Месть и любовь - Эмбер Кей

– Ей придется поехать с нами, – наконец выговорил он.

– Что? – воскликнула девушка, вскакивая на ноги.

Сердце бешено колотилось, и она не смогла бы сейчас ответить, что вызвало ее волнение – отчаяние или надежда. Ясно было только одно: он берет ее с собой! Впрочем, последние события заставили графиню поумнеть, и она понимала, что Найл хочет воспользоваться ею в очередной раз.

– Нет! – решительно заявил Митчелл.

Не обращая внимания на его слова, Найл отправился в угол к сумкам и принялся упаковывать свою арфу.

– На обсуждения нет времени. Я принял решение: она едет с нами. Я не могу позволить ей известить Дункана Макфи, пока мы в Лондоне будем разыскивать Уинтера. Это слишком большой риск.

– Разыскивать Уинтера? – недоверчиво переспросил Митчелл. – Оставь это Найл. Неужели ты не видишь, что неожиданное отплытие Макфи – это знамение? Твоему плану не суждено сбыться.

Найл нахмурился.

– Ты можешь не ехать со мной. Я все понимаю, тебе, конечно же, надоело делить со мной только горе. Ты достоин лучшей участи, и я не обижусь, если ты оставишь меня.

– Черт побери, Найл, – голос Митчелла дрогнул, – да я совсем не об этом! Твой план ужасен. Ты одержим и несешь с собою смерть. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как ты губишь себя самого.

– Ничто не заставит меня отказаться от принятого решения.

– О Боже, – только и смог выговорить Митчелл. Прислушиваясь к диалогу мужчин, Фиона вдруг поняла, что снова обрела свой дар. На нее нахлынули видения, поражающие своей ясностью. Ей представилась гибель Найла и Митчелла, попавших в какую-то паутину. Ужас сковал сердце девушки. Неужели человеку, который завладел ее сердцем, суждено погибнуть?

* * *

Фиона сверлила хмурым взглядом широкую спину Найла Кэрри. Он ехал на своем жеребце, а она на верном Макдаффе чуть сзади. Они высадились на материке четыре дня назад, и с тех пор единственным светлым моментом для девушки была встреча с любимым животным. Батрак Пэт не подвел. Макдафф выглядел холеным и ухоженным, но настолько избаловался, что не желал везти хозяйку. Правда, общими усилиями его вскоре удалось переупрямить.

Еще находясь у Пэта, Фиона попросила Найла послать хоть какое-нибудь сообщение ее родителям о том, что с ней все в порядке. Он долго отказывался, но в конце концов согласился отправить коротенькую записку. Фиона была ему очень благодарна за это и испытала большое облегчение от того, что удалось успокоить своих родных.

А Блэки пришлось оставить на острове. Найл весьма категорично заметил, что раненой птице не вынести долгого путешествия. Фионе оставалось только надеяться на то, что птица выживет. Уезжая, она оставила ворону большой запас овса и сушеного мяса.

И вот уже четвертый день они в пути. Сегодняшний день оказался особенно тяжелым. Девушка устала, давно не мылась и умирала от голода. Руки ей снова связали.

Лошади Найла и Митчелла остановились, и Макдафф тоже замедлил шаг. Мужчины перекинулись парой фраз, но Фионе не удалось расслышать, о чем они говорили. Она поняла только, что они находятся на границе Шотландии и Северной Англии и направляются в Карлайл. Ночлег решено было устроить под открытым небом, ужин состоял из двух кроликов и белки, пойманных Найлом. А овес, который, казалось, никогда не кончится, доели еще вчера на завтрак.

Фиона, подтолкнув Макдаффа вперед, втиснулась между мужчинами и спросила:

– Не могли бы мы сегодня переночевать в гостинице?

Митчелл посмотрел на нее своими бледными глазами и промолчал. Но от его взгляда девушка вся похолодела. Найл, повернувшись, тоже обратил на нее свой взор.

– Ну так как? – повторила девушка свой вопрос.

– Это возможно, но что мы скажем хозяину о характере наших отношений? Вы женщина, мы путешествуем вместе, но вы не являетесь ни женой, ни сестрой ни одному из нас.

– А мы не станем ничего объяснять, – распрямив плечи, сказала Фиона.

Найл улыбнулся.

– Значит, ради вкусной еды и мягкой постели вы готовы позабыть о своей репутации. Я вел бы себя иначе, если бы знал об этом раньше.

Фиона побледнела. Лучше получить пощечину, чем услышать такое оскорбление. С трудом придя в себя, она холодно произнесла:

– Карлайл – это не Эдинбург и не Лондон, а мнение хозяина захудалой деревенской гостиницы меня мало интересует.

Найл перестал улыбаться и, дернув коня за поводья, отъехал от Фионы.

– Вы правы, Карлайл не Лондон, но не советую вам слепо полагаться на волю случая. Кто знает, кого можно встретить в этой захудалой, как вы говорите, гостинице? Смею заверить, что все неприятности происходят именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь.

Фиона бросила на него гневный взгляд. Если бы не связанные руки, она набросилась бы с кулаками на своего обидчика. Митчелл, проезжая мимо, отрицательно покачал головой и сказал:

– Не нужно спорить. И постарайтесь вести себя посдержанней.

Его слова охладили пыл девушки. Он словно вылил на нее ушат воды. А впрочем, Митчелл прав. Не стоит связываться с Найлом, все равно он никогда не полюбит ее, и ничто не помешает ему осуществить план мести. Собрав всю свою волю, Фиона с трудом, но все же распрямила поникшие плечи.

Час спустя путники подъехали к обветшалому деревянному дому. Вывеска на нем гласила, что Карлайл находится в двух милях отсюда. Графиня услышала, как Найл пробормотал что-то насчет гостиницы. Но даже надежда на нормальный ночлег не улучшила мрачного настроения девушки. В ушах все еще звучали слова Митчелла, напоминая о событиях последних дней.

– Ради вашей прихоти иметь теплую постель и вкусную еду мне придется пойти на риск, развязав вам руки. Нам обеспечено всеобщее внимание, если вы в таком виде въедете в город, а я этого совсем не хочу. Не собираюсь оставлять вашему отцу столь явственный след, – проговорил Найл, сверля ее глазами, – но я не развяжу вам руки и не отведу в гостиницу до тех пор, пока не получу клятвенного обещания не пытаться бежать.

Фиона тщательно обдумала его слова. Даже если удастся ускользнуть из-под надзора, идти ей все равно некуда. Вот в Лондоне – другое дело, там у нее живет тетя, у которой можно укрыться. Так что с побегом лучше подождать до столицы. Приняв такое решение, девушка сказала:

– Обещаю.

Его глаза превратились в узкие щелочки.

– Так легко? Насколько я помню, вы очень неохотно давали такое обещание, когда мы были на острове.

Она смело взглянула ему в глаза.

– С тех пор я сильно изменилась. Но не обольщайтесь, думая, что это ваши «уроки» усмирили меня.

Найл поджал губы.

– Протяните руки.

Он не стал утруждать себя, развязывая сложные узлы, а просто вытащил из-за голенища нож и одним уверенным движением перерезал веревку. Фиона облегченно вздохнула.