Безумная страсть - Кристина Аханова

У Егора заложило уши, как в самолете, набирающем высоту.

Марфуша поджала губы.

— Где уж мне… деревня… завтра расчет!

Примадонна царственно закинула голову.

— Тебя никто не держит. И вас тоже, молодой человек. Прощайте! Мне пора на репетицию.

Егор снова раскрыл дипломат, достал толстую пачку долларов и положил рядом с драгоценностями.

Марфушей овладел безудержный чахоточный кашель. Это были уже не намеки, а прямые указания — бери, старая кляча, пока дают!

Изольда Павловна улыбнулась, порозовела и кокетливо покачала головой.

— Меня не купишь! Нет таких денег в мире…

— Есть! — убежденно прошипела Марфуша.

Егор вздохнул и снова полез в дипломат. Изольда Павловна и Марфуша с детским любопытством ждали… На свет появилась тоненькая пачка долларов и легла на круглый столик.

Божественная и несравненная слабо покачала головой.

Егор снова вздохнул и еще раз открыл дипломат. У Марфуши брякнула во рту вставная челюсть.

— Марфуша, закрой рот! — скомандовала Изольда Павловна.

Егор достал из дипломата пистолет с глушителем и положил его на тот же круглый столик красного дерева. Захлопнул дипломат.

— Все! — сказал он. — Больше ничего нет.

Необъятное тело примадонны заколыхалось в безудержном смехе.

— Что вас так рассмешило? — обиделся Егор.

— Вы меня рассмешили, вы, милый! Давно мне не было так весело! — Она открыто хохотала над растерянным Егором. — Особенно последний аргумент! Да меня такой пукалкой не прошибешь! Только шкурку попортишь… Эх, вы, молодежь… Ну, ладно. Марфуша, прибери тут.

Марфуша живо рассовала по бездонным карманам фартучка драгоценности и деньги, взяла пистолет, ловко открутила глушитель, вытряхнула обойму и отправила в те же карманы. Егор слабо запротестовал:

— А как же?

Изольда Павловна похлопала его по руке, успокаивая:

— Давайте вашу цидульку, молодой человек. Марфуша, где мое вечное перо?

Марфуша подала золотой «Паркер». Изольда Павловна размашисто расписалась, поставила дату и толкнула листик к Егору.

— Забирайте. Все? Ну, раз все, значит, коньячку. Марфуша! Коньячку! Нашего!

Нечеловечески расторопная Марфуша ту же вкатила столик, сервированный, как полагается: коньяк, лимон, две рюмки. И удалилась.

Егор расслабился, потягивал коньяк, с любопытством и симпатией поглядывая на Изольду Павловну. Ее крохотные свинячьи глазки дружелюбно окидывали маленькую фигурку Егора. Да, по сравнению с ней он был мал и худ!

— У вас протеже? — сделала он вывод. — Не смущайтесь. Я тоже была молода, красива, хотя сейчас в это трудно поверить, но было, было, я-то помню. И тоже была протеже… И даже более того… Изольда Павловна мечтательно опустила веки и вздохнула из глубины своей мощной груди. Я вам скажу всю правду! Марфа, отойди от двери, как не стыдно подслушивать — в твои-то годы! — рявкнула вдруг примадонна. — Так вот. Я сама собиралась уходить в конце сезона. Этого никто еще не знает, но я уже решила… Вы только ускорили неизбежное… Надеюсь, вы не в обиде? — тонко улыбнулась она.

— Ни в коем случае, — улыбнулся в ответ Егор. — У меня претензий нет. Время — деньги.

— Да, кстати, как зовут вашу малышку? Я похлопочу. Мое слово пока еще кое-что значит!

7

К сожалению, клинику Егор временно забросил. Он занимался перестановками в Большом театре. Оказалось, что убрать примадонну — это еще не все. Вот ввести на освободившееся место нужного человека — проблема куда более сложная и тонкая. Но Изольда Павловна слово сдержала, нажала, где следует, да и Егор со своим дипломатом мелькал там и сям. Короче, общими усилиями и с Божьей помощью устроили повторное прослушивание Сони.

Ночью в квартире Софьи Голицыной раздался звонок. Секретарша директора сурово отчитала ее «Как же можно так пропадать, девушка? Завтра в восемь часов утра в репетиционном зале. И чтоб без опозданий! Это вам не консерватория! Такие люди за вас поручились! Сама!..»

Всю ночь Соня не спала. Ходила по комнатам, прижимая к груди ледяные руки. То смеялась, то принималась плакать, то вполголоса что-то напевала, как безумная Офелия.

И, конечно, уснула в седьмом часу, положив голову на клавиатуру рояля. В семь тридцать в дверь позвонил Егор. Соня проснулась, и, взглянув на часы, зарыдала:

— О Боже! Все пропало! Как я могла! Я всех подвела!

Егор накинул на нее шубку, замотал шалью и чуть не на руках отнес в машину, успокаивая по дороге:

— Успеем, успеем!

В этот кошмарный момент Соне даже в голову не пришло удивиться, откуда Егор знает о прослушивании, о том, где находится репетиционный зал, и почему вахтер поклонился ему, как старому знакомому, а сама Изольда Павловна сделала ручкой, блеснув бриллиантами.

Это все были пустяки по сравнению с главным, совершенно невероятным чудом: ее пригласили еще раз, на повторное прослушивание, и состав комиссии совершенно другой, а она так ужасно выглядит, не выспалась и не распелась…

Егор втолкнул ее в зал — на часах было без двух минут восемь. Соня судорожно цеплялась сначала за него, потом за дверной косяк и лепетала:

— Я не могу… я не могу…

Но Егор безжалостно оторвал ее руки, впихнул в зал и закрыл за ней дверь. Прислонился к стене и закурил.

Из-за угла вышел пожарник, таща за собой ящик с песком и огнетушитель. Поставил все это рядом с Егором, понимающе улыбнулся и ушел.

Перед глазами Сони возникали лица, знакомые ей лишь по обложкам журналов и афишам. Цвет и слава российской оперы. Лица равнодушные, скучающие, надменные… Сердце ее упало и даже будто перестало биться. Вдруг ее испуганные глаза встретились с поросячьими веселыми глазками Изольды Павловны. Великая примадонна подмигнула ей и скрестила пальцы на удачу. Соне полегчало. Она перевела дыхание, сердце забилось…

Егор услышал Голос — мощный свободный голос. Голос вышел из зала, заполнил весь театр и, казалось, весь город. Наступила тишина.

«Победа! — подумал Егор. — Она никуда не уедет!»

Это, действительно, была победа. Через два часа Соня вылетела на крыльях успеха — сияющая, преображенная, счастливая. Она бросилась на шею Егору и расцеловала его. Понятно, что дело было не в Егоре, сейчас она и Фердинанда поцеловала бы, и пожарника. Просто Егор был первый, кто встретился на ее пути. Но все равно ему было приятно.

— Вы не представляете, — лепетала девушка, — какие это чудные люди, как все они добры ко мне! Как великодушны! И сама Изольда Павловна порекомендовала меня и передала мне весь свой репертуар! Какая жалость, что она уходит!.. — И Соня заплакала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});