Идеальная жена - Джейн Гуджер

— Это ничего не значит. Защищая меня, он отстаивал собственное достоинство, — не совсем уверенно возразила Энн, — и это все равно не извиняет того, как он со мной поступил.

— Конечно, нет! Я рассказала тебе об этом для того, чтобы ты не думала, будто он помог тебе только из жалости. Мне он не кажется человеком, которым может двигать жалость.

— О да, Генри Оуэн действовал из альтруистических побуждений! Он ведь такой добрый и сострадательный, — не скрывая сарказма, рассмеялась Энн.

— Кому-то, похоже, очень обидно, — сказала Беатрис, поднимая брови.

Энн вздохнула, а потом рассмеялась, прогоняя плохое настроение:

— Мне обидно, и я очень сердита. И это состояние мне нравится.

— Предупреди меня, когда твое состояние перестанет тебе нравиться.

— Я думаю, мое состояние отныне всегда будет устраивать меня, — сказала Энн, глядя на Генри. Она не обратила внимания на то, как затрепетало ее сердце, предпочитая лелеять свой гнев, который так долго жил в душе.

Алекс улыбнулся, наблюдая за попытками Генри сделать вид, что он совсем не смотрит на Энн, а разглядывает разодетых в шифон, шелк и атлас ньюпортских красавиц.

— Она здесь. Я уже видел ее с подругой беседующими с миссис Фиш.

Генри еле сдержал стон.

— Тогда она, должно быть, уже знает. Мне следовало бы догадаться, что они не смогут удержать такое событие в тайне. А ведь я просил об этом, но миссис Фиш просто рассмеялась мне в лицо.

— Зачем держать это в секрете? Я уверен, когда Энн поймет, что ты помог ей вернуться в общество, она будет тебе благодарна.

— Я так не думаю, — возразил Генри, глядя на Энн. — Боюсь, теперь я последний человек на земле, помощь которого она хотела бы принять.

— Давай проверим твои выводы. Это превосходная возможность для меня завоевать ее расположение. Я расскажу ей, каким отвратительным мне кажется то, что ты сделал, и она бросится в мои объятия еще до конца вечера.

Генри иронично взглянул на Алекса:

— Ты уже заявлял что-то такое в прошлый раз. Но, насколько я помню, она закончила вечер в моих объятиях.

— Это было частью ее плана. Сейчас, я уверен, она будет более благосклонна к моим ухаживаниям.

Генри крепко сжал губы, зная, что если будет продолжать разговор в таком тоне, ему придется прямо объяснить Алексу, что именно он думает о его «ухаживаниях». Генри не понимал, почему его так волнует то, что Алекс хочет приударить за Энн. Он знал, что у него самого ничего с ней не получится. Он подозревал, что она ненавидит его, и напомнил себе, что у нее есть на это полное право. Но тот поцелуй так взволновал его! Поцелуй, который ему следовало бы забыть еще позавчера, но он до сих пор не мог выбросить его из головы. Неужели тот восторг, с которым она отвечала на его поцелуй, был игрой? В тот момент он был уверен, что вызвал у нее ответное чувство. Возможно, то был самообман. И лишь в его воображении существовали эти восхищенные глаза, эти нежные открытые губы, эти гибкие пальцы, ласкавшие его шею.

«Где это она научилась так целоваться?» — подумал он вдруг. В одном он мог быть абсолютно уверен — не он был её учителем.

— Вперед, трус. Оркестр вот-вот начнет играть, а я намерен пригласить ее на первый танец, — звенящим от смеха голосом подзадоривал друга Алекс. — Ты можешь пригласить другую, если хочешь.

Генри заставил себя улыбнуться:

— Сегодня вечером мисс Лейден выглядит необыкновенно прелестной.

Алекс перевел взгляд с Энн на Беатрис.

— Ей не следует носить пастельные тона, — нахмурился он.

Чего Генри никак не ожидал увидеть, когда они подошли к Энн, так это приветливой улыбки — столь же ослепительной, сколь фальшивой.

— Вам нужно поработать над этой улыбкой, если вы хотите, чтобы ей верили, — прошептал Генри ей на ушко. Энн напряглась, и Генри уловил лёгкий вздох, но когда он отстранился и взглянул на нее, на ее лице сияла все та же улыбка.

— Вы чудесно выглядите, мисс Фостер, — церемонно сказал Алекс и поклонился Энн, почти оттолкнув Генри. — Вы тоже, — добавил он, небрежно кивнув Беатрис. Генри посмотрел на Алекса тяжелым взглядом, а затем повернулся к Беатрис.

— Простите Алекса, у него было трудное детство, — серьезно сказал Генри.

Беатрис улыбнулась сарказму, так явно прозвучавшему в шутке Генри.

— Если бы я потратила, хотя бы минуту на мысль о том, что думает обо мне мистер Хенли, эта минута была бы потрачена напрасно, — сказала она.

Генри взял Беатрис под руку и отвел ее в сторону от Алекса и Энн, которые, казалось, были в восторге друг от друга.

— Я вижу, сегодня все идет хорошо, — многозначительным тоном произнес он.

— Да, — ответила Беатрис, — Хотя должна предупредить вас, что Энн не слишком довольна тем, что именно вы устроили ее внезапное признание обществом.

— Я тоже так думаю, — согласился он и, не удержавшись, бросил взгляд на свою бывшую жену. Она была прекрасна в своем кремовом платье, оттеняющем ее безупречную, сияющую в мягком свете газовых фонарей бального зала, кожу. Энн была занята беседой с Алексом и не могла видеть, что Генри не отрывает от нее взгляда.

— Трудно поверить, что это та же женщина, с которой вы встретились два года назад, не правда ли? — заметила Беатрис.

— Да. Но осталась ли жива милая внутренняя сущность Энн Фостер или я уничтожил и ее? — неуверенно улыбнулся Генри.

Он продолжал смотреть на Энн, поэтому не заметил задумчивого взгляда, которым наградила его Беатрис. Она улыбнулась, увидев недовольство, отразившееся на лице мистера Оуэна, когда Алекс повел Энн к танцевальной площадке, властно положив руку ей на талию.

Наконец Генри повернулся к Беатрис.

— Не хотите ли потанцевать? — спросил он.

— Вы не думаете, что это будет выглядеть несколько нелепо? Я хотела сказать, не будут ли окружающие думать, что в качестве танцевальных партнеров наша четверка выглядит странно?

— Мне наплевать, простите, мне все равно, что подумают обо мне. Но, если вас это беспокоит…

— Я произвожу на вас впечатление человека, которого беспокоит, что скажут окружающие? — рассмеялась Беатрис.

— Нет. Но вас беспокоит, что скажут об Энн. И в этом вопросе, мне кажется, мы с вами солидарны.

— Мистер Оуэн, если бы вас, хоть в малейшей степени беспокоило, что скажут люди об Энн, вы бы не предали ее. И, хотя я благодарна вам за то, что вы сделали вчера, я не простила вам того, что вы сделали два года назад. И никогда не прощу.

— Должен заметить, что полностью с вами согласен, — поморщился Генри, — и думаю, я никогда не смогу простить себе этого сам.