Оборотень по объявлению (СИ) - Буланова Наталья Александровна

Но тогда как ему удалось замести следы? И кто он вообще?

Версия, что он из того самого агентства по организации приключений для взрослых, стала казаться все более призрачной.

Я попробовала набрать номер Оли, но звонок сорвался, не успев дойти до адресата. Все вернулось на круги своя, и сигнал опять пропал.

В голове мелькнула бредовая мысль, что появление связи как-то связано с тем человеком, который проник в особняк. С моим таинственным несостоявшимся «кавалером».

Похоже, скоро я совсем разучусь удивляться. Такой катавасии в моей жизни еще никогда не бывало!

***

Завтракали мы с ребятами одни. Конечно же, за нами неусыпно приглядывала пара охранников, старавшихся как можно правдоподобней изображать статуи у стены столовой. А вот Суворовых нигде не было видно.

Ребята спешили проверить кабинет, в котором работали. Вчера их не пустили туда из-за всей шумихи, поэтому они быстренько закинули в себя завтрак и убежали, оставив меня в компании совсем не дружелюбных мужчин.

Зато с едой я тоже покончила быстро. Уже немного привыкнув, что из столовой один из охранников следовал за мной молчаливой тенью, я постаралась не обращать на него внимания. Но мне все равно казалось, что теперь обитатели дома смотрят на меня куда как подозрительней.

Повернув по коридору к лестнице, я вскрикнула и побежала вперед. Цепляясь за перилла, как за последнюю соломинку, останавливающую от срыва, старший Суворов согнулся в три погибели наверху лестницы и покачивался. От падения его удерживало только то, что он не отпускал поручень, судорожно сжимая его пальцами. Костяшки пальцев побелели так, что казались бело-голубыми, да и общий вид Суворова был крайне нездоровый.

Я подхватила его за талию и помогла медленно осесть на верхнюю ступень. Сзади послышался топот и тихое чертыхание.

— Юрию Александровичу плохо! Мы на лестнице на второй этаж в восточном крыле! — крикнул охранник в рацию. — Отойдите! — а вот это уже мне.

Старший Суворов так сильно вцепился в мое плечо, что я не удержалась и поморщилась.

— Да уйдите же! — охранник немного замялся, а потом все же стал расцеплять мертвую хватку Юрия на моем плече. Я с удивлением почувствовала ногти, которые впились в кожу, немало поразилась. Неужели старший Суворов совсем не следит за своими руками?

Я посмотрела на мужчину, черты лица которого нашли свое продолжение в детях — Полине и Стасе, отчего он казался мне таким знакомым. Все-таки волей-неволей я привыкла к Суворовым. В его взгляде, обращенном на мое плечо, мелькнул страх. Потом место в нем заняла обреченность, он закатил глаза и обмяк, словно бы приказал себе отключиться.

В этот момент налетели все: и второй охранник, и Полина со Стасом, и какой-то незнакомый человек, с сосредоточенно-деловым видом отодвинувший меня в сторону и принявшийся осматривать Юрия.

Я встала со ступени и попятилась, чувствуя себя лишней. Обеспокоенные взгляды младших Суворовых не отрывались от отца. Стас тут же перетащил «больного» выше, на лестничную площадку, чтобы положить ровно, а Полина упала на колени и подставила ноги под голову бесчувственного мужчины. Они двигались так быстро и слаженно, одной командой, что создавалось ощущение, что они делали это уже не раз.

Обзор мне закрыли охранники, буквально вытеснившие меня плечами в коридор. Недвусмысленный намек я поняла и больше не стала крутится под ногами и мешать. Медленно отступая назад, я смотрела на странные манипуляции незнакомца, который был скорее всего доктором, но его действия были крайне странные.

— Вам пора работать, — поторопил меня один из амбалов-охранников.

В легкой растерянности я зашла в свой кабинет, где тут же открылась смежная дверь в комнату ребят, и Вова сказал:

— Нам бы на сегодня план.

— Вы проверили, все на месте?

— Проверили, пароль взломать не пытались, — пожал плечами парень, почесав отросшую щетину. Судя по всему, он решил совсем вжиться в роль… или просто забыл попросить у приставленных к нам людей купить ему бритву.

— Сейчас… — я порылась в стопке документов на столе, где как раз был расписан план действий на сегодня для каждого из ребят, но ничего не нашла. — Все перевернули вверх дном, теперь ничего не найти! — я начинала злиться. Когда в своем кабинете не можешь ничего найти — это жутко раздражает. Пусть даже и во временно своем…

Я перебрала документы в ящиках, заглянула в папки на стеллажах, но ничего не нашла. Все мои схемы, таблицы, которые я тщательно составляла, как в воду канули.

Обуреваемая подозрениями, я подняла глаза на скучающего Володю:

— Посмотри у себя планы за предыдущие дни, которые я давала.

Парень с безразличным видом развернулся, явно думая о том, что я просто забыла, куда положила документы. И совершенно не понимая, зачем мне понадобились предыдущие, он принялся рыться в ящике стола.

Его лицо с каждой минутой становилось все более озадаченным:

— Да они же здесь были! Ребят, никто не видел предыдущие задания?

Ребята озадаченно посмотрели на коллегу и присоединились к поиску. Через полчаса стало понятно, что унес с собой вчерашний воришка. Вот только из-за состояния здоровья старшего Суворова я сомневалась, будет ли уместно сейчас же сообщать об этом.

Да и что таить, обида за вчерашние подозрения точила меня изнутри.

Работа встала на несколько часов. Пока я вновь проходилась по документам, отсеивала то, что уже сделали ребята, и к чему предстояло приступить сегодня, прошла уйма времени.

Про нас совершенно забыли. В коридоре не слонялся охранник, никто не заглядывал в кабинет к ребятам, чтобы проверить, кипит ли у них работа. И только в окно я могла наблюдать за всеми подъезжающими автомобилями, но вот кто из них выходил — из моего окна не было видно.

Приоткрыв дверь и убедившись, что охранникам есть чем заняться, помимо того, чтобы приглядывать за нами, я, испытывая чувство дежавю, кралась к окну в коридоре, из которого открывался вид не только на часть сада, но и на крыльцо.

На подъездной аллее припарковались порядка полутора десятка машин различных марок и расцветок. Они пестрили на сером асфальте красками, словно персидский ковер. А рядом с крыльцом стояла небольшая толпа мужчин и всего три женщины. Они оживленно переговаривались, явно встревоженные. И что-то необычное было в этой картине.

Спустя минуту я поняла что — никто из них не курил. Вот совершенно никто. И вот это было самое удивительное. Один высокий поджарый мужчина крутил в зубах соломку, второй просто нервно притопывал ногой, но никто не рвался снимать стресс дозой никотина.

В наш век это было даже ненормально. Я еще не видела ни одной компании, где среди 20 человек не курил бы хоть один. А тут примерно столько людей и было.

Один из мужчин вскинул голову и стал поочередно рассматривать окна на втором этаже, будто бы почувствовал мой взгляд. Я отпрыгнула назад, развернулась и поспешила к себе в кабинет. И как раз вовремя. Ребята уже закончили последние задания, а я еще не рассортировала следующие на них троих.

Решение ничего не говорить о пропаже сейчас же окрепло. Что бы у них там ни происходило — разоблачение воришки подождет.

Я надеюсь только, что с Юрием Александровичем все в порядке. Скорую я не видела, поэтому уповала на лучшее.

Но почему собралось столько народу? Неужели у Суворовых такая большая родня?

Можно сунуть свой нос в их дела, спуститься вниз и разведать, что смогу. Но, положа руку на сердце, мне было страшновато. Первый этаж был заполнен мужчинами, и от них веяло не то чтобы опасностью, скорее предупреждением. У меня и так от всех этих непонятных событий волоски на теле встают дыбом. Утопать в этом болоте еще глубже я не хотела, боясь захлебнуться.

Чревато… слишком чревато… Но смогу ли я остаться в стороне от всего этого?

***

Ближе к вечеру раздался тихий стук в дверь. Негромкий, так не похожий ни на один стук из обитателей дома. Невольно я уже узнавала всех по нему еще до того, как дверь открывалась.