Молоток и гвозди - Андрия Лардж

Мой кулак вылетает и врезается в промежность Романа. Воздух вырывается из его легких, и он падает на землю, схватившись за причиндалы.

— Никогда больше не говори так о Нолане при мне. Понял, ублюдок? — рявкаю я.

Он стонет и кивает.

— Хорошо, — усмехаюсь я.

Я поворачиваюсь на пятках и топаю обратно к столу. Все головы поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, когда я останавливаюсь рядом со столом. Я смотрю на товарищей Романа по команде.

— Я врезала Роману по яйцам, возможно, вы захотите принести ему льда.

Их ошеломленные взгляды друг на друга вскоре превращаются в раскаты смеха. Я поворачиваюсь к отцу и братьям, которые тоже смеются.

— Я пойду, пока он не вернулся за стол. Увидимся позже, ребята, — говорю я и целую каждого из них в щеку.

— Ты берешь с собой Нолана? — спрашивает отец, бросая на меня ожидающий взгляд.

Я улыбаюсь.

— Да.

Он кивает.

— Хорошая девочка. Убирайся отсюда.

Я сжимаю его плечо, а затем иду к барной стойке, где Нолан тяжело прислоняется к ней. Я даже удивлена, что он остался. Он опрокидывает рюмку и шипит, ставя стакан обратно на барную стойку. Я подхожу к нему и кладу руку ему на поясницу. Его пьяный взгляд встречается с моим.

— О, привет, детка, теперь ты меня видишь? — мурлыкает он.

Я вздыхаю.

— Прости, Нолан.

Он горько смеется и качает головой.

— Может, уйдем отсюда? — спрашиваю я.

Он удивленно поднимает бровь.

— А как же Роман? Я подумал, что ты уйдешь с ним.

Я хмурюсь.

— Нет, Нолан. Я хочу уехать с тобой.

Он смотрит на меня с минуту, словно пытаясь решить, что делать. Наконец достает бумажник из заднего кармана, вытаскивает стодолларовую купюру и кладет ее на стойку. Он засовывает бумажник обратно в карман и предлагает мне идти за ним.

Когда мы выходим на улицу, я протягиваю руку.

— Ключи.

Нолан смотрит на меня как на сумасшедшую.

— Что? Нет.

— Ты пьян.

— Черт… — ворчит он и достает из переднего кармана ключи от машины. Он сует их в мою протянутую руку.

— Спасибо.

Он только хмыкает в ответ.

Мы забираемся в его BMW, и я завожу машину. Затем смотрю на него сквозь темноту машины.

— Хочешь остаться у меня на ночь?

Нолан посылает мне небольшую улыбку.

— Конечно.

Тридцать минут езды до моего дома проходят в тишине, если не считать тихого храпа Нолана. Я едва успеваю выехать с парковки, как он тут же засыпает. Всю дорогу домой я спорю с собой, стоит ли рассказывать Нолану о том, что Роман меня поцеловал. Я заезжаю на свою подъездную дорожку и выключаю двигатель. Слегка поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Нолана. Я должна ему сказать. Если я не расскажу, это будет бесить меня до бесконечности. Приняв решение, я глажу Нолана по бедру. Он глубоко вдыхает, приходя в себя.

— Мы на месте, — говорю я ему.

Его сонные глаза моргают, пытаясь сфокусироваться на мне в темноте.

— Где?

Я ухмыляюсь.

— Возле моего дома.

Нолан кивает.

— О, точно.

Мы выходим из машины, и я закрываю ее. Когда мы подходим к моей входной двери, рука Нолана находит мою. Я не могу не улыбнуться. Поскольку боялась, что могла испортить наши отношения сегодня вечером. Не могу поверить, что я была так… ослеплена. Не каждый день парень, о котором ты фантазируешь годами, действительно флиртует с тобой и проявляет к тебе интерес. Особенно с такой, как я, которую обычно воспринимают просто как одну из парней.

Нолан следует за мной внутрь. Я включаю свет, пока он закрывает и запирает дверь. Он оглядывается по сторонам с приятно удивленным выражением лица.

— Здесь мило.

— Спасибо, — говорю я.

Мой дом небольшой, это ранчо с двумя спальнями, но большая его часть полностью отремонтирована. Остается только несколько вещей, которые я хочу сделать. Здесь живу только я, поэтому мне не нужно огромное пространство. И я не тороплюсь с ремонтом, занимаясь им, когда у меня есть свободное время.

Я иду на кухню и беру из холодильника бутылку воды. Приношу ее в гостиную к Нолану, который уютно устраивается в моем любимом кресле из коричневой кожи. Я протягиваю ему воду. Он берет ее и откупоривает. Сделав большой глоток, он поднимает на меня глаза.

— Спасибо, — бормочет он.

Я киваю, затем сажусь на кофейный столик напротив него.

— Нолан, мне нужно тебе кое-что сказать.

Нолан нахмуривает брови. Теперь он точно не выглядит таким пьяным.

— Хорошо?

Я делаю глубокий вдох и надеваю свои трусики большой девочки. Если мы собираемся быть вместе, то я хочу, чтобы между нами не было никаких секретов. Только честность. Я не умею лгать или скрывать правду от близких людей, даже если не знаю, как отреагирует другой человек.

— … я пошла в туалет, Роман ждал меня, когда я вышла. Он предложил уйти, а потом поцеловал меня.

Я задерживаю дыхание и жду, что ответит Нолан.

Нолан

— Роман поцеловал тебя? — спрашиваю я, убедившись, что правильно ее расслышал.

Я уже не так пьян, как тогда, когда мы вышли из бара, но все еще чувствую алкоголь в своих венах. Я цепляюсь за подлокотники кресла, чувствуя, как нарастает ярость из-за того, что другой мужчина прильнул ртом к губам моей женщины.

— Да, — шепчет она.

Я вижу, что она боится и нервничает из-за моей реакции. Поэтому беру минуту, чтобы подумать об этом. Это не похоже на измену, потому что мы не вместе, а просто трахаемся. И все же она чувствовала, что должна рассказать мне, хотя могла бы легко держать это в себе и не беспокоиться о моей реакции. К тому же она ушла со мной, а не с ним.

— Ты поцеловала его в ответ? — тихо спрашиваю я, потому что мне просто необходимо знать.

Харли хмурится.

— Не совсем. Я просто стояла, пока он не попытался засунуть свой язык мне в рот, тогда я отстранилась.

Я крепче сжимаю пальцами подлокотники кресла.

— Черт побери! — кричу я и вскакиваю на ноги, не в силах сдержаться. Я шагаю прочь, положив одну руку на бедро, а другую запустив в волосы. Этот чертов мудак! Да кем он себя возомнил? Неужели он думает, что все женщины будут просто падать к его ногам? Когда я поворачиваюсь к ней лицом, меня застает врасплох то, насколько расстроенной она выглядит. Похоже, она действительно на грани слез. Мой гнев немного ослабевает.

— Черт, я не злюсь на тебя, Харли. Меня просто бесит, что какой-то другой парень лапал тебя руками и ртом.

— Почему? — тихо спрашивает она, ее зеленые