимо, моя психика сейчас настолько включила игнор всего вокруг, что я обогнула его по дуге, даже не взглянув на мужчину.

— Вы сегодня рано, — раздалось мне в спину, но я слышала фразу, как через вату. И промолчала.

Зашла в кабинет, чувствуя себя механической куклой. На автомате налила кофе, насыпала сахар, села за рабочий стол и тупо уставилась в монитор.

Найти логику в этих фразах я уже не пыталась. Для меня все это выглядело чистейшей ахинеей. Но вот эмоциям, которыми были насквозь пропитаны слова, я не могла не уделить внимания. Мое сердце сжалось от жалости, когда я вспомнила, как отчаянно убеждал сына Суворов. И я сопереживала Стасу, который до сих пор не мог жить в мире с самим собой. Мне хотелось помочь ему, убедить, что он ничем не хуже других.

И я чувствовала в словах Стаса боль. Да мне и самой было жалко старшего Суворова, которому, судя по его словам, оставалось совсем немного. А ведь выглядел-то он совсем не стариком! Что же с ним такое? Неужели доктора не могут помочь?

И как может помочь какая-то стая? Или это название клиники, препарата?

Что за альфа? Бета, омега… В голове пронеслись дурацкие картинки с волками, но я чуть не покрутила пальцем у виска. Дожила!

В соседней комнате, где работали ребята, послышалось движение. Наученная горьким опытом, я на цыпочках прокралась к двери и прислушалась. Звук двигаемого компьютерного стула на колесиках, пиликание оборудование при включении…

Я закрыла глаза, выдохнула и открыла дверь.

— Доброе утро, — зевнул Вова. — Тоже не спится?

Господи, а я-то себе уже надумала! Вот точно, надо не кофе пить, а чай с мятой, авось отпустит…

— Ты слышала, всю ночь с собаками по саду рыскали. Не знаешь, что случилось?

Я пожала плечами. У меня бы сейчас язык не повернулся опять размусоливать эту тему. Я бы ее, вообще, с удовольствием забыла.

— Сегодня не в парадном, — Вова иронизировал с опаской, внимательно смотря за реакцией. А я добродушно усмехнулась, окинув безразличным взглядом мой более чем домашний наряд.

Переодеться? Или забить на все?

А вдруг выгонят? Тогда точно останусь!

На том и решила.

Отправив Володю постигать нюансы сегодняшнего задания, которое я уже набросала вчера вечером, я пошла в кабинет на свое уютное местечко. Надеюсь, ближайшие часы так и проведу: обнимая чашку с кофе и нормализуя психику тишиной.

Но вы же знаете, что сейчас произойдет, неправда ли? Что кто-нибудь обязательно помешает моему уединению, сотрясет мир, и все в таком духе…

А вот я до последнего надеялась, но не судьба!

— Совсем не доброго утречка! — с такой фразой Полина зашла в мой кабинет, придвинула стул к письменному столу, села, подперев руками подбородок, и посмотрела на меня. — Дерьмовый день!

Да она прямо сорвала с языка! Вот только я не могла ей признаться, что как никто ее понимаю — у меня последнее время все дни такие.

— Что случилось? — я спросила, не особо надеясь на ответ, но Полина меня удивила. Я заметила, что она стала куда как проще вести себя.

Если раньше, например, когда мы гуляли по саду, она явно играла в подружек, то теперь действительно пришла ко мне, как к другу. И просто хотела поделиться…

— Мой придурок братец уехал! — она возмущенно посмотрела мне в глаза, будто ожидая, что я тут же подхвачу настрой и разнесу в пух и прах Стаса.

Что-то мне подсказывало, что он уехал как раз из-за раннего разговора с отцом. Интересно, далеко?

— Насовсем? — уточнила я.

— Да кто его знает! — Полина пнула ножку стула и скривилась.

— Он что, не отвечает на телефон? — я не знала, с какой стороны подобраться.

— Я не звонила. Он иногда может быть таким бараном, — женская ладошка хлопнула в отчаянии по столу. — У тебя есть брат? — она с надеждой посмотрела на меня.

— Нет, — я хотела бы разделить с ней участь младшей сестры, но не срослось. — Я одна.

— Везет, — протянула Полина.

— Я совсем одна. Так что это вряд ли…

— Прости, — нахмурила брови Суворова. — Я просто так… — она замолчала, закусив губу… — забудь.

Она хотела бы выговориться, я видела это по ее глазам, но что-то удерживало ее.

— Знаешь, а ведь у меня никогда не было подруги… — внимательно посмотрев на меня, сказала она задумчиво.

— Честно говоря, я плохая подруга, — призналась я, вспоминая, как часто уходила с головой в работу, забывая про девочек. — Я забываю звонить, не люблю говорить о личном… И вообще, боюсь сглазить счастье разговорами.

— И что, помогло? — спросила меня Полина. — Ты счастлива?

Я откинулась на стул, уже не глядя на девушку.

— Нет, не помогло…

— Тогда давай хоть на время станем подругами? — склонив голову к плечу, спросила меня Полина. Она смотрела настороженно, готовая в любой момент закрыться, и это оказалось для меня решающим моментом.

— Хорошо, пока мы здесь, — согласилась я, честно уточнив сроки. Потому что обе мы понимали, что за пределами особняка меня ждет совершенно другая жизнь. Надеюсь, что обе…

Полина подставила ладонь:

— По рукам!

— По рукам! — мы скрепили слова рукопожатием.

Девушка заметно повеселела, встала, сама взяла чашку, налила кофе и отпила большой глоток. Она стояла ко мне вполоборота, но косила хитрым лисьим взглядом.

— Что? — не выдержала я.

— А ты знаешь… Стас спрашивал про тебя, — и невинно захлопала глазами. Ну какая девушка устоит от вопросов? Вот и я туда же!

— Да? — я напустила на себя как можно более безразличный вид. — И что спрашивал?

Полина тянула паузу, но потом не выдержала:

— Досье.

— Досье? — на автомате повторила я. Нет, ну чего я еще ждала?

Я постаралась скрыть досаду и недовольство, хотя и понимала, что скорее всего в моей подноготной служба безопасности Суворовых покопалась от и до.

— Дала?

— Не сразу, — коварная улыбка скользнула по губам Полины.

— А они разве не у безопасников хранятся у вас?

— Твоя — нет, — она виновато улыбнулась, и мне захотелось узнать, что же она там хотела найти, раз взяла к себе. Но Полина явно не собиралась раскрывать карты.