Тройной агент - Джоби Уоррик

Ночь была жутко жаркой, и Мехсуд все никак не мог улечься. Из-за диабета его постоянно мучила жажда, а ноги опухали и болели. Вскоре после полуночи он отворил маленькую дверку и в сопровождении человека в длинном халате и с медицинскими инструментами в руках поднялся на крышу. Полная луна заливала ее ярким сиянием, в котором бородатая фигура Мехсуда выступала так четко, словно он на подмостках сцены. На крыше лежал тощенький тюфячок, к которому Мехсуд подошел и плюхнулся на живот. Второй человек встал около него на колени и начал налаживать нечто похожее на капельницу для внутривенных инъекций. Эксперты ЦРУ без колебаний пришли к выводу, что вторая фигура — врач. Может быть, это Балави? Впрочем, какая разница. «Предатор» снова нацелил на дом свои «хеллфайры».

Ракету можно пускать, было бы только «добро» директора ЦРУ, но тут-то и загвоздка. Леон Панетта разрешил удар по комнате второго этажа, а Байтулла Мехсуд лежит на крыше. Это разница, и не такая уж незначительная: Панетта настаивал на максимальных предосторожностях, чтобы избежать гибели непричастных, особенно женщин и детей. Что, если при попадании ракеты весь дом рухнет? Панетта, может быть, и одобрит несанкционированный пуск, а может, и нет. Но решать следует быстро: того и гляди упустим удобный случай.

В тот самый момент Панетты в его рабочем кабинете не было, он находился в центре Вашингтона, на совещании Национального совета безопасности в Белом доме. Когда на часах было без нескольких минут четыре пополудни (вашингтонского времени) он, извинившись, покинул собрание и вышел в коридор, чтобы ответить на срочный телефонный звонок. Послушав, нахмурился, явно встревожившись. Несколько минут расхаживал по коридору с прижатым к уху мобильником, задавал вопросы, выясняя подробности и обсуждая варианты действий. По многим признакам в одном доме с Мехсудом было несколько десятков человек, в том числе матери с детьми.

— А вся хибара-то не рухнет? — спросил Панетта. — Кто там, кроме него? В смысле — женщины, члены семьи…

На другом конце линии один из ближайших помощников директора, старший советник по антитеррору Джереми Бэш, передавал его вопросы по инстанциям дальше. Да, точный выстрел произвести будет непросто, ответили Панетте — с восьми километров, попробуй-ка! — но можно воспользоваться ракетой поменьше, она не произведет таких серьезных разрушений. Прицеливание выполним с беспрецедентной точностью. И ущерб зданию будет нанесен минимальный.

На это Панетта согласие дал.

В пакистанской деревне в это время был час ночи. Байтулла Мехсуд, главарь пакистанского «Талибана» и главный защитник иорданского врача Хумама аль-Балави, расслабленно лежал теперь на спине, в его вену из капельницы вливалось лекарство. Вот его ноги, а вот к ним протянулись чьи-то руки, вроде бы молодые… Нет, сообразили в ЦРУ, руки принадлежат не доктору, а молодой жене, которая массирует больному опухшие щиколотки. Не обращая внимание на отдаленное стрекотанье дрона и не слыша тонким свистом прорезавшей ночной воздух ракеты, он глубоко вздохнул и посмотрел вверх, на звезды.

Ракета пригвоздила Мехсуда к тюфяку, войдя ему чуть ниже грудной клетки и разорвав тело надвое. Маломощный заряд взрывчатки, сдетонировав, отбросил его жену назад, а в том месте, где она только что стояла на коленях, выбил в штукатурке и кирпичах небольшой кратер. Звук взрыва задвоило эхо от ближайших холмов и — тишина.

Вверху еще несколько минут продолжали кружить дроны, не выключая видеорегистраторов. В Лэнгли наспех составили рапорт и отправили Панетте в Белый дом.

Погибших двое, других убитых и серьезно раненных нет. Здание стоит, как стояло.

8. Давление

Виргиния, Лэнгли — август 2009

11 августа, почти через неделю после удара той ракетой, пакистанским журналистам позвонил представитель «Талибана», чтобы опровергнуть «нелепые» слухи о смерти Байтуллы Мехсуда. Вождь талибов «жив и находится в добром здравии», сказал он, добавив, что подтверждение этому скоро увидит весь мир.

К тому моменту Леон Панетта уже видел все подтверждения, насмотрелся и был сыт ими по горло. Заснятое на видео попадание ракеты, убившей Мехсуда, было во всех жестоких подробностях воспроизведено на гигантском мониторе в кабинете директора в Лэнгли. Как будто этого мало, следом всплыло и другое видео — про то, как соратники готовят тело командира талибов к похоронам. Перед командой антитеррора ЦРУ предстало лицо человека, чью смерть они организовали, — бледное и спокойное, в грубом дощатом гробу, где голова убитого покоилась на подушке, усыпанной бархатцами. Рука оставшегося за кадром скорбящего гладила лицо трупа, обходя десяток с лишним свежих ран, испещривших кожу вокруг глаз и на лбу.

Времени долго вглядываться в картинки у Панетты не было. Предыдущие несколько дней его помощники набрасывали проект предложения, которое он понесет в Белый дом. На пакистанской Территории племен дела ЦРУ еще не закончены, и Панетта собирался лично обратиться к президенту за помощью. Из всего множества секретных планов, которые ему приходилось визировать в качестве директора ведомства, ни один еще столь уверенно не сулил перелома в войне против «Аль-Каиды».

Успешная ликвидация Байтуллы лишь подчеркнула срочность работы, которую предстояло выполнить. Во-первых, непонятно, что с «устройствами» Мехсуда. Все лето, пока ЦРУ разыскивало главаря талибов, тысячи пакистанских солдат при поддержке боевых вертолетов прочесывали горные крепости талибов, по одному уничтожая укрепления и убежища. К тому времени, когда кампания завершилась, из захваченного пакистанцами стрелкового оружия можно было сложить гору, а взрывчатки набралось столько, что шахидских поясов хватило бы на школу-медресе. А вот «грязной бомбы» не было и следа. Счетчики излучений не пикнули ни разу. Руководители Центра антитеррора в ЦРУ много недель ломали головы над тем, что бы это могло значить. Многие из выживших талибов сбежали в соседний Северный Вазиристан, ища укрытия в доминирующей там военной группировке «Сеть Хаккани»[30]. Может, они с собой и бомбу прихватили? А может быть, все это было не более чем уловкой? На это тайные донесения ответа не давали. В перехваченных разговорах никаких упоминаний об «устройствах» больше не звучало, да и в Вашингтоне администрация Обамы ни словом не обмолвилась об угрозе грязной бомбы. На публике все выглядело так, словно такой опасности никогда не существовало.

Самое неприятное, что подразделения Байтуллы Мехсуда очень быстро перегруппировались и стремительно сменили курс на новый, еще более опасный. Ракетный удар в ночь на 5 августа вызвал временный вакуум власти и привел к нескольким кровавым уличным столкновениям между претендентами на место Байтуллы, но затем власть взял в свои руки харизматичный двоюродный брат Байтуллы, дерзко-амбициозный Хакимулла Мехсуд. Если Байтуллу вполне удовлетворяли нападения на пакистанские войска и полицию, то его кузен оказался одержим куда более злокачественным антиамериканизмом и его куда легче было склонить к альянсу с «Аль-Каидой» и другими военными группировками, нападающими на американские войска в Афганистане. Теперь еще больше воинов-мехсудов стало записываться в Теневую армию «Аль-Каиды» — военизированные формирования, которыми руководил ливийский командующий Абдулла Саид аль-Либи, причем эта организация (имеющая даже особую форму) уже доказала свою способность наносить молниеносные удары по военным целям по обе стороны границы. Эти формирования стали новыми отборными отрядами «Аль-Каиды», получающими финансирование и пополнение из таких отдаленных мест, как Саудовская Аравия и Кашмир.

Такая вот перед Панеттой выросла проблема. Конечно, удары с воздуха каких-то целей достигают, но этого недостаточно. Убитых командиров вскоре сменяют другие, часто более молодые, настроенные еще более экстремистски и преисполненные глобальных амбиций. «Аль-Каида» приспосабливается, опираясь на все расширяющуюся сеть преданных последователей из самых разных незаконных военных формирований, которыми регион кишит кишмя. А наиболее значимые фигуры во всем этом движении, Усама бен Ладен и его разработчик операций Айман аз-Завахири, между тем сидят в безопасных убежищах и занимаются вопросами стратегии. Чтобы выкурить их оттуда, требуется что-то большее.

Конец лета и начало осени Панетта со своей командой посвятили окончательной отработке детального плана, который директор должен будет представить президенту и его Совету по национальной безопасности, на целый месяц завязшему в пересмотре общей стратегии войны в Афганистане. Панетта приготовил длинный список пожеланий, но самая первая позиция в нем была и самой важной: больше роботопланов! Их требуется множество! Нужны не только «предаторы», но и новейшие, более мощные «риперы», нужны к ним операторы и всяческая техника поддержки. Панетта хотел бы на порядок усилить давление на «Аль-Каиду», причем не только путем увеличения огневой мощи, но и при помощи ковровой, всеохватной слежки — в Территорию племен должны круглые сутки вглядываться столько глаз (как человеческих, так и электронных), чтобы никакое движение даже мелкой группы боевиков не могло от них укрыться. И надо, чтобы в целом это стало «самой агрессивной операцией в истории Управления», как позднее скажет сам Панетта, поскольку ее целью будет найти и уничтожить седобородых старцев, которые сеют смуту.