Техасская свадьба - Кэтрин Крилл

— А теперь убери свои руки. Сэди и Хармони могут услышать…

— Ну и пусть.

С нетерпением, от которого у нее снова перехватило дыхание, он еще теснее прижал ее к себе, наклонился и впился чувственными, горячими губами в ее губы.

Она боролась, яростно сопротивлялась его объятиям, но тело предало ее… Рэнд Логан, не обращая внимания на протесты Клэр, обнял ее еще крепче. Она вздрогнула, когда он вдавил ее в свое жаждущее, готовое для любви тело. Губы требовательно завладели ее губами, его язык ворочался у нее во рту, а она все еще пыталась, но совершенно бесполезно, вырваться.

Он целовал ее властно, страсть кипела и бушевала в обоих, но Клэр упорно продолжала сопротивляться. Внезапно Рэнд Логан подхватил ее на руки, опустился на край стола и усадил Клэр к себе на колени.

Раздался мощный удар грома, но Клэр даже не вздрогнула. Порывы ветра бушевали и ревели, дождь с новой силой замолотил по крыше. Но буря за окном была лишь слабым отражением той стихии, которая бушевала у нее в душе.

Клэр вырывалась, но силы быстро таяли в крепких объятиях Рэнда. Одной рукой он обнял ее за плечи, а другой, обхватив за колени, прижал к себе.

«Я проиграла», — с бешено бьющимся сердцем подумала она. И закрыла глаза. А его губы не отрывались от ее губ.

Сладкая истома охватила Клэр, голова закружилась, руки невольно поползли вверх и обхватили Рэнда за шею. Сдаваясь неизбежному, она ответила на поцелуй со всем желанием, пробудившимся в ней еще шесть лет назад. Страсть, в которой она отказывала себе с тех пор, с ночи его бегства, проснулась.

Время остановилось. Ей снова восемнадцать. Они украдкой ловят мгновения своих уединенных свиданий в сарае…

— Рэнд…

Он потянул поясок ее пеньюара, рука скользнула к ягодицам. Прикосновение пламенем обожгло тело Клэр даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Бедра сами собой неожиданно бесконтрольно стали тереться о его тело. Рука Рэнда оказалась на ее груди. Пальцы ласкали белую нежнейшую плоть, отчего чувственность Клэр пришла в дикое смятение.

Вдруг он оторвал от нее губы, она прерывисто вздохнула, а он стал осыпать поцелуями ее лицо. Потом губы Рэнда спустились к шее, замерли на бьющейся жилке, словно прислушиваясь. Его пальцы быстро и ловко расстегнули ряд перламутровых пуговиц на ночной рубашке, раздвинули ткань. Горящий взгляд Рэнда замер, не в силах оторваться от открывшейся ему красоты.

Клэр вскрикнула, когда прохладный воздух коснулся ее нагого тела, ресницы взметнулись, она попыталась протестовать, но слабо и безуспешно. Рэнд еще плотнее стиснул ее в объятиях, наклонился и губами прижался к ее обнаженной груди.

Закрыв глаза, она гортанно застонала, ее пальцы погрузились во влажные густые волосы Рэнда. Клэр прикусила нижнюю губу, выгнула спину, а он продолжал играть розовыми сосками, его горячий язык лизал, целовал, губы ласкали…

Рука Рэнда снова оказалась на бедрах Клэр. Он поднял подол ее рубашки. Клэр была без панталон, она снова вскрикнула, лицо запылало, когда его пальцы стали гладить оголенные упругие округлости. Тоже застонав, он впился в нее губами.

Казалось, невозможно, но этот поцелуй был еще более отравляющим, чем первый. Губы Клэр открылись, они как бы приветствовали завоевателя. Внезапно ее охватил гнев, когда рука Рэнда вдруг замерла у нее между ног. Глаза Клэр широко раскрылись. Даже шесть лет назад он не осмеливался прикасаться к тому месту.

Но сейчас он это делал. Пальцы Рэнда ласкали кудрявый треугольник, играли влажной бархатистой плотью.

Сердце Клэр дико забилось, она задрожала и заерзала. Подобная ласка казалась ей ужасно порочной, шокирующей, но такой приятной, что она едва не потеряла сознание. Клэр вцепилась Рэнду в плечи, разум боролся с чувствами, она еще могла соображать и понимала, что должна остановить это сумасшествие. Иначе после она станет презирать себя. Но, Клэр могла бы поклясться небесами, никогда и ничего более приятного она не испытывала…

Несмотря на жар и доводящее до боли желание, Рэнд заметил смущение Клэр. Он поднял голову и прижался губами к ее уху.

— Я люблю тебя, Клэр, — прохрипел он.

Реакция оказалась неожиданной. Совсем не такой, на какую он надеялся.

Для Клэр его слова явились мучительным и болезненным напоминанием о предательстве. Ей и в голову не приходило, что он способен говорить правду. Нет, ему нельзя верить. Шесть лет назад Логан уже признавался ей в любви. И шесть лет назад он на кусочки разбил ее сердце и развеял по ветру ее мечты.

— Нет! — задыхаясь крикнула она и сползла с его колен так неожиданно, что он оказался застигнутым врасплох. Она отступила к раковине, вцепившись пальцами в ворот рубашки, закрывая грудь. Глаза Клэр сверкали, золотые волосы упали на лицо, рассыпались по плечам. Она прошипела сквозь зубы: — Нет, пропади ты пропадом! Я не позволю тебе снова обойтись со мной, как тогда! Тогда ты меня обманул. Но сейчас ничего не выйдет! И никогда больше!

— Клэр…

— Убирайся! Убирайся или, видит Бог, я закричу, и все сбегутся!

Рэнд медленно выпрямился во весь рост. Проницательные голубые глаза прямо, не отрываясь, смотрели на нее.

— Я уйду… Сейчас, — сказал он тихим решительным голосом. — Но запомни мои слова, Клэр. Все, что было между нами шесть лет назад, до сих пор живо. Отрицай, если хочешь. Но это никуда не исчезнет. Как никуда не исчезну и я из твоей жизни.

— Убирайся! — угрожающе приказала она, и горячие слезы обожгли веки.

Она сделала еще один шаг к раковине, а Рэнд прошел мимо нее к двери. Он надел шляпу, плащ, бросил на нее взволнованный и тревожный взгляд и исчез в бушующей тьме ночи.

Как только дверь за ним закрылась, Клэр вернулась к столу и опустилась на стул. Она глубоко вздохнула и невидящим взглядом уставилась на золотистое пламя лампы, все еще стоявшей на плите.

Боже мой! Она почти дала соблазнить себя… На собственном кухонном столе. Можно было бы посмеяться над абсурдностью случившегося, если бы не ужасная боль в сердце.

Она чуть не совершила ошибку во второй раз. Ее щеки все еще горели от поцелуев и ласк Рэнда. И от стыда за собственную постыдную податливость. «Сколько других женщин, — подумала она горько, — позволяли ему так же очаровать себя. Какой негодяй. Дьявол в ангельском обличье…»

Налетел новый порыв ветра, стена дома задрожала, Клэр встала, застегнула пуговицы на рубашке и снова посмотрела на заднюю дверь. Прежде чем вернуться в пустующую постель, она со слабой улыбкой, невесело подумала о том, что, пожалуй, ей больше не стоит зажигать лампу, когда она остается одна.