Детективное агентство Дирка Джентли - Дуглас Адамс

– Не трать зря деньги, парень, это лажа. – Сказав это, он выбежал на улицу.

В другой стороне спорили приглушенными голосами. Когда же Ричард достиг коридора второго этажа, там хлопнула дверь и все смолкло. Он заглянул в первую же открытую дверь.

Она вела в небольшую прихожую. Дверь в следующую комнату была плотно закрыта. Молодая, с пухлым личиком девушка в дешевом голубом плаще вынимала из ящика стола тюбики губной помады и пакетики бумажных салфеток и складывала их в пластиковую сумку.

– Это детективное агентство? – осторожно спросил Ричард.

Девушка утвердительно кивнула и, прикусив губу, озабоченно склонила голову еще ниже, занятая своим делом.

– Мистер Джентли у себя?

– Возможно, – ответила девушка и попыталась движением головы откинуть упавшие на лицо волосы, но они были слишком кудрявыми и непослушными. – А может, и нет, – добавила она. – Я не могу вам этого сказать. Меня это больше не касается. Теперь это касается только его.

Она вынула из ящика флакончик лака для ногтей и собиралась было с громким стуком закрыть ящик, однако лежавшая в нем толстая конторская книга не дала ей этого сделать. Девушка еще раз попыталась, но безуспешно. Тогда она вынула книгу и, вырвав часть страниц, снова сунула ее в ящик. На сей раз он закрылся.

– Вы его секретарь? – наконец уточнил Ричард.

– Бывший секретарь и буду рада таковой остаться, – защелкивая сумочку, ответила девушка. – Если он, вместо того чтобы уплатить мне жалованье, которое задолжал, предпочел повесить на двери эту дурацкую дорогую медную дощечку, пусть остается без секретаря. Я не намерена работать бесплатно, спасибо. Так ему и надо. Главное – это отвечать на телефонные звонки. Пусть теперь отвечает на них его новая медная дощечка. Прошу извинить меня, но я ухожу.

Ричард посторонился и дал ей пройти.

– Скатертью дорога, – произнес голос из другой комнаты.

Там зазвонил телефон и взяли трубку.

– Да? – послышался за дверью раздраженный голос.

Девушка неожиданно вернулась – она забыла шарф. Вела она себя сдержанно и тихо, видимо не хотела, чтобы бывший босс услышал ее из своего кабинета. Найдя шарф, она наконец ушла.

– Да, это агентство Дирка Джентли. Чем можем быть полезны?

Залпы французской речи на третьем этаже смолкли. Воцарилась тревожная тишина.

– Да, миссис Сандерленд, запутанные бракоразводные процессы – это наша специальность, – говорил голос за дверью.

Наступила пауза.

– Да, благодарю вас, миссис Сандерленд, однако это недостаточно запутанное дело. – В комнате положили трубку, чтобы тут же снять ее и ответить на новый звонок.

Ричард окинул взглядом маленькую мрачную приемную. Она была почти пуста. Старый шаткий письменный стол, такой же старый серый шкаф для документов и темно-зеленая пластиковая корзинка для бумаг. На стене рекламный плакат, на котором кто-то внизу красным фломастером возмущенно написал: «Сорвите его к черту!» А пониже: «Нет!» Еще ниже таким же жирным фломастером: «Я требую, чтобы вы немедленно это сделали» и ответ: «И не подумаю». Потом грозное: «Вы уволены!» и дерзкое: «Отлично».

На этом странная эпистолярная дуэль заканчивалась.

Ричард наконец отважился постучать в закрытую дверь. Ответа не последовало. Голос за дверью продолжал отвечать на телефонные звонки.

– Я рад, что вы спросили меня об этом, миссис Роулинсон. Слово «холистический» означает мое глубокое убеждение в том, что все, чем мы в нашем агентстве занимаемся, имеет непосредственное отношение к фундаментальной взаимосвязи всех вещей. Это некая философия целостности. Меня не интересуют, например, такие разрозненные детали, как отпечатки пальцев подозрительного воришки, крошки, обнаруженные в подкладке кармана, или дурацкие следы, оставленные чьим-то башмаком. Я ищу решение проблемы как составного элемента целого, единой модели в бесконечном переплетении обстоятельств. Связь между причиной и следствием гораздо более тонкая и подспудная, чем мы с нашим грубым и шаблонным взглядом на физический мир способны предположить, миссис Роулинсон.

Приведу пример. У вас разболелись зубы, вы отправляетесь к иглотерапевту, а он вместо десен вкалывает вам иглу в бедро. Вы знаете, миссис Роулинсон, почему он это делает? Я тоже не знаю, но мы беремся это узнать. Очень приятно было побеседовать с вами, миссис Роулинсон. Всего доброго!

Не успели положить трубку, как тут же раздался звонок другого телефонного аппарата.

Ричард приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

Да, это был Свлад, иными словами Дирк Чьелли. Он чуть раздобрел, прибавилось морщин у глаз, белки которых заметно покраснели, как и кожа лица и шеи. Но это был Дирк Чьелли, каким он его видел восемь лет назад в Кембридже, когда он с мрачной ухмылкой влезал в полицейский фургон «Черная Мария».

Теперь же Дирк предстал перед ним в светло-коричневом костюме, носившем след активного участия в кампании по очистке местности от колючих зарослей куманики, в рубахе в красную клетку, явно неподходившей по цвету к костюму, дополненной зеленым галстуком в полоску, который был в кричащем противоречии как с костюмом, так и с клетчатой сорочкой. На носу у Свлада, то есть Дирка, были очки в металлической оправе. На них Ричард и возложил всю вину за цветовую несовместимость в одежде своего друга.

– А, это вы, миссис Блатхолл, как приятно слышать ваш голос, – добросовестно отвечал на звонки Дирк. – Меня весьма огорчило известие о кончине миссис Тиддлс. Печальная весть, очень печальная. И все же… Должны ли мы позволить, чтобы темная вуаль нашей скорби скрыла от нас вечный свет того мира, в который ушла ваша любимица и где отныне она будет пребывать вечно?

Я считаю, что не должны. Прислушайтесь. Мне кажется, что я слышу ласковое мяуканье миссис Тиддлс. Она зовет вас, миссис Блатхолл, чтобы сказать, как ей хорошо и покойно. Она сообщает вам, что ей станет еще покойней, миссис Блатхолл, если вы оплатите кое-какие счета. Разве это ни о чем не напоминает вам? Вспомните, я, кажется, послал их вам месяца три назад. Боюсь, не это ли так беспокоит бедняжку Тиддлс и мешает ей обрести вечный покой?

Увидев Ричарда, Дирк энергичным жестом пригласил его войти и кивком указал на скомканную пачку французских сигарет на столе, до которой не мог дотянуться.

– В воскресенье вечером, миссис Блатхолл, в восемь тридцать. Адрес вы знаете. Да, я уверен, что она нам явится и вы повидаетесь с Тиддлс, а я с вашей чековой книжкой. До скорой встречи, миссис Блатхолл.

Он поспешил положить трубку, ибо уже надрывался другой телефон. Дирк одновременно снял трубку и попытался раскурить изрядно помятую сигарету.

– Да, миссис Зускинд, я вас слушаю, – радостно приветствовал он звонившую. – Вы моя старая и самая уважаемая клиентка, если мне будет позволено так сказать. Добрый день, добрый день. К сожалению, пока ничем не могу вас порадовать. Пока нет никаких новых сведений о юном Родерике, но я усиливаю поиски, и все благополучно движется к их успешному завершению. У меня нет ни малейших сомнений, что в ближайшие же несколько дней ваш сорванец снова будет мурлыкать у вас на коленях. Кстати, вы получили мой счет?

Смятая сигарета не раскуривалась, поэтому, прижав плечом трубку к уху, Дирк потянулся за другой пачкой сигарет, но она оказалась пустой.

Пошарив по столу и найдя клочок бумаги и карандаш, он что-то написал и протянул Ричарду.

– Да, да, я слушаю вас, миссис Зускинд, – успокоил он клиентку. – Я весь внимание.

Ричард прочел записку: «Пошли секретаршу за сигаретами».

– Да, – продолжал Дирк, – но осмелюсь напомнить вам, миссис Зускинд, что все семь лет нашего с вами знакомства я неизменно руководствовался в таких случаях законами квантовой механики. Согласно моей теории ваш кот не пропал, и в настоящее время форма его волнового сигнала временно коллапсировала и ее необходимо восстановить… Шредингер, Планк и другие…

Ричард, прочтя записку, быстро черкнул: «У тебя больше нет секретарши». Дирк какое-то время молча смотрел на нее, а затем написал: «Черт! Проклятие!»

– Если мы допустим, миссис Зускинд, – беспечным тоном продолжал он по телефону, – что девятнадцать лет – это преклонный возраст для кота, вправе ли мы не учитывать этот важный фактор? Предположим, что наш друг Родерик достиг этого критического предела. Имеем ли мы моральное право бросить его на произвол судьбы, прекратив поиски именно в тот момент, когда он более всего нуждается в нашей помощи? Мы должны удвоить наши усилия, и, с вашего разрешения, я это сделаю, миссис Зускинд. Представляете, каково вам будет снова встретиться с ним, зная, что вы не сделали для него даже того малого, что могли.

Ричард не знал, что делать дальше с этой дурацкой запиской и, пожав плечами, наконец написал: «Я сам схожу за сигаретами» и передал ее Дирку.

Тот, отрицательно замотав головой, однако быстро написал: «Не смею настаивать, но было бы чертовски здорово…» Но как только Ричард прочел написанное, Дирк тут же выхватил записку и быстро дописал: «Деньги возьмешь у секретарши».