Мозаика странной войны - Радий Радутный

Пилот остановился, как будто врезался в стену.

— Я предпочел бы пока… — он заткнулся.

— Чтобы мы не ковырялись в твоих мозгах, так? — с усмешкой продолжила его мысль женщина. — Пожалуйста. Тогда — не хочешь ли отдохнуть с дороги? Выпить чего-нибудь? Побарахтаться в бассейне?

Она смотрела ему прямо в глаза со странным выражением — то ли с насмешкой, то ли с добродушным покровительством, мол, не страшно, ты не один такой… перепуганный, дадим тебе время и отдохнуть, и подумать… Пилот тряхнул головой.

— Для начала неплохо было бы переодеться. А то в ППК разгуливать не очень удобно.

Женщина фыркнула. Действительно, затянутый в комбинезон пилот на земле представляет собой оригинальное зрелище[18].

— Да, действительно. Ну, пошли в бассейн.

— В бассейн?

— Там раздевалка. Найдем тебе что-нибудь.

Бассейн оказался овальной двухсотметровой чашей с прозрачной, кристально чистой водой, ароматизированной чем-то то ли морским, то ли хвойным. На бетонных берегах застыли в ожидании гостей удобные шезлонги, роботележка с напитками аккуратно разъезжала между ними — на первый взгляд хаотически, но, присмотревшись, можно было понять, что по наиболее экономичной траектории, в воде медленно скользила парочка очистителей с благодушно-круглыми мордами и короткими хвостами антенн, но самым интересным было освещение — Пилот сначала даже не понял, откуда же идет свет, и только переведя взгляд вниз, на искрящуюся, как море ночью, воду, разобрался. Лампы светили из-под воды.

— Гм… Оригинально… — пробормотал он.

В реальности происходящего он сомневался все больше и больше — слишком уж велик оказался контраст между сожженными мирами, выдавливающими все соки воздушными боями, и этой идиллией.

— Нравится? — невинно поинтересовалась его спутница. — Это я проектировала, кстати.

У тебя прекрасный вкус, — автоматически отозвался он комплиментом, услышал ее насмешливое фырканье и покраснел. Вкус-то, может, и не прекрасный, но вот с его вкусом полностью совпадающий. М-да… трудно быть неповторимым в этом сообществе.

— Подожди, я закажу тебе что-нибудь… Вы же, наверняка, не завтракали перед штурмом?

— Откуда ты зна… — начал было Пилот и покраснел снова. В самом деле, даже если не брать во внимание почти полную их идентичность, догадаться было несложно. После первой же перегрузки завтрак переместился бы из желудка в шлем.

Он с некоторым облегчением ощутил задом тугую ткань шезлонга, роботележка обрадованно ринулась к нему, но на полпути развернулась и чуть ли не ткнулась носом в колени Контактера.

Женщина прошептала что-то в круглое ухо микрофона, легким шлепком отправила тележку на кухню и грациозно опустилась в соседнее кресло.

— Ладно, — великодушно-насмешливо позволила она. — Задавай свои вопросы.

— Как получилось, что… — выпалил было Пилот — и запнулся.

— Что я оказалась женщиной? — мило улыбнулась его спутница. — Очень просто. Среди полумиллиона обследованных миров просто должно было оказаться несколько таких, в которых мне досталась лишняя хромосома. Собственно, это с твоей точки зрения лишняя, а мне так даже больше нравится.

Она улыбнулась еще ослепительнее и слегка изогнулась, отчего ее ППК, и так обтягивающий тело, словно вторая кожа, подчеркнул грудь еще больше.

— А матрица?

— Пришлось модифицировать. Не скажу, что это было легко и дешево — даже с нашими научными и производственными мощностями, однако же этого стоило. На моем счету — то есть на счету всех меня-женщин — около сотни присоединенных миров.

— Вас здесь много?

— Нет, не очень. Семьдесят—восемьдесят.

— А…

— Вас — намного больше. Тысяч десять-двенадцать.

— А…

— Контролируем, как ты уже знаешь, две тысячи семьсот миров — плюс-минус два десятка, уничтожили — около сотни тысяч, потерпели поражение в пятистах двадцати четырех. Их, разумеется, тоже уничтожили.

«Варвары», — подумал было Пилот, но смолчал.

— Чем мы отличаемся от варваров? — женщина внезапно перестала улыбаться. — Кое-чем все-таки отличаемся. Давай по пунктам. Какая цель была у вас?

— Разгромить Врага и дать оставшимся вне зоны боевых действий линиям развиваться свободно! — не задумываясь, выпалил Пилот.

— А зона — это сколько?

— Ну… — он пожалел, что рядом нет Стратега с его всезнающим Ящиком, и решил слегка преувеличить. — Мы контролировали примерно десять-двенадцать линий…

— Вы контролировали территорию примерно в полторы сотни линий! — вдруг оборвала его Контактер. — Но скакали по этой территории, как подстреленные зайцы, с шагом в десять-пятнадцать линий. Скажи, тебя не удивляло, что даже соседние линии оказывались вдруг настолько разными?

— Еще как удивляло… — протянул Пилот, начиная понимать причину.

— Вот-вот. Ваши примитивные движки обеспечивали дискретность в десять-тринадцать линий, а вы и обрадовались!

«Орда слонов в посудной лавке…» — всплыла вдруг ассоциация, и Пилот поспешно перевел взгляд в сторону — но успел заметить веселые искорки в глазах спутницы.

«Тьфу!»

— Да, кстати, о слонах, — продолжала тем временем Контактер. — На самом деле вы молодцы. Обычно народ, дорвавшись до парапривода, первым делом обрывает свою линию, и спасать становится уже некого.

— А что… — замялся Пилот. — Много нас таких?

— Бесконечность! — весело рассмеялась женщина. — В каждой более-менее технологичной линии. Наверное, это предопределено. Да, так вот. Если даже варвары, вырвавшись на волю, умудряются не оборвать свою линию, то начинают обрывать чужие, сталкиваются друг с другом, начинают воевать, ну и… Сам понимаешь.

Пилот вздрогнул, осознав, что вся его со товарищи глобальная стратегия оказалась всего лишь возней банды дикарей на побережье островка.

— В ходе войны неизбежно увеличивалась энтропия базовой линии… Вы уже разработали теорию энтропийной устойчивости?

— Нет…

— Ну, вкратце — каждая линия является устойчивой и замкнутой системой, и если ее разомкнуть, стремится к сворачиванию в… ну, в общем, к самоуничтожению. Вы сталкивались только с одним видом воздействия на систему — увеличением энтропии, хоть и разными методами, разрушительными в основном. А мы разработали способы поддержания баланса… то есть, если энтропию одновременно и увеличивать, и уменьшать, то линия может безболезненно принимать и отрывать от себя части других линий — в том числе материальные предметы, энергию из других линий — и оставаться при этом относительно стабильной.

— То есть…

То есть, мы может поддерживать межлинейную и даже межвременную торговлю, устраивать, например, чисто исследовательские линии, в которых собирались бы гении из других миров, чисто производственные — в которых сгоняли бы пролетариат с чисто исследовательских и курортных… полигоны — на которых можно испытывать самое разрушительное оружие… Хочешь поприсутствовать при взрыве гигатонной бомбы в атмосфере… или лучше — в гидросфере? Зрелище — незабываемое, планета — в пыль!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});