Нашествие. Буря миров - Андрей Левицкий

Кир схватился за катану, когда из круглого отверстия, низко пригнувшись, вышли Мариэна и мужчина в рабочем комбинезоне с газовой лампой в руках. На терианке тоже был комбез, новая куртка и черные ботинки на ногах. Ссадину на виске она замазала желтой мазью.

Ступив вслед за ней на бетонную полку, незнакомец поднял лампу, оглядел двух землян и заговорил с девушкой. Она поманила их. Привставший Денис задал вопрос, девушка ответила. Кирилл услышал знакомое слово «зурно» — «быстро», шагнул к терианцам, и тут Денис сказал:

— Нет, подожди. Кто это? — он кивнул на мужчину с лампой.

Тот, низко пригнувшись, уже полез обратно. Мариэна, снова сделав призывный жест, направилась следом.

— Пошли, — сказал Кирилл. — Это она кого-то из своих повстанцев привела. Командира их, мне кажется.

— Он может быть агентом варханов, — возразил Денис.

— Идем, идем, Штирлиц.

Потом были несколько труб, глухих коридоров и узкая, сваренная из железных прутьев галерея, протянувшаяся вдоль бетонной стены высоко над озером.

Кирилл, шагая вслед за терианцами к правому берегу, подумал, что ему нравится в другом мире больше, чем на Земле. Здесь ему интересно. Главное, почти исчезли обычная его флегма и равнодушие к людям. Киру был любопытен этот мужчина с лампой, его интриговала Мариэна, хотелось выведать, о чем думают терианцы, какие у них заботы… даже Денис со своим щитом сдержанности, которым он прикрывал от окружающих уязвимость, щитом, давшим в последнее время трещину, был интересен. Кир желал больше узнать про Териану, изучить их столицу, пограничье и дикие территории вокруг. И не только Териану — Сайдон, Ангулем… и другие миры. Ведь они наверняка есть, не может же во всем Мультиверсуме существовать всего четыре реальности. Неужели в хакере проснулся исследователь? Исследователь-путешественник… До того ведь ему ничего, кроме Сети, нужно не было.

— Эй! — позвал он через плечо. — Как этого мужика звать, спроси. Нет, лучше переведи для меня, я сам спрошу: «Как тебя зовут?»

— «Вит хоннома?» — Судя по слабому голосу, ученого, в отличие от Кира, на галерее мутило.

— А почему только два слова?

— «Хон-нома»… «Хен» на лингвейке женщина, «хон» — мужчина…

— А «хан»?

— «Хан» — это военный. Не в том смысле, что штатный армейский, а скорее «воин» — «человек-воин».

— Ну хорошо, как ты сказал… хонома?

— «Нома» значит «имя», а «хон-нома», скажем так, «человекоимя». Вернее «мужеимя». А «вит» — «какое» или «как». То есть вопрос переводится примерно «Как (твое) мужеимя?»

— Вит хеннома? — громко спросил Кирилл.

Девушка удивленно оглянулась и сказала:

— Маре-Эна.

— А я — Кир-Ил. А вот его? — Он показал на провожатого. — Вит хоннома?

— Гот-Ан.

— Готан? — хмыкнул Кир. — Ему подходит.

Мужчина кинул взгляд через плечо, поднял лампу выше и зашагал быстрее.

Галерея закончилась железной дверью, которую Готан отпер ключом из связки. Дальше он двигался гораздо осторожнее, с оглядкой. Плотина примыкала к высокому зданию, куда они и вошли, аккуратно ступая по потертым ковровым дорожкам с геометрическими узорами. Несмотря на позднюю ночь, в коридорах горел тусклый свет, из некоторых комнат доносились голоса.

Готан жестом показал, что теперь надо вести себя очень тихо. Когда прошли коридор, сверху раздались шаги, и они вслед за проводником нырнули под лестницу.

Лампа погасла. В просвете между лестничными пролетами Кирилл увидел спускающихся людей: двое в расстегнутых плащах, под которыми было что-то полувоенное, с помповиками-скорчами и длинными тесаками на ремнях, шли позади высокого парня в рабочем комбинезоне и с разбитым в кровь лицом. Руки он держал за спиной.

Конвоиры не были похожи на варханов — лица не такие узкие и скуластые, волосы без стального отлива. Полицаи, стало быть. Прианы. Троица свернула в коридор, шаги стали удаляться, и Готан прошептал несколько слов. Денис перевел:

— Здесь много охраны, потому что пикаграда очень важный объект.

— Это мы уже поняли, — сказал Кирилл.

— У них постоянно ищут… «слангач» — предателей, то есть повстанцев. И делают «барварта». Точно значения этого слова я не знаю, наверное, «варта» означает «арест». Много арестов, значит.

Они стали подниматься по лестнице, и когда достигли второго этажа, Кир спросил:

— А в их религии ты пытался разобраться? Варханы называют повстанцев еретиками — почему?

— А-а… — протянул Денис. — С религией у них необычная ситуация. На Земле в обществах такого уровня, как у варханов, религия более продвинутая. А тут Мировой Змей и так далее… язычество. Исходя из основных постулатов своей веры, они и начали захватывать реальности. А тех, кто противится, их жрецы объявляют еретиками. Причем жрецы одновременно являются учеными, это я понял уже на базе, когда общался с Луканом.

Лестница закончилась железной дверью, Готан отпер ее, осторожно приоткрыл — сразу стало прохладней. Присев, терианец показал вперед.

Просторная бетонная площадка соединяла третий этаж здания с горным склоном. От площадки в две стороны шла дорога, плавно изгибающаяся вниз, слева она вела к полям возле озера, а справа — к берегу реки.

Прожектор освещал пять стоящих в ряд грузовых машин, похожих на земные многотонники-дальнобойщики, но более угловатые, громоздкие и неповоротливые с виду. Кабины всех были обращены к берегу.

Под заросшим кустарником склоном на другой стороне площадки лежали тюки. Больше десятка босоногих людей в робах с широкими фиолетовыми полосками на рукавах и ошейниках, грузили их в машины. За рабами наблюдали несколько вооруженных скорчами и тесаками прианов.

Готан ткнул рукой влево, и Кирилл заглянул в щель между стеной и краем приоткрытой двери. В той стороне на площадке стояла приземистая башенка с пулеметом на крыше, за ним маячили два силуэта.

Погрузка подходила к концу — выбравшиеся из кабин сначала одного, а потом другого грузовика водители принялись закрывать кузова.

— А ведь это манкураты, — пробормотал Кир, ни к кому не обращаясь, но Денис услышал.

— Кто? О ком ты?

— Люди с прочищенными мозгами, я их хорошо рассмотрел в варханском лагере на Земле. Наверняка тоже технология предтечей. Водители — обычные, а грузчики видишь как двигаются? Механически, будто роботы. Наверное, манкураты могут выполнять только самые простые операции. Мне интересно: после такой прочистки мозг способен реанимироваться или нет?

— Сильный инсульт тоже очищает мозг, — сказал Денис. — Стирает массу информации, иногда вплоть до корневых программ: простые движения, моторика… Одни люди не восстанавливаются, а другие потом начинают функционировать почти на том же уровне, что и раньше.

Еще двое водителей стали закрывать свои грузовики — теперь манкураты грузили тюки в последнюю, стоящую ближе всех к двери машину.

— И что дальше? — спросил Кир.

Готан поглядел на него, на держащегося позади Дениса и произнес несколько слов.

— Говорит: чтобы помочь нам, они пошли на большие… жертвы, наверное, так. Или усилия. «Магнерос» — не знаю этого слова. Он надеется, что мы стоим их.

— На какие усилия? — поинтересовался Кирилл.

Мариэна прижала к губам сдвинутые вместе указательный и большой палец — терианский знак «тихо». Готан, отступив, поднял лампу выше и помахал ею.

Увидеть это могли лишь несколько манкуратов, водитель крайнего грузовика, чей силуэт виднелся через боковое окно кабины, да еще кто-то со склона напротив двери. Мариэна произнесла одно длинное слово, которое Денис перевел как «Приготовьтесь бежать».

Кир обернулся.

— Куда бежать? Она ответила: «Имбаллон» — и показала на кузов грузовика.

— «Внутрикузовье», что ли? Но водитель… Или он из ваших?

В глубоких тенях на склоне мелькнул огонек. Покачался из стороны в сторону, исчез.

— Видели? — прошептал Денис взволнованно. — Это ответный сигнал!

Через несколько секунд от нижней части склона протянулась гудящая струя огня, красным веером прошлась над бетоном, превратив двух прианов в факелы. Один упал сразу, второй с воем бросился прочь, не разбирая дороги, опрокинул нескольких манкуратов, перевалился через ограждение и свалился с площадки.

Охранники начали стрелять, в ответ на склоне замелькали вспышки. Человек с большим ранцем на спине и патрубком огнемета в руках выступил из кустов на площадку.

Замершие манкураты пустыми глазами наблюдали за происходящим. Водители помчались к кабинам, один грузовик поехал, тяжело набирая ход. Двинулась вторая машина.

Застучал пулемет на крыше сторожевой башенки. Огнеметчик сделал еще несколько шагов, поливая площадку пламенем, и завалился вперед, выставив ногу, пытаясь удержать равновесие. Загорелся третий приан, остальные плашмя лежали на бетоне или бежали к башне. Вспышки на склоне не прекращались, между горой и зданием металось эхо. Огнеметчик упал лицом вниз. Пули попали в ранец, и он взорвался — клуб огня взмыл над площадкой, набух, лопнул клочьями пламени, которые разлетелись вокруг, будто поднятая смерчем палая листва.