Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Викторович Вязовский

Шимон из Галилеи. Ученик Иешуа — Петр поправил перевязь на поясе, где раньше видимо, висел меч — А это Адир — мой брат — Петр положил руку на плечо высокого мужчины с густыми кудрями на голове. Тонкие губы апостола Андрея был плотно сжаты, смотрел он на меня строго, слово о чем-то спрашивая.

— Его еще называют Андреасом, на греческий лад — усмехнулся Петр — Уж очень он любит читать свитки греческих философов. Но Равви не препятствовал, хотя и смеялся над книжниками.

— А вы кто? — я уже догадывался, кто были остальные апостолы, но решил дать им возможность представиться самим.

Вместе с Петром к могиле Христа пришли еще Йоханан — будущий Иоанн Богослов, кстати, единственный из учеников умерший своей смертью — и его старший брат Иаков, которых часто будут потом называть сыновьями Заведеевыми, по имени их отца Заведея. А также апостолы Тома Йехуда́ — по прозвищу Фома — и Левий Матфей. Последние два были молодыми мужчинами в самом расцвете сил. Они только-только вышли из юношеского возраста.

— Где остальные ученики? — задал я естественный вопрос — И где Мирьям?

Все апостолы дружно посмотрели на Петра. Сразу стало ясно, кто у них главный.

— Мы уже слышали о тебе Марк — Шимон начал говорить, и от него потянуло хорошо узнаваемым «Светом». Я сразу почувствовал какое-то единение со всей группой мужчин — Ты тоже избран Им!

Я повернулся к Гнею с легионерами, которые напряженно прислушивались. Хотя мы говорили с апостолами на арамейском, но римляне похоже, что-то понимали.

— Оставьте нас — попросил я солдат и кивнул им в сторону храмовых врат.

Легионеры настороженно посмотрели на Гнея, дожидаясь подтверждения приказа от начальства. Приказ незамедлительно последовал, и римляне быстро ушли. На лице Петра мелькнуло подобие улыбки, словно вся эта ситуация с «раздвоением подчинения» у легионеров его слегка забавляла, но особого удивления не вызывала.

— Мирьям с братьями и остальными учениками на пути домой, в Назарет — ответил он мне как равному — Мы решили, что в Иерусалиме ей с сестрой оставаться небезопасно.

Петр опять поправил перевязь, раздраженно ударил кулаком по ладони — Марк, можно мне вернуть мой меч? Я римский гражданин, и имею полное право его носить.

Мне стало очень любопытно, как сын простого еврейского рыбака Ионы смог получить гражданство, но я промолчал, переваривая новый расклад. Богородица едет в Назарет, в Иерусалиме остались самые беспокойные и неугомонные апостолы — Фома-неверующий, резкий и непредсказуемый Петр, да и братьев Иоанна и Иакова сам Иисус не зря называл «сыновья грома»- явно за их порывистый характер… И что мне теперь с ними делать?

Как что? — я сам себе отвесил подзатыльник — Конечно, вести обратно к могиле Христа. Там все решится.

— Держи меч — я протянул Петру свой гладиус. Вынул его из ножен, показал во всей красе. По краям лезвия пробегали искры Света.

Позади меня ахнули. Я обернулся и увидел подошедших Понтия с Мароном. Рядом опять маячил любопытный Тиллиус.

— Римский меч еврею?! — Понтий весь покраснел, еле сдерживая себя.

— Нет ни эллина, ни иудея — произнес я будущие слова Павла, силой вкладывая Петру гладиус в его ладонь. Апостолы тоже смотрели на меня круглыми глазами.

— Бог создал человека по своему образу и подобию — задумчиво произнес Иоанн — А значит, Марк прав. Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба — все мы равны в царстве Иешуа.

Я внимательно посмотрел на Марона. Тот явно хотел сплюнуть — как же так, даже рабов нет! Мир рушится на глазах! — но под мои взглядом стушевался, отвел глаза. Понтий тоже набрал воздуха, чтобы мне что-то высказать, но закашлялся. Лишь один ликтор покивал головой. Как бы соглашаясь «в целом». Но у него было явно много вопросов.

— На все вопросы будут даны ответы — я выглянул из притвора. Короткая пасхальная ночь подходила к своему концу — Иудеи уже пришли в себя, пора уводить их с площади. Иначе в толпу просочатся новые зелоты из города.

Легат с наместником обеспокоенно переглянулись.

— А ты сможешь их увести? — поинтересовался Понтий — И куда?

— Туда, откуда они вернутся новыми людьми — я махнул рукой, подзывая Гнея — Но мне нужна помощь.

— Что угодно! — быстро произнес Марон, поглядывая на вход в Святилище. Судя по вспышке красным в ауре, легат явно настроился ограбить Храм.

— Мне нужны обе центурии — Лонгина и Фламия. И я заберу Ковчег.

— Да хоть камень Основания — засмеялись римляне. Уже явно все разведали и разнюхали.

— Марк — ко мне подошел Гней, протянул свой меч — Возьми. Не дело легионеру без гладиуса быть.

Я благодарно посмотрел на товарища, пообещав себе убрать безобразный, кривой шрам с его щеки.

— Фламий! — крикнул я негру — Выводи еврейских священников во двор, хватит им ругаться.

— Шимон — теперь я повернулся к Петру — Идите вперед, показывайте дорогу.

Апостол согласно кивнул, повелительно махнул рукой ученикам. Все потянулись наружу. Во дворе я запрокинул голову и обалдел. На темном небосводе алела комета. Огненный шар с длинный мерцающим хвостом протянулась с севера на юг.

— Апсинтион! — вскричал Иоанн — Смотрите, смотрите! Это знамение! Знамение появилось!!

И римляне и евреи, все запрокинули головы, наблюдая за невиданным зрелищем. На площади повисло оглушающее молчание. Что знамение, это понятно. Но о чем оно? Я прислушался к Слову, но оно тоже молчало. В Евангелии не было ни слова про комету во время Воскрешения. Зато метеор явно наблюдался во время Рождества. «И звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, и наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец». Флавий в своих хрониках тоже описывал комету с хвостом в виде меча. Но то было сильно позже. А может это «упавшая звезда» Полынь? Та самая, которой отворяется Конец Света в Откровении Иоанна Богослова? Я озадаченно оглянулся на апостола. Тот сложив руки, молился. Ему явно было не до Откровений.

Увидев, что евреи начинают вставать на колени, я крикнул Лонгину с Фламием — В