Темный лебедь - Джена Шоуолтер

ни меньше. — Если его собственнический тон что-то означал, то Джон явно хотел чего-то большего. — И ты мешаешь мне выполнять работу.

— Что это за работа? — требовательно спросила она. — Защищать Джейд или убить Тринити?

— Просто выйди из туманного круга. — Джейд слегка подтолкнула ее. — Твой дух сделает все остальное.

Лилика уперлась пятками.

— Ты планируешь убить меня, Джон? — Тринити сделала шаг к нему. — Возможно, вместо этого нам следует договориться о перемирии.

От Джейд исходил страх. Очевидно она беспокоилась о Джоне. И не только потому что он вселял в нее мир и покой.

Лилика приняла решение за долю секунды. Она не позволит Тринити навредить ему, поэтому бросилась на старшую сестру, выбросив их обоих за пределы туманного круга. Прежде чем они приземлились, невидимые цепи сковали их и дернули. Эти цепи прокатили Лилику на американских горках… прежде чем она врезалась в кирпичную стену. Нет, не в стену. В ее тело!

Ахнув, она резко подскочила.

Глава 8

Даллас уже несколько часов расхаживал по своей комнате. Все это время Лилика спала в его кровати. Его личная Спящая Красавица.

Когда она обмякла в его объятиях в лаборатории, он сам чуть не потерял сознание. Каким-то образом он нашел в себе силы не заснуть и надеть на нее лифчик, трусики и свою футболку. У него были и другие варианты. Например, ее собственная одежда.

Но он хотел, чтобы ее идеальное тело было в его одежде, чтобы ее кожи касался его запах. Собственнический инстинкт, который Даллас не смог подавить.

Он привез ее сюда, потому что нуждался в ней здесь. Хотел, что его женщина была окружена его вещами. Как только он положил ее на кровать, внутри возникло чувство удовлетворенности, которое только росло.

Что он собирался с ней делать?

Его сопротивление ей… будущему с ней… быстро рушилось и грозилось скоро превратится в гору развалин. Когда Лилика разделась для него, он подобрался к краю смерти. От передозировки восторгом. Ее соски блестели как розовые бриллианты, а завитки, выгравированные на теле, мягко светились, словно тысячи свечей с ароматом роз, предназначенных для создания настроения.

Мотылек летит на пламя? Да, наконец он понял эту фразу. Даллас сделал бы что угодно, лишь бы провести языком по этим отметинам, наплевав на конечный результат. Голод вцепился в него когтями, оставляя рваные и ноющие раны, вызывая покалывание всех нервных окончаний и буйство тестостерона.

Почему он вырубил ее? Почему отказал? Как же глупо поступил! Она была всем, в чем он, не подозревая об этом, нуждался.

Если Лилика захочет, чтобы он попытался спасти Тринити от смертельной болезни, он попытается.

«Что не так со мной?»

Судорожно вздохнув, Лилика выпрямилась. Ее бешеный взгляд осматривал обстановку.

Не в силах оставаться далеко он подошел к кровати и сел сбоку. «Мотылек. Пламя. Собираюсь обжечься». Не имеет значения. Ему нужно к ней прикоснуться.

Нет, нет. Не без согласия. Всего несколько часов назад он вырубил ее, чтобы спасти себя от искушения. Потому что хотел ее, а она лишь хотела его контролировать.

Его тело кричало: «Желай меня также, как я желаю тебя».

Она бы испугалась его или захотела отомстить. Ему нужно действовать осторожно.

— Где я? — потребовала она.

Даллас мгновенно возбудился. Ее голос всегда вызывал в нем мысли о сексе, об огромном количестве грязного секса, и вынужденный сон только усугубил ситуацию.

— В моей квартире.

Он попытался взглянуть на спальню ее глазами. Все кричало о холостяцкой жизни. Голые стены без совсем без декораций. Огромная кровать с светло-коричневым стеганым одеялом. Тумбочка, забитая презервативами. Мини-холодильник в углу, в данный момент заполненный пивом.

Ее взгляд цвета северного сияние скользнул по нему, смягчился… затем стал резким. Ее нога высунулась из-под одеяла, чтобы столкнуть его с матраса.

— Ублюдок! — Лилика встала, источая ярость.

Он грохнулся на пол и, сверкая глазами, поднялся на ноги.

— Да, я ублюдок, но ты еще хуже. Ты использовала меня, чтобы спасти свою сестру.

Подождите. Неужели он всерьез жаловался на причину, по которой его соблазняли?

— Это верно! Я пыталась спасти сестру, которую люблю… и женщину, которую ты хотел бы трахнуть, перед тем как убить. — Пока она стояла перед ним, и ее грудь вздымалась, а темные волосы ниспадали до талии, Даллас ждал потока ее мыслей…

Но ничего.

Раздражение омрачило его настроение. Ему нужна помощь с этим разговором… или скорее, с горой, утыканной противопехотными минами… но. поскольку их эмоции были слишком сильны, он ее не получит.

Следующие его слова либо обеспечат ему безопасность, либо забросят в тыл врага.

«Действуй осторожно».

«Ради такого дела. Конечно».

— Вчера ты сказала, что я не могу тебя хотеть, потому что не знаю. Я никогда не знал Тринити и никогда не испытывал желания узнать. Ты же… тебя я постигаю и хочу продолжать это делать и дальше. — Эти слова были правдой, только правдой и ничем кроме правды.

Она была создана в лаборатории в ходе неудачного эксперимента… или невероятно правильного. Даже сейчас, несмотря на болезненные воспоминания об ее одиночестве, с которым она всю жизнь жила, ее сила покорила Далласа.

Нахмурившись, она вздернула подбородок. Жест упрямства, который ре начинал ненавидеть.

— Связь говорит за тебя.

— Возможно, а возможно нет. — Могла ли связь подпитывать его любопытство к ней? Могла заставить желать каждой клеточкой его тела информацию о ней сильнее, чем секса? — Прежде чем ты скажешь что-то еще… не надо. Мы сейчас плохо соображаем, и не начнем… пока не кончим.

Дыхание застряло у нее в горле, пульс у основания шеи участился.

— Тогда связь…

— Укрепится. Знаю. Если у нас будет секс. Но у нас не будет. Мы можем заставить друг друга кончить другими способами. У нас есть руки и рты.

Лилика медленно облизнула губы, прежде чем покачать головой.

— Я тебе не доверяю.

— Я больше не буду тебя вырубать. Даю слово.

Ее глаза сузились до мелких щелочек.

— Пожалуй мне нравится идея оставить тебя в таком состоянии. Жаждущим меня. Отчаянным.

Его член дернулся под ширинкой.

— Поверь мне, милая, я не собираюсь оставаться в таком состоянии. Просто позабочусь о себе сам.

Ее глаза расширились, когда он скинул ботинки и расстегнул брюки, затем устроил грандиозную постановку, стянув джинсовую ткань вниз по ногам и отбросив предмет одежды на несколько футов в сторону, множество оружия, скрытого в материале, с грохотом приземлилось на пол.

Дрожа она потянулась к нему, но удержалась и опустила руки по бокам.

— Остальное, — прохрипела Лилика. — Сними остальное.

— Кто-то еще жаждущий? — Его член