Месть и любовь - Эмбер Кей

Найл поджал губы.

– Протяните руки.

Он не стал утруждать себя, развязывая сложные узлы, а просто вытащил из-за голенища нож и одним уверенным движением перерезал веревку. Фиона облегченно вздохнула.

– Благодарю вас. Правда, не вижу за что, но все равно благодарю.

– Вы правы, – холодно бросил Найл, – за целесообразные действия обычно не благодарят.

Девушка покраснела и занервничала. Все правильно. Он освободил ее не потому, что сам захотел этого, а потому, что так велели сложившиеся обстоятельства.

Они въехали в город и остановились у первой же приличной на вид гостиницы. Найл вошел внутрь, а Фиона и Митчелл остались ждать, не слезая со своих лошадей. Вскоре Найл вернулся и, снимая дорожные сумки, сказал:

– Все в порядке, у них есть свободные комнаты. Фиона заторопилась, мечтая поскорее ощутить мягкость матраца под своим измученным телом и вкус жареной говядины, запах которой доносился из открытой двери. В животе у нее заурчало от голода.

– Не спешите, – заметил Найл, помогая спуститься на землю.

Едва он прикоснулся к ней, девушка закрыла глаза, удерживая себя от попытки посмотреть на его лицо в надежде увидеть там проявление хоть каких-нибудь чувств. Да считает ли он ее за человека вообще? За женщину, наконец! Женщину, которую взял с такой страстью… Какой же она была дурочкой, думая, что он тоже полюбил ее.

– Прикройте запястья, – приказал Найл, – они слишком заметны и настолько не вяжутся с вашим обликом, что их обязательно запомнят, а я этого не хочу.

Он проговорил это таким сердитым голосом, как будто она сама была виновата в том, что руки ее изувечены.

Митчелл протиснулся между ними, говоря:

– Пошли. Я очень устал и умираю от голода. Фиона быстро отступила в сторону. Рядом с этим человеком она чувствовала себя неловко.

Зайдя в гостиницу, Найл повелительно кивнул хозяину. Тот кивнул в ответ, видимо давая знать, что понял его жест, но, увидев Фиону, он вдруг побледнел и опрометью бросился на кухню. Девушка недоуменно пожала плечами. Еще ни один мужчина не реагировал на нее подобным образом. Нахмурившись, она проследовала за своими похитителями. Что-то здесь было не так.

Они поднялись на второй этаж и свернули налево. В холле было чисто, как и в таверне внизу. Это обнадеживало. Возможно, здесь даже клопов нет.

Найл протянул Митчеллу ключ и указал на первую дверь. Фиона поняла, что эта комната предназначена не ей, и прошла дальше по коридору. Найл остановился у третьего номера и, распахнув дверь, отступил в сторону. Девушка зашла, ожидая, что разбойник запрет дверь и уйдет, но ошиблась. Найл вошел вслед за ней.

Сердце Фионы учащенно забилось, и она спросила срывающимся голосом:

– Что это значит?

Он молча запер дверь и положил ключ в мешочек с деньгами, который носил на шее. Девушка встревоженно наблюдала за его неторопливыми движениями. Наконец Найл посмотрел на девушку и без всякого выражения ответил:

– Это значит, что мы муж и жена. Мистер и миссис Макмюрд, направляющиеся в Лондон, – в его глазах вспыхнули злые огоньки. – Ты нервная, истеричная женщина и несколько раз пыталась вскрыть себе вены – это объясняет повязки на руках. А в Лондон мы едем, чтобы проконсультироваться у знаменитого врача.

От негодования у Фионы закружилась голова.

– Что? – ее руки непроизвольно сжались в кулаки. – Я сумасшедшая?! А как же насчет тебя? Неужели ты думаешь, что кто-то может поверить в эту нелепую сказку?

Найл пожал плечами и прошел мимо нее осмотреть постель.

– Хозяин, во всяком случае, поверил, – ответил он, проверяя, мягкий ли матрац. – Разве ты забыла, как он отреагировал на твое появление? – проговорил мужчина, отходя от кровати. – Сегодня ты можешь отдохнуть и спать на этом ложе, а я займу кресло.

Оглядевшись, Фиона поняла, что Найл снял для них лучший номер в гостинице. Помимо роскошной кровати здесь стояли стол и два кресла. Имелся даже камин. Она приятно удивилась такому вниманию, но ее раздражение и гнев не ослабли.

– Нечего меня опекать, – процедила девушка сквозь зубы, – я не сумасшедшая, какой вы меня представили, и не позволю обращаться с собой как с дурочкой. Я так же не позволю вам спать со мной в одной комнате.

Найл встал, уперев руки в бока.

– И как же ты собираешься действовать? Сообщишь хозяину правду? Так он не поверит, потому что считает тебя ненормальной.

Фиона опешила. Он, как всегда, все предусмотрел, и ей ничего не удастся изменить. Мысль о том, что придется провести ночь в одной комнате с этим дьяволом, казалась невыносимой. Даже когда они спали под открытым небом и их разделял костер, а рядом был Митчелл, девушка все равно чувствовала исходящую от Найла ненависть и злобу. Страшно даже представить себе, какие ощущения она испытает, находясь в запертой комнате.

– Будь ты проклят, – тихо произнесла она, – будь ты проклят!

Найл посмотрел на Фиону, сидевшую к нему спиной. Ее чудесные волосы переливались на свету. Как же ему хотелось подойти и погладить эти мягкие локоны. Одна мысль не давала ему покоя: почему же она не хочет, чтобы они вместе провели ночь в этой уютной комнатке? Ведь здесь никто не увидит того, к чему обычно приводит слабость человеческой натуры. Мечты о том, что может произойти между ними этой ночью кружили голову и вселяли тревогу. Ему захотелось выйти на воздух и спокойно все обдумать.

– Оставайтесь здесь, – резко сказал Найл. – Я прослежу за тем, чтобы вам принесли ужин.

Фиона не успела ничего ответить, даже не успела повернуться, как мужчина уже вышел, захлопнув за собой дверь. Девушка услышала только звук поворачивающегося в замке ключа.

Найл вошел в маленькую гостиничную таверну, взглядом поискал Митчелла и быстро обнаружил его за угловым столиком. Митчелл с аппетитом ел, прихлебывая эль из огромной кружки. Найл подозвал к себе хозяина и заказал ужин для Фионы и для себя а затем обратил все свое внимание на друга. Митчелл поднял светлые глаза, которые сейчас покраснели от усталости и выпитого, помолчал, пристально глядя на Найла, а затем спросил:

– Ты проведешь ночь в одной комнате с девушкой, не так ли? – в голосе его звучало осуждение.

Найл спокойно выдержал взгляд друга и ответил:

– Да. На родственников мы ничуть не похожи, поэтому я сказал, что мы муж и жена. Считаю это решение правильным и логичным.

– Но ведь ты мог сказать, что она жена твоего брата или дальняя родственница, которой необходима опека, словом, придумал бы что-нибудь для того, чтобы поселить ее отдельно, – Митчелл лениво ковырнул мясо, – ты обязательно нашел бы предлог, если бы захотел.

Найл признал справедливость слов друга и попытался оправдаться: