Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Кинжал улетел в кусты. Тут зайцегубый стянул со своей шеи верёвку, зло смотрел на меня красными от полопавшихся сосудов глазами. Я стряхнула руки. Последние дни я ела и тренировалась хорошо, мышцы нарастали, так что пора было проверить свою выносливость в реальной, а не игровой ситуации.

— Слезай! — прошипел Тарак.

— Хорошо, — улыбнулась я.

И правда слезла. Точнее — спрыгнула практически возле их фонаря и одним ударом ноги погасила свет. Под кронами деревьев мгновенно стало темно. В принципе, я могла бы убежать, но помимо выносливости надо ещё и чуткость осязания проверить.

* * *

Разбуженный Керишем Арман стоял в темноте и, прислонившись плечом к дереву, прислушивался к звукам ударов и глухим, словно через кляпы, вскрикам.

А ещё он прислушивался к женскому голосу, его грозным интонациям:

— …тупые животные… запомните… чтобы даже не смотрели… под корень оторву, ни один маг не восстановит…

Кериш подкрался почти бесшумно.

— Кажется, наша помощь ей не понадобилась, — прошелестел он с некоторым опасением.

— Нет, — ответил Арман.

Если бы Кериш мог видеть в темноте, он бы очень удивился мечтательной улыбке своего магистра.

* * *

Большинство путешественников крепко спали. Дозорные тоже мечтали скорее добраться до спальных мест. Потрескивали костры и редко когда во сне всхрапывали кони.

Экипаж, из которого несколько дней назад вышел молодой мужчина, благодаря которому обоз смог продолжить путь, стоял среди других экипажей, более никому не интересный: из него выходил только этот непримечательный человек да служанка, и то редко, чтобы справить нужду. Всем надоело ждать от этих путешественников чего-то особенного, в конце концов, это мог ехать богатый наследник или посланник короля, высокоранговый учёный маг, не желающий ни с кем общаться.

Когда дверь экипажа приоткрылась, дозорные не обратили на это внимания: ночью то и дело кто-нибудь отходил по нужде. Укрытая плащом фигура выскользнула в разбавленную светом костров ночь и, обогнув экипаж, направилась к лесу. Когда она проходила мимо лошадей, те тревожно раздули ноздри и попятились. И даже когда фигура исчезла во мраке, они всё ещё подрагивали.

Караульные продолжали сонное дежурство, а из загадочного экипажа на подножку закапала кровь. Капли превратились в струйку, и она стекала по подножке в траву, никем не замеченная во мраке.

Глава 19. Суета и соблазны

Солнце разгоралось на горизонте, изгоняя темноту и ночную прохладу. Выспавшаяся и довольная, я, потягиваясь, скрестила ноги на войлочной подстилке и подпёрла щёку кулаком. В двух десятках метров от меня потрескивало под котлами пламя, бурлила вода, хлопотали над едой дежурные по кухне и слуги. Ветер сменил направление, бросая на меня щипучий горьковатый дым и разнообразие вкусных ароматов.

Меня снова захватывала ностальгия. Хотя одежда людей мало напоминала яркую моду родного королевства, эта суета, запахи, снующие тут и там мелкие помощники, сама обстановка очень походила на мою начальную работу в обозах. Тогда я часто кашеварила, уворачиваясь от мозолистых рук, норовивших дать подзатыльник за то, что иду не там и делаю не так и «наверняка присматриваю, что стянуть».

Изначально в сопровождение обоза я попала не за ловкость владения ножом (он бесполезен в противостоянии бандитам) и не за свои жалкие начальные навыки фехтования (тогда я только-только заполучила меч, который способна была удержать в руках). Это была череда счастливых случаев: Джее, с которой я не раз спала в подвалах и на чердаках, повезло — она смогла стать ученицей наёмника — мага третьего круга, и она из всех детей выбрала в помощницы меня.

О, это были такие трудные дни: постоянно в дороге, постоянно в напряжённом сосредоточении проращивания каналов циркуляции магии, с жадным желанием узнать больше магических и военных тайн, запомнить, скорее утвердиться на пути мага, с грязной работой на побегушках и виртуозным воровством еды, потому что подобных мне низовых работников обоза кормили по остаточному принципу, и даже миска супа в день считалась щедрой платой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я улыбнулась, вспоминая свою наивность: как я хотела поскорее стать магом первого круга, чтобы быть уже полноправной наёмницей нижнего ранга и рассчитывать на две миски еды в день. А когда создала свой первый круг, королевство сцепилось с соседями, и всех наёмников погнали на фронт, где маги первого круга были просто расходным материалом.

Сейчас здесь маг первого круга был уже величиной — он как раз выбирался из фургона: степенный, гордый наёмник, свысока смотревший на простых воинов. С видом самодовольного индюка он подошёл к котлам и следил, чтобы дежурный наложил ему побольше мяса. Ещё и кривился, если кусок не глянулся.

Так и хотелось пнуть его под зад. Особенно когда он велел дежурному расстелить для него войлок. Я отвернулась, чтобы не провоцировать себя на ненужные провокации. Этот мир, в общем-то, во многом остался прежним: королевства враждовали между собой, аристократы интриговали, торговцы наживались, простые люди искали, как прокормить себя и семью. Магов стало меньше, но, судя по обрывкам разговоров, долины магов создавались до сих пор и обладали большой политической властью, как и вскормленные ими рыцарские ордены.

Размышляя о новой расстановке сил, я заметила Кериша. Он вместе с Синеглазкой шёл к котлу для путешественников, питавшихся вместе с обозниками, и что-то бормотал. Синеглазка был сама невозмутимость. Увидев меня, он с улыбкой кивнул. Кериш кивнул мне неохотно, ещё и взглядом таким пронзительным наградил, что прямо ух.

Они остановились у котла. Когда Синеглазка указал дежурному по кухне на меня, Кериш чуть не подпрыгнул и нахохлился. Он что-то ворчал, пока дежурный накладывал кашу сначала в одну, а потом в другую миску. Обе взял Синеглазка и, прихватив из горы ложек две штуки, направился ко мне. А Кериш остался ждать, когда наложат и ему.

— Доброе утро, — Синеглазка лучезарно улыбнулся и присел рядом, благо войлочный коврик подо мной мог вместить двоих. — Как прошла ночь?

— Чудесно! — Я приняла от него миску. Мы питались по лучшему тарифу, так что каша была с мясом.

Кериш косился на нас, я подумала и решила обойтись без советов об отношениях: может, Синеглазка намеренно пробуждает ревность? Это не моё дело.

Я принялась есть. Воспоминания о прошлом раззадорили аппетит, я наслаждалась простым, но таким сытным завтраком, наплевав на давно привитые манеры. А вот Синеглазка ел с аристократическим изяществом. Пусть у него была лишь одна деревянная ложка, чувствовалось вбитое до мозга костей воспитание. На меня он смотрел без осуждения, как это часто бывает с подобными людьми, а с мягкой улыбкой, напоминавшей умиление.

Хмурый Кериш явился со своей миской и войлочной подстилкой, но его кислая милая мордашка не могла поколебать моей внутренней расслабленности. Задрав подбородок, Кериш стал есть демонстративно медленно и плавно.

К котлам с едой подтягивались просыпающиеся наёмники. Я не особо присматривалась, но сразу заметила три напряжённо вышагивающие фигуры. Лица своим ночным спарринг-партнёрам я не била и кости не ломала, так что выглядели они почти нормально. Но ещё пару недель будут меня вспоминать при каждом движении.

И, как я тогда совершенно верно говорила, они сами, папаша барона Гриса, все те женишки Лилиан — все они были напоминанием, что я не просто должна оставаться сильной, но и становиться ещё сильнее.

— А-а! — крик сорвался в визг.

Простые обыватели замирали, а наёмники хватались за оружие и оглядывались по сторонам. Маг-наёмник не вскочил со своего места, но воткнул ложку в кашу и держал руку освобождённой в готовности кинуть заклинание.

— Убийство! Убийство! — поднялись крики.

Я сразу определила, что они идут от экипажа с таинственными путниками и ничуть не удивилась. Большая часть людей хлынула туда, а я продолжила есть кашу.