Сталинградские новеллы - Казбек Туаев

лишь собственная персона, которой он на самом деле и служил всю жизнь.

Освободившись от кабалы фюрера, он стал «личным пленником» Сталина, который избавил его от Нюрнбергского суда, поселил на подмосковной даче «Ильинское» и обещал отпустить на родину… Вождём народов к нему был прикреплён лично Лаврентий Берия, шеф НКВД, и им же, очевидно, была к фельдмаршалу прикреплена кличка «сатрап». Освобождён он был уже после смерти Сталина, 24 октября 1953 года. Ему разрешили вернуться в ГДР, и при отъезде из Москвы он сказал, что прибыл в Россию как враг, а покидает её как друг. Скончался Паулюс 1 февраля 1957 года, урна с его прахом была похоронена в Баден-Бадене, рядом с усопшей женой Еленой Констанцией Розетти-Солеску, которая, в отличие от него, была аристократкой румынского происхождения.

С этим персонажем мы разобрались, ну, по крайней мере, каждый из нас теперь имеет о нём представление и материал для размышлений. А что же молодые, судьба которых для нас тоже небезразлична? Гертруда, как человек с противоречивым характером, так и не определилась в душе, кто же она всё-таки по национальности, из какого она рода и племени. Временами она считала себя немкой и даже где-то в глубине души иногда сочувствовала тем молодым парням, которые, исполняя свой долг, вынуждены были подчиняться приказам фюрера. Иногда ей казалось, что она дочь Израиля, которая должна спасать свой народ от истребления. Она часто забегала к тому еврейскому парню, которому война чуть не отняла руку, и в душе негодовала на тех нелюдей, которые устраивают между народами войны. Но большей частью она чувствовала себя русской женщиной и гордилась мужеством тех ребят, которые в этом кошмарном мире боролись за свою землю, за свои дома, за дом Павлова и за неё.

Сквозь грохот и рёв самолётов, разрывы бомб и стоны раненных, сквозь слёзы, проклятия и ругательства до неё откуда-то с неба доходили некие успокаивающие нотки, за которые она цеплялась, как за соломинку. Она молилась и Духу Святому, и Матери Божьей, и Всевышнему Богу Иегове и верила тому, что её молитвы вместе с молитвами окружающих мусульман обязательно дойдут до неба. Она молилась за всех и всё, и это помогало ей оставаться человеком, никого не осуждать и сохранять нейтралитет.

А что касается Георгия, то судьба его оказалась более прозаичной – он был ранен, потерял одну ногу, но взамен, как уже может догадаться читатель, приобрёл потерянную Гертруду. Как говорит пословица – «нет худа без добра!».

Глава 7

Тени дома Павлова

Любое важное или даже мало-мальски известное событие со временем становится фетишем и обрастает всякого рода предположениями, догадками и прочими домыслами. В наш век компьютеризации и неограниченной информации мы то и дело сталкиваемся с тем, что рушатся те или иные мифы и легенды Великой Отечественной войны и Второй мировой войны.

И в этом отношении дом Павлова, как реально существующий до сих пор объект исторической памяти, тоже не исключение. И он имеет много разнообразных «теней» в пространстве. Формы и ракурсы этих световых теней разнообразны и зависят от положения солнца в тот или иной период времени, так что их реальное существование ещё не говорит об их достоверности как исторического документа. Но как виртуальная параллель, они имеют право на существование в виде какого-то событийного варианта.

Изучив некоторые документы, факты и биографические данные, я хочу представить своим читателям ещё одну историю из событий, связанных с домом Павлова. Она не претендует на историческую достоверность, лишь на право существования, как и любое человеческое переживание.

Итак, приступаю к тайнам дома Павлова.

Передо мной рассказ Зинаиды Петровны Селезнёвой, которая 75 лет спустя возглавляет общественную организацию «Дети военного Сталинграда». Она говорит, что летом 1942 года её мама, Селезнёва Евдокия Григорьевна, ожидала ребёнка и прибежала к своим родителям, которые жили по адресу Пензенская, 61, (будущий дом Павлова) и работали дворниками. По соседству с ними в одной из квартир жил хирург – украинец, приехавший из Гомеля, вот он и принял роды. Таким вот образом 16 июля 1942 года и родилась Зиночка, то есть она.

До Волги было полтора километра, и их здание от реки отделяла мельница Гергардта, развалины которой стоят до сих пор. В связи с быстро развивающимися военными событиями мирные жители не смогли эвакуироваться и продолжали жить в доме, который занял отряд защитников Сталинграда. Правда, они вынуждены были прятаться в подвале, среди них была и мама с новорождённой девочкой. Впоследствии командующий 13-й дивизией, генерал Родимцев, назвал её своей крестницей, впрочем, он был не один. Защитники этого дома – Иван Афанасьев и Камалжон Тургунов – тоже считали её свой крестной дочерью.

Солдаты по траншее добирались до мельницы, как-то где-то наскребали муки вперемешку с песком, доставали где-то воду и пекли лепёшки. Этого она, разумеется, не могла видеть, но само её существование на белом свете свидетельствует об этом. Так что подвергать сомнению эти факты будет разве только недобросовестный человек.

Случилось так, что через некоторое время после рождения Зина заболела дифтерией, и при отсутствии лечения состояние её было таким, что её уже считали нежильцом. Все думали, что она вот-вот умрёт, и солдаты начали искать в подвале место для могилки. Я не профессиональный строитель, поэтому не могу утверждать, что подвал довоенного многоэтажного дома намного отличается от современного, но разница, очевидно, существует, поэтому мне трудно представить, каким образом эти люди пытались выкопать в бетоне могилку. Пусть даже и детскую…

Тем не менее они выбрали место где-то в углу и начали долбить бетон ломом, лопатами – не закладывать же туда взрывчатку?

– Ты можешь сделать так, чтобы фонарь твой светил нормально? Прислони руку к стене, чтобы она у тебя не дрожала!

– Да как тебе ещё светить?

– Как-как, да так, чтобы луч не прыгал по стенам, а светил мне под ломик!

Оказалось, что в этом углу можно было добраться до земли. Через несколько ударов лопата ударилась о какой-то металлический предмет, и это оказалась небольшая иконка Божьей Матери.

Наши «гробовщики» очень дивились такой находке, даже позабыли о войне и пришли к выводу, что это какое-то знамение, не иначе. Отнесли эту иконку-медальон и завернули в пелёнку (солдатскую портянку) вместе с ребёнком. Любой человек волен верить или не верить в чудеса, но случилось так, что Зина выздоровела и могилка эта не пригодилась.

И стоит вот Зиночка эта, Зинаида Петровна, перед народом на Никольской