Старуха - Михаил Широкий

Димону, очевидно, нечего было возразить. Он, по примеру напарника, тоже устремил взгляд на окна квартиры, в которой на исходе минувшего дня им довелось побывать и где они увидели и услышали такое, при воспоминании о чём у него начинали шевелиться волосы на голове и спирало дыхание в груди. И даже теперь, когда был день, светило солнце, когда он был во дворе, возле своего сарая, когда поблизости были люди и, казалось бы, нечего было опасаться, не было никаких оснований для тревоги и страха, – жуткие ночные призраки продолжали витать над ним, кружиться, метаться, подкрадываться, в иные мгновения подбираясь к нему вплотную и заглядывая в глаза, заставляя его вздрагивать и невольно отшатываться от воображаемой угрозы. Но если сейчас эта угроза действительно была воображаемая, кажущаяся, то всё происшедшее вчера вечером – отнюдь нет. Там, за этими тёмными запылёнными окнами, в которые упёрся его сумрачный взор, всё было куда как реально, хотя на первый взгляд и смахивало на страшный сон. Но если сон видят сразу двое, а тем паче трое, – это означает только одно: то, что они видят, происходит наяву. Как бы ни была невероятна и бредова эта явь…

Громкая резкая музыка, или, вернее, однообразное, сотрясавшее воздух буханье, ворвавшееся с улицы в тихий двор, вывело Димона из угрюмой задумчивости. Он проводил глазами пронёсшийся мимо крупный блестящий внедорожник, из которого, как из музыкальной шкатулки, вырывалась, разносясь далеко окрест, оглушительная бессвязная какофония, негромко матюгнулся ему вслед и, дождавшись, пока грохот постепенно заглох вдали, обернулся к приятелю.

Тот вертел в руке маленький красный баллончик с чёрным колпачком, по-видимому, извлечённый им только что из кармана.

Димон усмехнулся.

– Ты чё, комаров решил погонять? Их вроде не так много уже.

Миша качнул головой.

– Да не, это не от комаров. Это… – он замялся, будто не решаясь признаться, – это газовый баллончик.

Димон немного удивлённо раскрыл глаза.

– Серьёзно? Газовый баллончик?.. Нафига он тебе? Кого ты травить собрался?

Миша с чуть смущённой улыбкой пожал плечами.

– Ну не знаю… мало ли…

Димон внимательно посмотрел на товарища и, словно догадавшись о чём-то, оживлённо затряс головой.

– А-а, кажется, понимаю. Вооружился против старухи! И прочей загробной нечисти… Ну что ж, оригинально. Только не очень эффективно: на выходцев с того света это не подействует.

Миша, как если бы напарник попал в самую точку, слегка покраснел и пробормотал:

– Да чё ты гонишь? При чём тут старуха?

– Ну как это при чём? При том при самом. Она ж у нас на сегодняшний момент главный враг… По-прежнему… Кто бы, блин, мог подумать? – прибавил Димон внезапно немного севшим голосом и заметно помрачнел.

      Уязвлённый Миша попытался сунуть баллончик обратно в карман, видимо уже сожалея, что вообще взял его с собой и не вовремя продемонстрировал приятелю.

Но тот перехватил его руку и отобрал баллончик.

– Ну дай позырить-то.

Покрутил его, почитал то, что было на нём написано, и, недолго думая, отправил его в свой карман.

– Ладно, хорошая штука. Авось пригодится… Ты ж не против, что он побудет у меня? – будто случайно вспомнив, что неплохо было бы спросить позволения у владельца вещи, обратился он к другу.

Миша не возражал, даже как будто рад был избавиться от злополучного баллончика.

Обзаведясь газовым оружием, Димон вернулся к велосипеду и, чуть помедлив, загнал его в сарай.

– Нет что-то настроения кататься, – бросил он при этом напарнику. – Давай просто погуляем.

И снова Миша безоговорочно согласился с товарищем, безучастно обронив в ответ:

– Давай.

Заперев сарай, Димон повернулся к нему спиной и огляделся, выбирая, какой бы выбрать путь для предстоящей прогулки. Порыскав туда-сюда, его взгляд задержался на продолговатой, уходившей вдаль девятиэтажке, вздымавшейся по другую сторону от сарая, в каком-нибудь десятке метров от него. Новый жилой дом в предельно сжатые сроки, за два-три месяца, вырос на том самом месте, где ещё совсем недавно утопали в буйной зелени приземистые допотопные бараки, а после их сноса красовался глубокий котлован, над которым приятели не от большого ума вздумали как-то полетать на тарзанке. Дом был построен, но пока что лишён всякой отделки, вследствие чего выглядел не слишком презентабельно – бесцветный, мрачный, безжизненный, испещрённый чёрными оконными прорезями и тёмными бесформенными пятнами, словно подтёками, вытянувшимися по серым неоштукатуренным стенам. Хотя основные работы были закончены, все внешние приметы стройки сохранялись: по-прежнему устремлялась ввысь башня подъёмного крана с вытянувшейся параллельно земле длинной стрелой, а площадь вокруг дома, обнесённая дощатой изгородью, была усеяна всевозможным строительным мусором, на фоне которого выделялись связки кирпича и штабеля массивных бетонных плит. Поскольку с самого начала работ были отмечены случаи хищения неизвестными злоумышленниками, предположительно жителями соседних домов, стройматериалов, причём даже довольно крупных и увесистых, для перевозки которых, очевидно, был задействован транспорт, были приняты меры предосторожности: на территории стройки день и ночь дежурили сторожа, а на крыше ближайшего дома был установлен прожектор, в тёмное время суток озарявший стройплощадку мощной струёй яркого голубоватого света.

Оглядев новостройку с таким интересом, будто впервые увидел её, Димон, точно осенённый удачной мыслью, обернулся к товарищу и с призывной улыбкой качнул головой.

– А не забраться ли нам на крышу этого домишки? Не зря ж его тут соорудили. Оттуда, должно быть, недурной вид.

Миша принял идею прохладно.

– На кой? – проговорил он, чуть скривившись. – Что интересного мы оттуда увидим?

– Ну, как минимум, наш двор. И весь центр города. Да и окраины наверняка видать, хотя бы в общих чертах.

Миша, по лицу которого было заметно, что виды города в настоящий момент слабо его занимают, привёл ещё один довод против:

– Там сторож вообще-то.

Димон пренебрежительно махнул рукой.

– Подумаешь, доходяга там какой-то… Да и с каких это пор ты стал бояться сторожей? – прибавил он, насмешливо прищурясь. – Раньше тебя это не смущало.

Миша вздохнул и неопределённо вымолвил:

– Так то раньше.

– А сейчас что изменилось? Несчастная любовь лишила мужества? – И, продолжая выразительно ухмыляться, Димон хлопнул напарника по плечу. – Пошли давай.

Миша при упоминании о несчастной любви метнул на приятеля свирепый взгляд. Однако, увлекаемый настырным другом, машинально поплёлся за ним следом, хотя и не имел ни малейшего желания забираться на крышу только-только возведённого дома и обозревать оттуда городские пейзажи.

Они вышли на улицу, обогнули территорию стройки, миновали вход и двинулись вдоль огораживавшего стройплощадку забора. Димон утверждал, что где-то тут в хлипкой дощатой ограде должна быть дыра, через которую он как-то раз пробрался внутрь.

– Зачем? – спросил Миша. – Чего тебе там нужно было?

Димон сделал небрежный залихватский жест.