Второй (СИ) - Соль Вероника

Дерек тем временем подвинул к себе вторую тарелку с картофельным пюре.

— У них закончились котлеты? — сочувственно спросила Офелия.

— О, нет. Просто я не ем мясо.

— Почему? — Она как раз доедала остывшую котлету.

— Жалко зверушек, — улыбнулся он смущённо. — Не могу думать, что их убили ради моего ужина.

Офелия перестала жевать.

— Но я совсем не возражаю, чтобы кто-то ел мясо при мне, — заверил Дерек.

Она благодарно кивнула, не зная, что теперь делать с пережёванной убитой курицей, потому что глотать её расхотелось. В это время господин Макдуф и госпожа Сорхе, продолжая испускать волны напряжения, поднимались из-за стола, и Офелия пожалела, что пропустила остаток разговора.

— Прости, я помешал твоему занятию, — Дерек принял виноватый вид, но казалось, что насмешливая улыбка — такая же постоянная черта его лица, как глаза или нос, и не исчезает никогда. — По-моему, они говорили о том, что Джейсон покинул замок. Но все знают, где он, не волнуйся, я уверен, что всё будет в порядке.

Ну вот он и признался — действительно знакомы. Офелия не понимала, почему она должна волноваться из-за того, что кто-то ушёл с территории Шаннтога после окончания уроков, но, похоже, она в очередной раз была единственной, кто чего-то не понимал. Что ж, не привыкать.

***

В оконное стекло шлёпались мокрые снежинки, свистящие завывания ветра не смолкали уже несколько часов. К утру от снега не останется и следа, а может, пойдёт дождь. Типичная зима в Отенби.

Торк подсчитывал месячную выручку Обители, рисуя длинные столбцы цифр в тонкой записной книжке при свете пяти свечей, оплывавших воском на стол. Многие считали, что Торк с презрением относится к магии и любым артефактам, даже таким простым, как светильники, но это было не так. Он всего лишь был убеждён, что во всём нужно полагаться на свои силы. Ну и в крайнем случае — уповать на Истинного и Справедливого.

В дверь постучали, Торк мысленно сосчитал до трёх.

— Да восславится Истинный Король, Владыка Бездны! — благоговейно произнёс вошедший ученик — долговязый Гилмартан.

— Да одарит нас мудростью! — отозвался Торк.

— Отец Торк, к вам бывший ученик. Я велел ему ждать в зале.

— Всё правильно, спасибо, Гилмартан.

Поклонившись, юноша вышел.

Торк снова посмотрел на столбики цифр в записной книжке, но мысли уже не могли вернуться к подсчётам.

Сыновья Обители не становились бывшими. Он продолжал с гордостью это повторять, несмотря на то, что было исключение. На первый взгляд парадоксальное: его покинули четыре его лучших ученика. Но на самом деле, всё было закономерно — этими лучшими учениками стали высшие маги. Высшим не нужна вера — какие могут быть боги, когда твоей воле послушны стихии. Может быть, в юности на какое-то время, когда душа просит стаи. За тридцать лет существования Обители эти четверо были единственными высшими. Он запрещал им применять магию на тренировках, но с ними всё равно никто не мог сравниться. Сожрали ему сердце, паршивцы, а потом ушли. Может, если бы он их не отпустил, всё бы так не закончилось?

Торк встал, сунул записную книжку в задний карман чёрных брюк. Сейчас тех, кто мог назваться его бывшими учениками, оставалось двое. Возможно. Ему хотелось считать, что двое. Один заходил регулярно, Торк не удивился бы его визиту — вот только не сейчас, когда с их прошлой встречи прошло всего четыре месяца вместо обычных шести. А второй… Второй ни разу не заходил с тех пор, как они ушли. Вестей о нём давно не было — но ведь это как раз добрый знак.

Пружинистым шагом спускаясь по скрипучей лестнице, Торк вспомнил, что так уже было. Несколько лет назад он спускался по этой же лестнице и гадал: который из двух? После смерти Рыжего они стали появляться немного чаще, как будто извиняясь. Потом пропали, а потом пошли слухи. Торк ценил и тщательно собирал слухи, но всерьёз полагался только на проверенную информацию, а таковой у него не было. Пока в дверь кабинета не постучал Хюсе — Торк до сих пор помнил, что это был он, — и не сказал: «К вам бывший ученик». Один, не двое. И он спускался, как сейчас, и думал: «Кто?» Здесь слухам совсем никакой веры не было: только те, кто близко знал эту двоицу, утруждали себя их различать. Двое высших, «дети Кометы», символ славных времён для Ковена и два лучших ученика Обители, которых никогда не встретишь порознь, — какая разница, кто из них кто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ступени кончились, впереди был крытый переход, соединявший приватные помещения с таверной. Шаткие доски настила жутко грохотали, если идти по ним неосторожно, но Торк никогда не ходил неосторожно, он всё ещё был профессионалом, хоть и давно отошёл от дел.

Считалось, что Деймар сильнее, но Торк не разбирался в высшей магии до понимания таких нюансов. Зато уж точно только Дейм умел думать, прежде чем делать. Даже Торк чувствовал, какая энергия билась в парне, но отчего-то она не мешала ему быть, когда надо, хладнокровным и рассудительным и находить лучшее решение. А не превращать всё вокруг в кипящую преисподнюю и самому же туда бросаться. Если кому из них и было суждено не дожить даже до окончания школы…

Он тогда обругал себя, что будто бы торгуется, уговаривает Однорукого оставить ему любимчика. Конечно, это было неправдой. Он всех их любил одинаково. Всех сыновей, только ту четвёрку — немного больше.

Взявшись за ледяную ручку, он потянул на себя дощатую дверь в облупившейся краске — пора бы обновить. Навстречу вырвалось тепло и запахи кухни: дыма, тушёной капусты, жареной рыбы.

— Восславится Король-кузнец! — испуганно пискнул чуть не влетевший в него дежурный с подносом — Решка, новенький.

— Несокрушима воля его, — благодушно бросил Торк ему в спину, которая тут же скрылась за грубой шерстяной занавеской. Он направился следом.

Для буднего вечера в тускло освещённом зале было даже людно. Пятеро гостей теснились у камина, среди них Торк узнал бугая Орту — не свой, но завсегдатай, так сказать, публичной части Обители — таверны под благочестивой на первый взгляд вывеской «Наковальня». Остальных не знал — очевидно, непогода застала поблизости, вот и зашли переждать. Два стола были заняты сыновьями: Энгус и Негорад играли в ножички, Рой, Хорик и Ясень пили, негромко переговариваясь. За барной стойкой самозабвенно точил нож Великан Хеб, один из самых старших учеников. Они с Торком кивнули друг другу.

И — как и в тот раз — всё-таки Огонёк. Сидел за столом в тёмном углу, вдали от сгрудившихся у камина, и делал вид, что не дрожит от холода, хотя вымок насквозь. Ясное дело, пешком шёл, такому если уж что-то втемяшится…

— Вас, как всегда, двое, — протянул Торк, неспешно подходя, — Уголёк и его непроглядная бездна одиночества.

Каждый раз он упрямо совал руку в эту незаживающую рану: в худшем случае, его же самого обожжёт до кости, а так, может, хоть нащупает пульс однажды. Огонёк поднял на него свои злые глаза, но смолчал. Торк сел напротив.

— Не ждал тебя раньше февраля. Тебе разрешили свободно покидать Шаннтог, когда вздумается?

— Нет.

Разговор обещал быть серьёзным.

— Выпьем?

Ученик поколебался секунду.

— Давай.

— Пива, — решил уточнить Торк, — или…

— Или.

Торк немедля махнул рукой Великану. «Наковальня», заведение в целом весьма заурядное, славилась постоянно обновляющимся ассортиментом настоек. Для Торка это была настоящая страсть: находить самые неожиданные ингредиенты, подбирать смелые сочетания, смягчать вкусом крепость или наоборот делать её нестерпимой. И уж конечно, он всегда был рад кого-нибудь напоить, внимательно наблюдая за реакцией. Иногда впечатлившиеся дегустаторы даже выкрикивали удачные названия для новых рецептов.

Подошёл Великан Хеб, поставил на стол бутылку «Сучьего скипидара» и два стакана и вернулся за стойку.

— Ну, рассказывай. — Торк вытащил пробку, воздух наполнил бодрящий аромат хвои с согревающими нотами колюрии и едва уловимой брусничной кислинкой. — Что там у тебя?

— Дерек.