Госпожа Победа - Ефим Гольдберг

Еще раз проверьте маршрут.

К миру ли, к счастью дороги ведут?

Не будут с дорог ли взлетать самолеты?

По ним не пойдут ли колонны пехоты?

Чтоб снова… Не надо! Не падать бы бомбам,

Чтоб вместо туннелей не быть катакомбам.

Решите. И будьте в решении строги.

Куда вы ведете? Дороги… Дороги…

27–28 июля 1972 г.

Меняю цветы на улыбки

Меняю цветы на улыбки!

Нет, нет, никакой ошибки.

Обмен состоялся, осталось желанье

Сберечь приятное воспоминанье.

А помнится ясно: канун Первомая.

Тропический полдень в дома загоняет.

Предпраздничный, мирный, счастливый Хайфон.

Время обеда. Со всех сторон

В кафе и к столовым, бурлив и широк,

Идет человечий поток.

Навстречу потоку иду напрямик

На судно с огромным букетом гвоздик.

Меня обтекают буквою S (эс),

Притом не скрывая живой интерес.

Видно, Хайфону пока еще нов

Вид европейца с букетом цветов.

А солнца! А света! Погода на «пять» —

И настроенье погоде под стать.

Должно быть, оно подсказало решенье

(Ведь правда хорошее). Без промедленья

Я начал прохожим цветы раздавать.

Не разбирая ни пола, ни чина —

Девушкам, женщинам, детям, мужчинам,

Притом повторяя, как текст телеграммы:

«С праздником! Счастья вам, люди Вьетнама!»

Люди несмело цветы принимали.

Улыбками лица в ответ расцветали.

Улыбки с поклоном и слоном примета,

Улыбки теплее Вьетнамского лета.

От доброго сердца и ясного света.

Улыбка – машут приветно ресницы,

Улыбка – и краска смущенья на лицах.

Приятно в улыбке растянуты губы,

Задорно открыты улыбкою зубы.

Улыбка глазами с девичьей смешинкой,

Улыбка – и мягкими стали морщинки.

Улыбка до миленьких ямок на щечках.

Последний цветок – и поставлена точка.

Знаю – и в прошлом, в настоящем

Воспоминанья все преходящи.

Но, память, хоть груз этот хрупок и зыбок,

Прошу: сбереги эту россыпь улыбок.

Южно-Китайское море. Май 1978 г.

Бумажные журавлики

Смотрю на разноцветных журавлей,

Крыло в крыло – их тысячная стая.

Прошло немало и ночей и дней,

Им бы хотя бы приносить детей,

Но эти почему-то не летают.

За жизнь своих больных полны тревог,

Подружки – милосердные сестрицы

Их делали, кто сколько мог.

Быть может, из больных им кто помог

В часы дежурства в Осакской больнице.

Бумажные. Добрейших рук плоды,

Пусть им не уничтожить в жизни злое,

Как образ верности и красоты,

Они живое воплощение мечты

И символ счастья, мира и покоя.

Мечте бы крылья. Тоже ведь мечта,

Но в ней уже начало дела.

Как мудрость всякая, она проста:

Мечта и дело – журавлиных два крыла —

Что ввысь поднимут, если сердце смело.

Нет в мире птицы журавля верней,

И день его в работе многотруден —

Болота меряет, уничтожая змей,

И всей семьей с журавушкой своей

Полны доброжелательности к людям.

Он верен дому, Родине своей.

Должно быть, потому журавль священный,

Что, хоть летит за тридевять морей

Весной гнездиться, выводить детей

Он к дому возвратится непременно.

Весенним днем всю связку журавлей,

Как можно бережно, сквозь город многолюдный,

В знак мира, дружбы и мечты своей

Две девушки под одобрение друзей

В подарок принесли на судно.

Подарок ценный, выше всяких мер,

И главное, что он тому порукой,

Что мы для мира мужества пример,

И потому нам – из СССР —

Мечту передают в надежнейшие руки.

Идет весна – она везде красна —

И хоть порой бывает небо хмуро,

Все ожило, стряхнув остатки сна, —

Привычно горбится японская сосна

И в парках белым пенится сакура.

За клином клин проходят журавли,

И слышно в крике этой вольной птицы:

«Плывите в мирном море, корабли!

Живите с миром, люди всей земли.

И счастьем, девушки из Осакской больницы!»

Иокогама. 16 ноября 1972 г.

Уроки истории

«Старая хлеб-соль забывается»

(русская сказка)

«Умом Россию не понять» —

Вошло в привычку, стало модой.

«У ней особенная стать» —

Собою жертвуя, спасать

Все Европейские народы.

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

Как дождевые облака,

Над суеверною Европой

Тянулись средние века.

То здесь, то там бесперебойно

Шли династические войны;

За рыцарями толпы сброда

Плелись в крестовые походы

И, как разрывы на позициях,

Костры священной инквизиции.

А знать гуляла, бесясь с жиру

На всяких рыцарских турнирах.

Их не тревожило нимало,

Что там, за Вислой, на Востоке

Русь в битвах кровью истекала,

От орд монгольских их спасала,

Собою телом закрывала.

И получила за спасение

Польско-шведское нападение,

Самозванцев и разорение.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ

На гребнях революционных войн

Под звуки славной марсельезы

И шелест боевых знамен

Взошла звезда. Поднялся Он —

Наполеон.

Шумят трехцветные знамена.

Идут, примкнув штыки колонны,

И он идет походкой триумфатора

От лейтенанта до Императора.

Забыто все – свобода, братство.

В мечтах лишь власть, а с ней богатство.

Ложатся под ноги державы,

Кружится голова от славы,

Европа вся пластом у ног.

Он властелин, он – полубог.

Не покоренной лишь Россия.

И, как лихой игрок в азарте,

Вслед за большой стрелой на карте

За Неман бросил корпуса.

Как оказалось, на погибель.

Без возврата, навсегда

Гостей незваных кости