Пионерский гамбит (СИ) - Саша Фишер

с кусками цветной ткани на головах, утащили ее вглубь сцены, и, судя по ее притворному возмущению, так и было задумано. Потом тряпки были сброшены, а под ними оказались вожатые. Которые начали довольно ладно отплясывать весьма даже вольный, как мне показалось, танец.

— Как так можно вообще! — раздалось слева от меня. — Они хоть знают, про что это песня?

— Да вроде весело танцуют, не то, что в прошлом году первый отряд устроил...

— Они поют «Москва, Москва, закидаем бомбами, будет вам олимпиада, а-ха-ха-ха-ха!» А вожатые под это танцуют! А на них дети смотрят!

— Да? А почему же у нас вообще разрешают такую музыку?

— Так на иностранном же! Не понимают, что там!

— А на каком языке это поют?

Я тихонько прыснул. Олимпиада, конечно же. Скандальная и трогательная олимпиада, ласковый мишка и слезы на глазах у всей страны. И она же где-то в июле должна начаться.

Наша вожатая, кстати, в диком танце тоже участвовала. Потом они вывели на центр замотанную веревками Марину Климовну и один из парней-вожатых объявил, что это переворот. И теперь все будет весело и современно. И чтобы никакой скуки в этом зале.

Правда скука все-таки началась — те самые представления отрядов. Малышня читала стихи и пела песенки о том, какие они дружные, активные и всех победят.

— В третьем отряде есть очень талантливые ребята, — зашептал мне на ухо Прохоров. — Очень опасные соперники, надо держать ухо востро.

Я вздохнул и сделал вид, что внимательно слушаю и мотаю на ус то, что он мне рассказывает про каких-то брата и сестру, победителей городского творческого конкурса. Про стихоплетов, которые умеют смешные вирши, над которыми зал покатывается. Про девочку из балетной школы, которая всегда привозит с собой балетную пачку, пуанты и они в каждое выступление норовят засунуть ее танец. Про то, как в прошлом году какие-то ребята сорвали овации, устроив мушкетерский поединок на сцене.

Я иногда энергично кивал, делая вид, что все запоминаю. Но смотрел совсем в другую сторону. Вожатые покинули сцену, уступив ее младшим отрядам, и уселись на стулья у стен. Елена Евгеньевна сидела одна и читала что-то из тетрадки. Может роль вспоминала, может по учебе что-то. Оба места рядом с ней были свободны. И на одно из них вальяжно приземлился Мамонов. Вожатая что-то у него спросила. Он ответил. Она кивнула и снова погрузилась в чтение. Потом он тронул ее за плечо и наклонился к ее уху. Она засмеялась и потрепала его по голове. Хороший мальчик, мол.

— Крамской, ты меня слушаешь? — Прохоров больно стукнул меня под ребра локтем. — В общем, когда будешь на совете дружины, обязательно узнай, когда будет смотр песни и строя! План пока повесили только на неделю, будет очень плохо, если вдруг окажется, что он в следующий вторник, и мы не успеем подготовиться.

Момент перехода от талантливых ребят в соседних отрядах к тренировкам по строевой я не уловил. Зато кажется понял, для чего я нужен Прохорову. Он просто думает об меня вслух. И его вполне устраивает то, что я молча его слушаю и иногда выражаю каким-то образом одобрение. Всем иногда требуется такой человек.

Детские стихи и песенки закончились, на сцену вышли ребята постарше. Значит скоро и наше выступление уже. Но Прохоров вроде не суетился пока. А поскольку он там центральный персонаж, значит и мне пока незачем.

— Третий отряд, — сказал он, снова ткнув меня в бок. Да что за идиотская привычка? Он здоровый, гад, у меня от такой беседы скоро ребро сломается!

Но сделать они почти ничего не успели. Сначала в зале погас свет, а потом справа и слева от сцены вдруг что-то громко хлопнуло и из-за колонок повалили клубы желтого дыма. Первые ряды повскакивали и завизжали, бросились к выходу, началась давка и толкотня. Кто-то начал кашлять, раздался топот. Загрохотали упавшие ряды стульев. Кто-то из малышей заплакал.

— Это такой креатив от третьего отряда? — спросил я, пока что не очень понимая, как именно надо реагировать.

— Немедленно прекратить панику! — возвысился над всеми голос старшей пионервожатой. — Не создавайте в дверях толкотню, выходите по очереди!

Она громко закашлялась. Из толпы ей тоже ответили кашлем.

Кто-то догадался сдернуть с окон черные шторы, в зале снова стало светло. В дверях была толчея. Причем кто-то и правда был напуган, а кому-то просто нравилось наводить суету.

Вожатые парни, натянув на лица футболки, возились рядом со сценой, видимо, чтобы найти и вытащить из зала источники дыма. Судя по серной вонючести, кто-то догадался поджечь дымовые шашки, которыми от паразитов окуривают. Вроде как, для людей эта штука не полезна, но вовсе не смертельна, как для насекомых.

— Откройте уже окна! — срывающимся голосом скомандовала Марина Климовна. Кто-то бросился прямо по рядам кресел выполнять ее распоряжение.

Мы выбрались из зала в числе последних. Все остальные обитатели лагеря толпились рядом с клубом, а вожатые следили, чтобы никто не расходился.

Да уж, что-то пошло не так в торжественном открытии. Видимо, кому-то из старших отрядов очень не хотелось, чтобы выступление состоялось. Не только Прохоров придумывал стратегию победы.

— Артем, построй отряд пожалуйста, — к нам подошла Елена Евгеньевна. Лицо ее было хмуры и расстроенным, а за ней по пятам следовал Мамонов. — Сейчас будет внеочередная линейка. По поводу случившегося.

— Есть, построить отряд, Елена Евгеньевна, — отрапортовал Прохоров, щелкнув воображаемыми каблуками. — Отряд, стройся!

Грозная фигура директора лагеря, увенчанная огненным стогом высокой прически прошествовала к трибуне.

— В лагере произошло возмутительное событие, — сказала она. — Некто совершил безответственный поступок и подверг опасности жизнь других ребят. Я допускаю, что это могло быть сделано без злого умысла, как шутка или розыгрыш. И даю вам шанс признаться в содеянном прямо сейчас.

Ни звука. Гробовое молчание, кажется, все даже не дышали.

Глава 10

— Анна Сергеевна, но почему сразу мы? — Прохоров выступил из строя и посмотрел на строгую педагогиню с выражением крайне оскорбленной невинности. — Мы же выступать готовились, сценку репетировали, ребят, скажите!

— Да, Анна Сергеевна, — нестройным хором отозвался второй отряд.

— Да потому что всегда, когда в лагере случалось ЧП, кто-то из вас имел к этому отношение, — Анна Сергеевна вздохнула, сняла с носа очки и принялась протирать их платочком. Пальцы ее заметно подрагивали,