Суд на Янусе (пер. Л. Моргун) - Андрэ Нортон

Если же я усну, я смогу пропустить…

Она говорила так уверенно, что Нейл не стал спорить, а лег на землю, и в его мозгу закружились обрывки рассказанного Иллиль-Кимон, герой, заставивший произнести клятву, так что деревья Ифткана могли служить гаванью его народу, и прошли века, а Клятва удерживала в отдалении безжалостный Белый Лес до тех пор, пока Ифтов осталось совсем немного…

Слишком слаба линия крови, слишком тяжел груз древней памяти, чтобы поддерживать свои крепости и свою жизнь против накатывающихся волн Ларшей, только что вышедших из животного состояния и отважных в своем молодом невежестве, против их растущей ненависти, любви к разрушению того, что они не строили и никогда не смогут построить, к уничтожению того, чего они не понимали. Да, память Айяра говорила Нейлу, что Эшла права… Иллиль-Эшла была Хранительницей Зеркала.

Глава 14. ПЛЕННИКИ

Обнаженный меч лежал на коленях Нейла, здоровая рука лежала наготове на рукоятке меча. По другую сторону поросшего кустарником овражка высушенная зноем земля была залита слепящим светом солнца, Но здесь, в стволе окаменевшего дерева, можно было смотреть и прислушиваться – для предупреждения. Эшла, свернувшись, спала. Капли пота блестели на ее лбу.

Если слепящий глаза свет не проникал сюда, то жар проходил свободно.

Нейл сидел и, не отрываясь, смотрел вдоль оврага. Когда солнце добралось до пятен толстой мясистой растительности, ее листья открывались, расплющивались и питались. Нейл видел, как на эти листья заползали мелкие насекомые, крепко приклеивались, а затем медленно втягивались в поверхность листа. Это место по своей природе было чуждым человеку.

Лесная страна была окружена поселенцами, которые боялись и ненавидели ее, но она была домом Ифтов и была близка всякой жизни, кроме той, что была побеждена или куплена и принята в пределы врага. В глазах Нейла все здесь было либо мертвым, либо умирающим. Он не ошибался: жизнь пустоши просто была совершенно иной и устрашающей.

Айяр дал Нейлу уши охотника и шестое чувство лесного жителя. И Нейл ощутил движение и осознал его. Затем он отметил регулярное пощелкивание, вначале очень слабое, затем более громкое и опять слабое. Словно кто-то шел по краю оврага, не имея причины подкрадываться – сторожевой патруль.

Может, это воображение? Однако, ощущения говорили обратное, и так определенно, как если бы он своими глазами видел проходящего здесь. До каких пор беглецы будут сидеть здесь, в этой яме? Это «до каких пор» могло иметь много значений: до вынужденного боя, до гибели, до прихода высшего авторитета.

Память Айяра не снабдила Нейла изображением того, с кем связан этот щелкающий шаг. Теперь щелканье стало громче и шло уже с другой стороны оврага. Либо часовой обходил весь овраг, либо их было двое. Разумнее было бы выскочить из укрытия, пока здесь только один часовой или даже двое, но беглецы не решались на такой шаг: их ослепит солнце, и они не смогут ни бежать, ни сражаться. Какое-то летающее создание спланировало вниз и пронеслось прямо над растительностью в овраге.

Хурурр? Нейл на секунду поддался невозможной надежде, но эта надежда обманула его и почти предала; он попытался послать мысль-контакт летящему и получил ответ настолько вне его понимания, что тот показался ему чудовищным взрывом, швырнувшим Нейла к противоположной стенке ствола. Это не летающее существо отвечало, слабо подумал Нейл, а разум, интеллект, пославший меньшее и слабейшее создание искать его, Нейла.

Кажется, Нейл закричал, но он не был в этом уверен, возможно, он только противился этому вторжению чужого мозга. Но он уже был не в стволе дерева, а в каком-то месте, которое не мог бы описать словами, против существа или разума, не имеющего формы, а только силу и чуждые цели, существа, для которого Нейл и его род были ненужной загадкой, так как не подходили под образцы, созданные этим существом. И именно этот факт непохожести показался Нейлу щитом. Нейл чувствовал, что в нем есть какой-то барьер для врага, ударивший прямо в сердце этой поглощающей уверенности.

– Ка-Как! – вырвался у Нейла древний боевой клич.

– Нейл!

Его голова была у окаменевшего дерева. Руки Эшлы лежали на его плечах, ее глаза смотрели на него так пристально, будто силы этого взгляда было достаточно, чтобы вернуть Нейла назад оттуда, где он стоял перед Врагом.

– Оно движется! Оно знает! – лицо ее было застывшим, суровым, ее глаза все еще держали его, как бы обыскивая его мозг в поисках какой-то мысли, какого-то ощущения, которых в нем не могло быть. Затем она чуть заметно кивнула. – Встает древняя истина! ЭТО может убить, но не сломить нас, даже если здесь Нейл-Айяр, а не настоящий Айяр!

Нейл не ответил, сам не зная, как, потому что мысль была еще неясна ему самому:

– Возможно, именно из-за Нейла, а не несмотря на Нейла.

Она подхватила его смутную мысль:

– Если так, то все в порядке. Проиграв в древнем знании, мы что-то выигрываем взамен. Но… ЭТО знает о нас!

Нейл осторожно пробрался вдоль внутренней части ствола. Он не знал, сможет ли увидеть часовых, тех, что щелкали, или летающих. Эшла предупреждающе подняла руку и показала вверх.

Крылатый разведчик все еще был наверху и подал голос. Не зовущий посвист или щелканье клюва кваррина, а долгий дрожащий плач, более подходящий для грозового неба и сильного ветра, чем для залитого солнцем дня. И Нейл увидел, как пролетело это создание. Увидел ли? Он сомневался: свет был слишком ярок для его глаз. Может, это проплыло облако. Нейл знал только, что оно было блестяще-белым и неопределенной формы.

– Вряд ли это птица, – высказал он свою первую догадку.

– Это Следящий и Ищущий… – Эшла вытерла лоб тыльной стороной руки.

– Все время узнаешь только кусочек чего-то. Сам по себе он не страшен, он только добавление к чему-то другому…

– Тихо! – сказал Нейл беззвучно, одними губами, так как боялся, что часовой сможет расслышать даже шепот. Щелканье раздавалось с противоположной стороны оврага. Нейл посмотрел в дырку в стволе, прикинул расстояние и высоту растительности, а затем дернул повязку, на которой висела его поврежденная рука.

Эшла хотела протестовать, но Нейл показал знаками, что он хочет сделать, и она ослабила тугую травяную перевязь, чтобы освободить его руку. Нейл начал медленно и осторожно выползать на открытое место.

Щелканье смолкло – часовой перешел к дальнему склону оврага. Нейл нашел себе шпионский пост – ровный бугор, с которого можно было видеть небольшую часть края оврага. Но вот щелканье возобновилось. Нейл медленно сполз в кустарник, который стал экраном между ним и патрульным. Нейл думал, что он со своей зеленой кожей и созданной для лесного камуфляжа одеждой не будет обнаружен, если, конечно, не станет шевелиться.

Часовой появился в поле зрения, и Нейл, не веря своим глазам, уставился на него: это было не чудовище из прошлого Януса, не чужеземный кошмар, а то, что Нейл уже видел, и не один раз. И теперь, когда его растерянность прошла, он осознал, что эта штука неправильна в одной детали.

Инопланетник в космическом костюме шел прыгающей походкой человека, одетого в неудобную одежду. Щелкающий звук происходил от магнитных пластинок на подошвах – обычное снаряжение инопланетника с какого-нибудь космического корабля. Весь костюм был тяжелым, объемным, шлем марки Форс-Дженала имел на затылке что-то вроде петушиного гребня. Эти гребни были сняты много лет назад. Нейл вспомнил дни, когда он свободно расхаживал по отцовскому кораблю. На всех костюмах были шлемы Халмейкера.

Ну, конечно, Форс-дженалы можно увидеть только в музеях устаревшего оборудования. И этот костюм был по-крайней мере, столетней давности!

Нейл хотел удостовериться, что это не какая-то галлюцинация, вызванная его слабым дневным зрением, и с нетерпением прислушивался, когда вернется щелканье сапог по камню. Зачем патрульный носит скафандр на планете, условия которой для человека благоприятны – ведь, судя по всему, он землянин, или потомок землян.

Щелк… щелк… Нейл поднял голову как можно выше, но не высовывался из-за маскирующего куста. Да, конечно, Форс-Дженал! Когда он установил этот анахронизм, он обратил внимание на другое: костюм был древним. Ни один современный космолетчик, каковы бы ни были его средства, не доверит свою жизнь скафандру из далекого прошлого. Конечно, Он не мог пользоваться им, возможно, даже не знал, как приводятся в действие некоторые детали этого архаичного сооружения. Зачем же?

С дрожью внутри, несмотря на жару, Нейл подождал, пока щелканье затихнет, и быстро вернулся в ствол дерева.

– Что там? – спросила Эшла.

Нейл замялся. Странное дело: он частично принимал то летающее существо за инструмент чужого разума. Он принял собственное физическое изменение, память Айяра, как часть его, Нейла, мозга – все это было легче принять, чем этот костюм столетней давности, методично шагающий по краю оврага в этой пустыне. Может, из-за того, что силы Ифтов были чужды ему, он принимал их на веру, как ребенок верит старой сказке, в то время, как ходячий костюм – вещь конкретная, не связанная ни с памятью, ни с эмоциями, являющаяся просто фактом – и вдруг этот факт оказывается ошибочным.