Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии - Максим Юрьевич Батманов

Долгорукову, дяде своей невесты.

Верховники подняли на смех такую примитивную уловку, и Василий Лукич больше не стал на ней настаивать. Он сам вызвался поехать в Митаву к Анне с предложением российской короны.

Казалось бы, о поддельном завещании забыли. Как бы не так. Это же была такая зацепка, за которую было легко свалить весь клан Долгоруковых. Чем не замедлили воспользоваться их соперники.

14 апреля 1730 года императрица Анна своим указом приказала арестовать, лишить имений, орденов и званий князей Долгоруковых: Алексея (отца царской невесты), Сергея (брата Алексея), Василия (двоюродного брата двух первых) и Ивана (брата царской невесты, сына Алексея). При этом Алексей и Иван были сосланы в сибирский Березов, известный ссылкой туда Меншикова, а Василий и Сергей – в деревни в европейской части России.

Заметим, что в решении об этих арестах Бирон никакого участия принимать не мог: он еще ничего не знал о российских делах, не вписался в систему, у него даже еще не было должности при русском дворе.

Дело о подлоге царского завещания этим не закончилось. Алексей Долгоруков скончался в Березове в 1734 году – может, это спасло его от худшей участи и во всяком случае от того, чтобы стать свидетелем лютой смерти сына. Сергей Долгорукий был даже помилован и уже назначен послом в Лондон. Но тут дело приняло новый оборот.

В Тайную канцелярию в 1738 году поступил из Тобольска донос о том, что сосланный Иван Алексеевич Долгорукий ведет разгульный образ жизни, поносит бранными словами императрицу и Бирона и грозится отомстить.

В Тобольск срочно выехали особо уполномоченные следователи Тайной канцелярии с правом применения допроса по всей строгости, то есть с жесточайшими пытками, свойственными тому времени. Этими следователями были – вы сейчас удивитесь – «прокурор полевых войск», капитан Преображенского полка Василий Иванович Суворов, отец великого полководца, и его помощник, сержант Преображенского полка Федор Игнатьевич Ушаков, отец величайшего русского флотоводца.

Совместными усилиями они запытали несчастного Ивана Долгорукого до такой степени, что он наговорил всяких небылиц на себя и на свою родню, помимо участия в составлении поддельной царской духовной.

Тут же в следственную разработку были взяты Василий и Сергей Долгорукие. Первого вывезли из деревни, второго арестовали, когда он уже находился в пути из Санкт-Петербурга к новому месту службы в Лондон. Всех свезли в Шлиссельбург, пытками добились признания во всем, чего хотелось следователям, и приговорили к смертной казни. Казнь состоялась в Новгороде 8 ноября 1739 года. При этом Василию и Сергею просто отрубили головы, а Ивана предварительно четвертовали.

Да, такие были лютые нравы. Но почему-то историки не возмущаются такими же жестокостями Петра Великого, когда тысячами рубили стрельцов, а их жен и детей обрекли на голодную смерть, запретив кому бы то ни было давать им работу и подаяние – разумеется, под страхом смертной казни. Почему-то они не вспоминают выражение главы Преображенского приказа – тайной полиции, впервые учрежденной как раз Петром I – князя Федора Ромодановского, который в письме к царю жаловался, что ему некогда отдыхать: «Всякий день в крови умываемся».

Конечно, мы осуждаем такие бесчеловечные смертные казни. Но, положа руку на сердце, разве Долгоруковы не были виновны в попытке узурпировать государственную власть с помощью подделки документов?

О том, что обвинения Бирона в жестокости проистекали часто из личной вражды, свидетельствует хотя бы такой случай. Известным критиком Бирона (уже после его ссылки) был русский историк и крупный государственный деятель Василий Никитич Татищев. Последние сожжения людей живьем по приговору суда в истории России пришлись как раз на время «бироновщины». Два самых последних из них состоялись в Екатеринбурге. 20 апреля 1738 года был таким свирепым образом казнен башкир Тойгильда Жуляков, а 30 апреля 1739 года – 60-летняя старуха-башкирка Кисябика Байрясова. Оба были приговорены за одинаковое преступление – за обратное отпадение из православия в ислам. Обоим приговор подписал – кто бы вы думали? – Василий Никитич Татищев. Что же, и в этих лютых казнях, устроенных Татищевым (по закону, принятому еще царем Алексеем Михайловичем!), тоже Бирон виноват?!

Но картина будет неполной, если мы не расскажем хотя бы вкратце об успехах внешней политики России и достижениях российского общества в тот короткий десятилетний период – 30-е годы XVIII века.

Успехи внешней и внутренней политики

Бирон почти не занимался внешней политикой. Тем лучше – он не мешал делать ее более сведущим людям.

В 1731 году принесли присягу России на подданство казахи Младшего жуза. Кстати, только с этого времени по императорскому указу их из-за сходства национального названия с казаками было велено именовать киргиз-кайсаками – до той поры такого этнонима не было.

В 1733 году Россия вступила в войну за «польское наследство» и в противоборстве с Францией (первое военное столкновение России с этой державой!) сумела утвердить на польском троне своего ставленника Августа III. Один из корпусов русской армии двинулся через владения германских князьков прямо на Рейн. И хотя там до прямого конфликта дело не дошло – уже успели подписать мир – это был первый раз, когда европейская река увидела русские полки.

В преддверии очередной войны с Турцией был заключен мир с Персией. Россия выводила свои войска с далекого южного берега Каспия, где ежегодно целые полки вымирали от малярии.

Война 1736–1739 годов с Турцией велась полководцами-иноземцами: немцем Минихом и ирландцем Ласси. Первый взял Очаков. Ласси же удивил хана Фатих Гирея, когда двинул войска по Арбатской стрелке в обход 60-тысячного войска хана, поджидающего Ласси южнее Перекопа. Таким путем еще никто в Крым не входил. Не их вина и не Бирона в том, что за все эти победы Россия по мирному договору смогла только приобрести Азов, да и то без права построить там крепость.

В 1733 году Петербургская Академия наук (де-сиянс академия, как ее тогда называли) начала масштабные географические исследования всего пространства Российской империи. Многочисленные отряды, посланные главным образом вдоль арктического побережья Сибири, к берегам Северной Америки и Японии, получили в истории название Великой Северной экспедиции. Она продлилась десять лет и завершилась уже при Елизавете Петровне. Ее итогом стало открытие арктических морей, окаймляющих Россию, множества рек и горных цепей.

На основании сведений, приходивших от этих и других отрядов, Академия наук тогда же приступила к составлению первого большого географического Атласа всей Российской империи. Завершилась эта работа уже в 1745 году.

В годы «бироновщины» закончил высшие учебные заведения в России и был послан для продолжения образования за границу будущий первый русский академик Михаил Ломоносов.

И если все черное и дурное, что творилось тогда в России, вешать на совесть Бирона, то будет несправедливым тогда отказать ему в хороших заслугах.

Недавно британский экономист и экономический историк Стивен Бродберри и российский историк Елена Корчмина выпустили статью об экономическом развитии России с 1690-х по 1880-е годы. В ней они проанализировали, в частности,