Баскервильская мистерия - Даниэль Клугер

Преступления нет — есть лишь редкое, но вполне вероятное сочетание множества природных факторов. Выслушав теорию Сисса и так и не раскрыв загадочного преступления, инспектор Грегори, в какой-то степени антипод или двойник ученого, говорит: «Что, если мир — не разложенная перед нами головоломка, а всего лишь бульон, где в хаотическом беспорядке плавают кусочки, иногда, по воле случая, слипающиеся в нечто единое? Если все сущее фрагментарно, недоношено, ущербно, и события имеют либо конец без начала, либо середину, либо начало? А мы-то классифицируем, вылавливаем и реконструируем, складываем это в любовь, измену, поражение… мы и существуем частично, неполно. Наши лица, наи судьбы формируются статистикой, мы случайный результат броуновского движения… незавершенные наброски, случайно запечатленные проекты… История — картина броуновских движений, статистический танец частиц, которые не перестают грезить об ином мире…»

Статистика вместо дедукции, хаос вместо объяснимого мира, законы больших чисел вместо исключительных событий… Такова принципиально новая черта идеологии поджанра nonedunit. Вновь перед нами виновник преступления, которого невозможно ни призвать к суду, ни арестовать ни даже просто обвинить, услышав признание… Впрочем, в данном случае главный «сыщик» — доктор Сисс (именно он герой, полиция, как и полагается классическому детективу, лжегерой, поначалу не принимающий всерьез рассуждения Сисса, но потом вынужденная поверить в них, поскольку другого объяснения нет), доктор Сисс не испытывает никакого желания «загнать преступника в угол», ибо для него «преступник» — в отличие от преступника в обычном детективе — объект исследования. Соперничают они лишь в сфере научной.

Прежде чем закончить с «Расследованием», хочу заметить, что это относительно раннее произведение содержит целый ряд своего рода набросков, прорисованных в книгах более поздних, в частности, знаменитом «Солярисе». Так например, сцена с дергающимся, пытающимся вылезти из окна мертвецом получила развитие в том же «Солярисе», в весьма эффектной сцене из доклада Бертона — об огромном голом младенце, судорожно дергавшемся посреди океана. Пара Грегори — Шеппард своего рода предтеча пары Крис — Снаут, а их диалоги очень похожи на диалоги героев «Соляриса»: монологи «познающего» Криса-Грегори и суховатые, окрашенные пессимизмом реплики усталого «кое-что-познавшего» Снаута-Шеппарда; д-р Сисс же, одержимой страстью к точной науке, напоминает д-ра Сарториуса…

Из этой аналогии можно предложить и еще одну разгадку событий из «Расследования»: перемещение трупов — своего рода позывные, попытки Контакта. Между кем? Между человеком и окружающим миром. Или же, напротив того, создание «гостей»-копий в «Солярисе» ничего общего с Контактом не имею, но воспринимаются таковым исключительно из вечного стремления человека дать логичное объяснение происходящему… А может быть, мы все живем внутри некоего «Соляриса», даже и не подозревающего о нашем существовании — как мы не подозреваем о его возможной разумности…

Впрочем, это уже проблематика научной фантастики; мы же занимаемся детективом.

«Мир, в котором феномен становится обыденностью»

В отличие от «Расследования» написанный восемнадцатью годами спустя «Насморк» уже не содержит открытого финала и нескольких объяснений на выбор читателю. Здесь над i все точки расставлены. Загадочные смерти пациентов маленькой итальянской лечебницы, расследуемые несостоявшимся астронавтом, получают четкое объяснение. «Насморк» — роман значительно более зрелый, его герои менее подражательны, чем герои «Расследования» (при всей пародийности подражания). Главный герой, американец, как уже было сказано, человек, готовившийся к полету в космос, но не ставший астронавтом, направляется в Европу для расследования серии странных смертей, которые унесли жизнь нескольких мужчин, проходивших лечение на итальянском курорте. Несмотря на официальный статус правительственного агента, он по сути ведет дело самостоятельно, хотя и пользуется постоянным покровительством, постоянной защитой, позволяющей ему иной раз выбираться из ситуаций достаточно щекотливых.

Первоначальная профессия — вернее, подготовка — героя выбрана Лемом, разумеется, неслучайно: астронавт, покидающий Землю и уходящий — зачастую навсегда — из нашего мира в мир Иной. Это не черный юмор, космические путешествия и приключения в архетипической основе своей представляют собою более или менее стройное описание путешествия в мир загробный. И опасности, подстерегающие персонажей, весьма напоминают те ужасы и испытания, с которыми сталкивается умерший — а еще чаще, живой, «незаконный» пришелец в мире мрачного Аида или безжалостной Эрешкигаль. Все эти далекие миры, населенные странными существами — нашими братьями по разуму, иногда дружелюбными, ногда враждебными — представляют собою те или иные «пейзажи» мира загробного, иногда адские, иногда райские. Зеэв Бар-Селла в статье «Гуси-лебеди», например, весьма убедительно показал, что Марс «Аэлиты» — царство смерти, со всеми полагающимися атрибутами. Можно вспомнить и родоначальника «космической оперы» Эдгара Берроуза, где самое путешествие на Марс становится по сути рассказом о посмертных странствиях души, или его ученика, одного из величайших американских фантастов Рэя Брэдбери, или десятки других сочинителей… Забавно, что в двадцатом веке появилась мода на отыскивание в древних преданиях, в мифах архаических религий следы контактов с космическими пришельцами. Возникла даже некая «наука» — палеокосмонавтика, имеющая к науке подлинной весьма отдаленное отношение. Между тем, если уж искать какие-то подтексты, связывающие космические приключения с шумерскими, ацтекскими и египетскими мифами, то в прямо противоположном направлении: не в мифологии разыскивать свидетельства о «палеоконтакте», а в современных космических операх, этих увлекательных сказках для взрослых, обнаруживать следы древних верований, ушедших из области религии в область массовой культуры и добавивших свой особый оттенок в плетение, составляющее ее подтекст…

Итак, герой романа «Насморк» Джон Л. Симпсон — человек «двух миров», он принадлежит космосу, то есть «миру иному», с которым, как мы уже говорили всегда связана фигура сыщика в классическом детективе, и он же — существо нашего, обычного мира, поскольку был отчислен из группы астронавтов НАСА. Другими словами, Симпсон (будем называть его так, хотя это фальшивое имя; но настоящее не названо) — такой же Страж Порога, такой же обитатель и охранитель границы двух миров, как и все те персонажи, с которыми мы заново знакомились в «Детях подземелья». И миссия его целиком соответствует этой природе — смерть вторглась в стабильный (относительно, разумеется) мир, задача Симпсона — найти и обуздать ее.

Вновь идиллический фон — Неаполь, рай для туристов, небольшая клиника — грязелечебница братьев Виттолино, где систематически принимают сероводородные ванны немолодые иностранцы — главным образом, американцы. Не нищие и не миллионеры, без каких бы то ни было крутых зигзагов в биографиях, словом, из тех, кого называют обыкновенными обывателями. Смерть одного из них выглядит как несчастный случай: утонул во время купания; другой, страдавший и ранее приступами депрессии, выбросился из окна. Третий, четвертый… Когда один из них вдруг заговорил о каких-то преследователях, а потом погиб, власти, наконец, спохватились. Обнаружилось, что число погибших пациентов братьев Виттолино чересчур велико — при том, что большая часть случаев не имеет ничего общего между собой, за исключением того, что все погибшие проходили водные процедуры в одной и той же лечебнице. И в самой лечебнице нет ничего из ряда вон выходящего, за исключением того, что слишком много ее иностранных туристов, пользовавшихся ее услугами, вскоре после этого погибли — в результате несчастных случаев, покончили с собой, в автокатастрофах. Правоохранительные органы теряются в догадках, единственное, на что они обращают внимание — все жертвы мужчины, относящиеся к одной и той же возрастной группе. И тогда расследовать ситуацию направляется уже упоминавшийся нами герой. Он действует вполне традиционно для сыщика, оказавшегося в тупике при расследовании преступлений серийного убийцы — пытается сымитировать ситуацию, окончившуюся трагически для одиннадцати его соотечественников, соблазнившихся итальянскими курортами. Симпсон проходит путь, скрупулезно повторяя путь последнего погибшего, некоего м-ра Адамса.

И решает загадку — едва не став очередной жертвой «маньяка». После чего дает развернутый портрет «преступника». Я приведу его ниже, принося извинения у читателей за очередное обильное цитирование. Вот он, убийца из романа «Насморк», который забрал жизни одиннадцати незнакомых и не имеющих между собой ничего общего людей: