Спаси меня (СИ) - Старк Агата

— Было весело и забавно, Эдже, спасибо за этот опыт, я никогда раньше не готовила, — обессилено плюхаюсь на стул и отпиваю горячий чай со специями. Вкусно.

— Тебе спасибо за помощь и за компанию, с тобой в нашем доме стало значительно ярче, — она протянула мне вазу с печеньем и тоже принялась пить ароматный чай.

Мы сидели за чаем, такие усталые, но довольные собой и столом, который удалось накрыть к позднему ужину и поэтому не сразу услышали, как входная дверь тихонько отворилась. Быстро вскочили и выбежали на звуки вошедшего мужчины. Дядя Насух выглядел усталым и измученным, его потухший взгляд сегодня казался ещё более печальным, словно нарочно он то и дело проскальзывал мимо меня.

— Отец? Что-то случилось? — Эдже озвучила мои мысли вслух.

— Дочка, пройдем в гостиную, — он смотрел не на неё, а на меня, и я почувствовала очередной всплеск неприятного предчувствия, внизу живота заныло, словно кто-то сильно дал под дых, — давайте сядем, — кивает на соседнее кресло, куда сразу же садится Эдже, а я остаюсь стоять на своем месте, подсознанием чувствую, что разговор будет обо мне.

— Настя, — он упирается внимательным взглядом в меня, — сегодня на набережной тебя искали какие-то люди, мужчины в костюмах всем подряд показывали твое фото и расспрашивали о тебе, — он достает из кармана носовой платок и устало потирает взмокший лоб, — конечно же я ничего им не сказал, но дочка, кто эти люди? Что с тобой произошло на самом деле? Ты можешь рассказать нам?

— Что?! Неужели…

Я падаю в свободное кресло и прячу лицо в ладонях, все тело начинает бить ледяным ознобом. Страх, словно липкая паутина ядовитого паука, покрывает мое тело полностью, не оставляя ни единого пустого места. Вот и все, меня ищут, меня обязательно найдут, ведь я не смогу прятаться вечно. Снова найдут, снова ничего не вышло. Господи, что же теперь делать?

— Настя? С тобой все в порядке?

— А? — Отрываюсь от самоуничтожения и перевожу свой затравленный взгляд то на девушку, то на ее отца, — нет, я совсем не в порядке… — резко вскакиваю со своего места и начинаю нервно метаться по комнате, — мне надо уйти, как можно быстрее… да, точно, нужно уходить!

Мои истеричные метания прервал настойчивый стук по входной двери. Бросаю испуганный взгляд на дядю Насуха, и взволнованно машу головой из стороны в сторону. Он понимает меня без лишних слов, согласно кивает и идет в сторону двери, Эдже семенит следом за ним, а я прячусь за углом, откуда меня не будет видно.

Слышу вежливый голос дяди Насуха, который обращается к гостью на турецком, он что-то у него спрашивает, не пропуская незнакомца на порог. Но когда раздается громкий голос пришедшего мужчины, мое сердце в страхе ударяется об стенки грудной клетки и стремительно убегает в пятки. Нет-нет-нет!

Глава 18

Знакомый голос запустил сумасшедший табун мурашек по моему телу. Я и сама испугалась своей реакции на него. Откуда это ещё взялось? С одной стороны, хотелось выбежать из своего укрытия, с глупой улыбкой и глазами полными наивной надежды броситься ему на шею, потому что мне серьезно казалось, он был единственным человеком в этой незнакомой стране, действительно способным мне хоть как-то помочь. Мысли о том, что на самом деле я могла скучать без него, я старалась вообще не допускать, не стоит придаваться иллюзиям. С другой стороны, я до сих пор видела перед собой лица его родителей и не хотела становиться яблоком раздора в их семье. Нет, все же в этом доме, находясь среди простых людей в обычном спальное районе, у меня казалось больше шансов затеряться и не попасть обратно в лапы того чудовища, именуемого до сих пор моим мужем. Никита может быть кем угодно, но он не дурак, его не обмануть лживыми играми, пусть и хитро спланированными, он наверняка точно знает, кто помог мне сбежать и сделает все возможное, чтобы найти меня и вернуть обратно. Мы уже проходили это несколько раз. Не удивлюсь, если ради своей цели он даже установит слежку за всеми домами семьи Кара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хлопок входной двери, выбивает из головы всякие сомнения, слава Богу, все решилось само собой. Я выдыхаю из лёгких прилипшие к ним волнение и страх, затылком притыкаюсь к стене позади себя и медленно сползаю вниз на холодный пол. В такой позе меня находят Эдже и её отец.

— Настя? — Эдже взволнованно подбегает, осторожно помогает подняться и пересесть в кресло, — ты в порядке? Кто это был? Отец с трудом выпроводил его, очень уж настойчивым оказался, — она протягивает мне стакан с водой, и я благодарно киваю, сразу же опустошая его полностью.

— Спасибо, — говорю на выдохе, мысленно придумывая варианты того, как бы лучше начать разговор не только том, кто этот мужчина, но и об истинной причине своего нахождения в их стране. Врать больше не хотелось.

— Дочка, расскажи нам все, как есть, видно же, что ты попала в какую-то беду, — дядя Насух нетерпеливо перебирает четки в руках, смотрит на меня тем взглядом, которым часто смотрел отец, когда я в очередной раз падала с велосипеда и разбивала коленки в кровь, только теперь разбиты вовсе не детские коленки, а жаль, даже тогда все казалось менее болезненным, — если ты нам не доверяешь, то хотя бы намекни и в следующий раз нам будет проще защитить тебя.

Внутри все сжалось в холодный снежный ком, от которого стало неприятно и мерзко на душе. Эти люди отнеслись ко мне со всей теплотой и радушием, как к своей дочери и сестре, а я их обманула, возможно, даже подвергла серьёзной опасности. Откуда во мне взялось столько эгоизма? Ухмыляюсь сама себе, поговорка «с волками жить — по-волчьи выть» приобрела в моей жизни реальное подтверждение. Только вот я совсем не хочу походить на того монстра, с которым жила все эти годы. Ну уж нет!

— Вначале я испугалась и утаила правду, — сглатываю липкий сгусток, настырно застрявший в горле, — потом мне уже стало стыдно признаваться в обмане, — виновато поникнув, пожимаю плечами, — прошу прощения за это, правда.

— Ладно, милая, — аккуратно поглаживает моё плечо Эдже, севшая рядом на подлокотник кресла, — мы с отцом ни в чем тебя не обвиняем, но тот мужчина очень настойчиво себя вёл, боюсь он не поверил нашим словам и может вернуться, — она легонько сжимает моё плечо, подбадривая и успокаивая.

— Знаю, поэтому и хочу наконец все рассказать и сбросить с себя этот тяжёлый лживый груз, — облизываю пересохшие от волнения губы, — начнём с того, что никакая я не туристка, потерявшая свои вещи, я женщина, сбежавшая от тирана мужа в другую страну…

Мне не хотелось вдаваться в мерзкие подробности своей семейной жизни, не хотелось слишком сильно вводить их в реальность произошедшего и того, что ещё может быть, в конце концов, не хотелось выворачивать себя наизнанку и показывать всю грязь, с годами налипшую на меня, словно ошметки на ботинки в слякотную погоду. Я рассчитывала на другое. Но стоило только открыть рот и начать говорить, как бесконечный поток моих слов, смешанных с солёными слезами, неудержимо стекающими по щекам, уже было никак не остановить. Когда я закончила, наступила уже очень глубокая ночь. Должно быть, я выплеснула на этих молчаливо слушающих меня людей вообще все, начиная от терзавшего душу и сердце горя после гибели родителей, заканчивая организованным не мной очередным пробегом, который все ещё может стать снова неудачным. Они ни разу не вмешалась в разговор, терпеливо слушали и иногда подавали салфетки и стакан с освежающей водой. Я была жутко благодарна. Спасибо им за то чувство облегчения, которое я испытала, наконец излившись хоть кому-то на этом свете. Казалось, что продержав все это в себе еще чуть-чуть я бы точно свихнулась от всего пережитого и больше никогда не смогла бы вернуться к нормальному существованию. Эти ещё вчера незнакомые люди стали для меня сейчас роднее тех, кого я знала уже несколько лет. Они внушали доверие и чувство спокойствия, защищённости, что ли, хотя я точно могла сказать, против моего мужа, окажись он вдруг на пороге, они не смогут сделать ровным счетом ничего серьезного. Но я все равно до конца своих дней буду помнить их участие в моей судьбе, буду благодарить, даже если они в который раз откажутся от моей благодарности.